Утро под Катовице. Книга 1 - Николай Александрович Ермаков
Пока мы так сидели, команды из барака по две уходили на стрельбище, потом возвращались, шумно обсуждая результаты. Так, наконец, дошла очередь и до нас. Кирьянов, построив команду колонной по одному, повел нас к огневому рубежу, где мы и отстрелялись в полном соответствии с регламентом. Надо ли говорить о том, что я все пули положил в десяточку? Но, как впоследствии оказалось, в политехе тоже нашелся свой снайпер, прошлогодний чемпион Василий Игнатьев, повторивший моё достижение. По моему разумению, надо было бы провести дополнительную стрельбу, или хотя бы сравнить радиусы разброса попаданий на наших мишенях, чтобы выявить победителя. Но судьи, видимо, решили особо не заморачиваться и признали победителями нас обоих. В командном первенстве наш техникум занял пятое место, конечно же, в основном благодаря моим баллам. Как и положено, по окончании соревнований нас построили, после чего мне, коллеге-победителю и двум призёрам выдали грамоты, а затем большие шишки из ОСОАВИАХИМа и горкома комсомола толкнули бравурные мотивационные речи, выслушав которые и дружно похлопав, мы разъехались, причем в автобусе настырная Никитина уселась рядом со мной и, не обращая внимания на хмурые взгляды Тихонова, стала изводить меня вопросами о том, трудно ли научиться так стрелять? Потом перешла на тему — хорошо ли я знаю Горький? Далее оказалось, что она-то как раз знает город очень хорошо и готова потратить остаток дня, чтобы познакомить меня с достопримечательностями. Тут я не выдержал и в поисках поддержки посмотрел на Тихонова, который нашел-таки способ меня спасти от неугомонной девицы:
— Андрей Иванович, надо бы Вам сфотографироваться, чтобы на седьмое ноября уже повесить на доску почета. Я знаю тут по дороге хорошее фотоателье, там за день всё сделают, а оплату оформим через комитет комсомола. Тебя же, Никитина, автобус подвезет поближе к дому. Ты ведь недалеко от техникума живёшь.
Девушка, стрельнув в главкомсомольца глазами, нахмурилась и молчала до самой остановки у фотоателье, где я вышел вместе с Тихоновым и сразу расставил все точки над i:
— Михаил, я пас! У меня на Аню нет никаких планов!
Он огорчённо махнул рукой:
— Как же она меня задолбала! Ладно, пойдем… — и направился ко входу в ателье.
«Ну и ладно, сами разбирайтесь» — решил я, следуя за Тихоновым. Хотя Аня девушка вполне привлекательная и я, вообще-то, был бы не прочь подвигаться с ней под одеялом. Но, вполне вероятно, что все эскапады девушки — это попытка реализовать в отношении меня матримониальные планы. Этак, пожелав просто поразвлечься на раз, можно быстро под венцом очутиться. ЗДЕСЬ вам не ТАМ!
В ателье, работавшем несмотря на выходной день, меня быстро щелкнули и, после того как Михаил договорился об оплате и времени получения снимков, мы вышли на улицу. Там он остановился и закурил, глубоко затянувшись, а затем произнес:
— Андрей Иванович, у меня к Вам серьёзный разговор, — и добавил, грустно усмехнувшись, — Не про Аню.
— Внимательно слушаю!
— Тут такое дело… Павел сказал, что Вы не комсомолец и вступать не хотите…
— Отчего же не хочу? Я-то как раз не против, тем более, что разделяю все цели и идеи коммунистической партии, но не могу же я скрывать свои религиозные взгляды, — ответил я максимально дружелюбно.
— Но Партия отрицает существование бога, а религия — это опиум для народа.
Абсолютно согласен с тем, что религия в том виде, в каком существовала в России до революции — опиум. А вот по поводу существования бога у нас с Партией получается разногласие. Но ведь у нас в стране свобода вероисповедания? — закончил я риторическим вопросом свою краткую концептуальную речь.
— Насчёт свободы вероисповедания Вы правильно заметили… — Тихонов снова затянулся, задумавшись, — Но тут вопрос политический: единственный в техникуме орденоносец, фото которого с завтрашнего дня будет висеть на доске почета и не является комсомольцем! Неправильно получается!
— Так что же я могу сделать-то? Не врать же мне?! — Едва ли не воскликнул я, изображая искреннее желание сотрудничать.
Тихонов бросил выкуренную папиросу на землю и мы пошли с ним по тротуару.
— Андрей Иванович, насколько я Вас понял, то Вы сами тоже хотели бы стать комсомольцем?
— Да… пожалуй, Вы правы.
— Хм… тогда я обсужу этот вопрос со старшими товарищами, а то как-то неправильно получается.
Мы некоторое время шли молча думая каждый о своём. Не могу точно сказать, о чем думал главкомсомолец, а я размышлял о том, что увильнуть от вступления в комсомол, похоже, не получится. Тут, наверное, надо рассказать о моих политических взглядах. Я ведь в ТОЙ жизни довольно много думал и читал на тему об оптимальном государственном и политическом устройстве, благо, что в век интернета проблем с информацией не было. Не вдаваясь в подробности отмечу, что у меня сформировалось мнение, что власть крупного капитала, прикрытая видимостью парламентаризма, лежащая в основе современной Западной Цивилизации в долгосрочном плане деструктивна для общества. Но и социализм образца СССР имеет крупные недостатки. На мой взгляд, при сохранении контроля государства над крупным массовым производством и финансовой сферой, должно существовать малое и среднее частное предпринимательство. При этом, разумеется должны существовать и свобода слова и эффективная судебная защита прав и свобод граждан. А многое, из того, что я наблюдал, оказавшись в довоенном СССР, мне совсем не нравилось. Однако, с моим собеседником не поспоришь, когда он сказал, что вопрос моего вступления в комсомол важен с политической точки зрения. В рамках существующей в СССР тридцать девятого года парадигмы, все сколько-нибудь заметные общественные фигуры должны быть включены (а я со своим орденом, да ещё и после победы в соревновании стал как раз такой фигурой) в существующую политическую систему в качестве членов партии или хотя бы комсомола. Тем временем, после длительного молчания Тихонов решил продолжить общение:
— Скажите, Андрей Иванович, а в каких-либо других видах спорта у Вас есть достижения?
Подумав, я решил честно ответить на его вопрос:
— Ну, я неплохо владею боевым самбо, однако, насколько я понимаю, соревнования
