Фельдшер скорой - Сергей Линник
Я задумался, что говорить.
– Да там… в прошлом году еще, на вызове. А потом мне угрожать начали, чтобы у следователя не так сказал, как было. Выгородить своих хотят.
– Так надо в милицию обратиться! Что же это такое?
– А ты думаешь, откуда они?
Чашка, звякнув, упала на пол, развалилась на кусочки, и от нее поползла во все стороны лужа.
Панова схватила тряпку, начала убирать, да так и застыла с осколками в руках.
– И что же делать?
– Прорвемся, мам, постарайся успокоиться. Я все решу.
Поехали потом в больницу скорой помощи. Мать студента, как ни странно, не обратила внимания на машину. Да что там, она даже не спросила, чей транспорт.
Федор Викторович лежал в травматологии. В двухместной блатной палате. Досталось мужику крепко: перелом ключицы, трех ребер слева и двух – справа, плеча. Это все закрытые. И голень, левая – открытый, многооскольчатый. Ну и плюсом сотряс головного мозга. Ушибы мягких тканей – вообще не в счет. Пока Панова ходила узнавать подробности, я с отчимом студента пообщался. Объяснил вкратце, откуда ветер дует, без деталей, так, общее направление.
– Видели, кто бил?
– Ага, трое, – прошептал Федор.
С поломанными ребрами особо не раскричишься. Да и обезболивающими его залили если не по брови, то близко к этому. Свой же. Так что клиент сейчас в некотором тумане, и опрашивать его официально вряд ли возможно. Так я же приватно, для себя.
– Знаете кого?
– Нет. Но или военные, или…
– Менты, – закончил я за него. – Старые, молодые?
– За сорок все. Наверное. Не помню…
Ну тут понятно, информации в ближайшие дни не дождешься. Даже милиция ничего не узнает и будет искать неведомых хулиганов.
Что-то мелькнуло в голове необычное. Мысль, что ли? Хулиганы… Ну да, у Панова же есть тут старые приятели, которые местные раскладки должны знать от и до. Осталось вспомнить, откуда они тогда выходили? Из третьего подъезда? Или второго? А звали их? Хоть бы одно имя в памяти всплыло, блин. Не буду же я у матери студента спрашивать про неизвестно кого. Кирилл, точно, чернявый, из второго подъезда, он еще куртку застегивал.
Тут и Валентина Семеновна пришла, начала бурную деятельность по усиленному уходу за своим мужем. Там поправить, тут погладить. Переживает.
– Ты здесь еще побудешь? – спросил я у нее.
– Да, конечно, я посижу, вдруг что надо будет.
– Я тогда домой поеду, отдохну. Слушай, а Кирилл из нашего дома, он где сейчас?
– Это какой? Из двадцать седьмой квартиры? В пивнушке, наверное, – скривилась Панова. – Никак не посадят, шатается по району…
– Ну все, потом вернусь, поесть тебе привезу.
С именем я не прогадал, вспомнил правильно. И номер квартиры у меня есть. Вряд ли бездельник, по которому тюрьма плачет, в такую рань пойдет в пивнуху. Спит еще наверняка. А если и ушел, то любой забулдыга дорогу к злачному месту покажет быстро.
* * *
Как ни странно, но открыл дверь Кирилл после первого же звонка. И не похож на пропойцу ни разу. Слегка нечесан, лицо немного помято. Но это потому, что только проснулся. Выхлопа от вчерашних возлияний носом не чую.
– О, Пан, – протер он глаза и протянул руку. – Не ожидал. Ну заходи. – И он поддернул чуть сползшие семейники.
– Да выходи лучше на улицу, там потрещим.
– Родаков нет, мешать не будут. Давай, а то я не жрамши еще.
Я зашел, чуть посомневавшись, разулся и сунул ноги в чьи-то тапочки. Надеюсь, их хозяин не страдает каким-нибудь агрессивным грибком, способным проникнуть через носки и сожрать кожу с ногтями за десять минут.
Пока Кирилл разогревал на сковородке макарохи, я в который раз подумал, что в той самой двухсотой секции надо было микроволновку покупать, а не бестолковый видак. Повелся на экзотику, как же. Помню, как выносил при очередной чистке гаража коробку с видеокассетами на мусорку. И Пилипчук бы могла пожаловаться только на то, что я ее таинственными волнами из-за стены облучаю.
Кстати, была же история из серии «Если у вас паранойя, то это не значит, что за вами не следят». Приехали на вызов к шизофренику в психозе – тот решил, что сосед сверху его облучает, надел шапочку из фольги, взял топор и ступил на тропу народной войны. Мы приехали уже к финалу драмы, когда болезный изрубил соседскую дверь и ворвался в квартиру, к счастью, пустую. Мы забежали обездвижить борца с инопланетчиками – а там на полу разбросаны магнетроны от микроволновок, штук пять, соединенные в сеть. Его и вправду облучали. Короче, один шизофреник боролся с другим.
– Точно жрать не будешь? – спросил Кирилл, водружая на разделочную доску сковороду со скворчащими сероватыми рожками. – А то матушка много оставила.
– Да нет, спасибо. Слушай, тут такая фигня приключилась. Вчера вечером отчима моего избили…
– Да ты что? Вот это засада! Пан, это точно не наши! Викторыч – мировой мужик! Да его тут каждая собака уже знает! Он и пацанам тут помогал, вон, Витька Мельников из Афгана пришел, так он его чуть не за руку водил, жилье выбивал. А то они в общаге впятером в одной комнате… Да и так… Не, местные не могли!
– Есть вариант, что это приезжие. Нельзя ли разузнать? Может, кто видел? Федя говорил, что трое были, вроде за сорок, не то менты, не то вояки.
– Слушай, я сейчас сгоняю, у пацанов поспрашиваю, конечно… Но тут…
– Деньги нужны? Вот возьми. – И я вытащил из кармана купюру. Ага, пятерка. Достаточно на «побегать разузнать». Надо будет, еще дам.
Как ни странно, результат появился через пару часов. Может, чуть больше, но не сильно. Я вроде только задремал – и звонок. Дошлепал до телефонного аппарата в прихожей, поднял трубку.
– Спишь, что ли? – требовательно спросил Кирилл. – Давай, через пять минут у тебя будем.
Пришел он не один. Из-за плеча Кирилла выглядывал молодой, чуть старше двадцати, парень. Коротко стриженный, взгляд пристальный. Особая примета имеется – верхней половины правого уха нет. Ровненько так, как по линейке отрезано. И тут я вспомнил рассказ про афганца, которому отчим чем-то помог.
– Знакомься, это Витек, – представил его Кирилл, по-хозяйски заходя в прихожую. – О, сосисочки! – обрадованно воскликнул он, открывая холодильник.
– Оставь, это матери в больницу, – остановил я нахлебника.
– Ну ладно, я тогда побегу, некогда мне с вами, – сразу же изменил планы Кирилл. –
