Книга Ветра и Крови (СИ) - Котов Сергей

— Как можно сузить круг гипотез? — я почесал подбородок.

— Пока никак, Гриша. Данных недостаточно. Надо учитывать любую из возможностей.

— Но при любом раскладе — кому и для чего это было нужно?

— Считывателям. Или Создателям. Впрочем, вероятно, они — это одно и то же.

Я замолчал, обдумывая информацию. Но думалось на удивление плохо. Я никак не мог выкинуть из головы, что уже совсем скоро буду дома. В своём времени. И даже прекрасно понимая, что возврата к прежней жизни не будет, что нам предстоит важнейшая схватка, я всё равно не мог отделаться от нетерпения.

Мы приводнились в токийском заливе. На суше просто не нашлось подходящего клочка земли, где можно было бы без риска провести время миссии. Да и замаскироваться на воде обычными путями проще — не стоило забывать о необычно большом количестве видящих в Японии.

В этот раз я обошёлся марсианским комбинезоном. В маскировке не было смысла: гайдзин моего роста и внешности был бы слишком приметным, даже будучи одет в полном соответствии со здешней модой.

Чтобы попасть к нужному дому, я заранее, уже в режиме, изучил карту. И прыгнул с тюрвингом, прямо с крыла.

Наш человек уже ждал меня на крыльце, как и было условлено. Это был мужчина, по виду за сорок, с умными серыми глазами и большими залысинами.

Я снял шлем и расстегнул комбинезон.

Его взгляд сфокусировался на мне, но лицо осталось беспристрастным.

— Приветствую, — сказал он по-немецки и кивнул.

— Доброе утро, — кивнул я в ответ и протянул руку.

Посмотрев на мою ладонь будто с недоумением, мужчина всё-таки ответил на пожатие. Его ладонь оказалась сухой и горячей.

— Нам лучшей пройти в дом, — сказал он.

Мы расположились на крошечной кухоньке. Мужчина поставил чайник на газовую плитку, зажёг пламя с помощью спички.

— От чая вы ведь не откажетесь? — поинтересовался он.

— Не откажусь, — кивнул я.

— Полагаю, что знаю, зачем вы тут, герр Ками.

— Ками? — удивился я.

— Ну надо же вас как-то называть? — усмехнулся хозяин, — «ками» на японском означает «дух».

— Я знаю.

— Вот и отлично. А меня называйте Ика.

— Что ж. Договорились, герр Ика.

— Сейчас вы удивитесь, — Ика насыпал в чайник с толстенькой боковой ручкой заварку и сел напротив, проникновенно заглянув мне в глаза, — но я уже встречал вас.

Я действительно удивился. И не посчитал нужным скрывать эмоции.

— Я воевал в Галиции, — пояснил Ика, — моя часть была придана для усиления австро-венгерских войск. Занимался войсковой разведкой. Я видел, как вы возникли в лесу, и бросили гранаты. До этого я наблюдал вас в поезде, как вы проникли в оружейный вагон. После взрыва меня контузило и, к сожалению, я не смог продолжить наблюдение.

— Удивительное совпадение, — сухо заметил я.

— Некоторые считают, что в нашей жизни совпадений не бывает, — улыбнулся Ика, — значительно позже, уже после посвящения в таинства Братства, описание вас и ваших способностей казалось мне удивительно знакомым. Но, конечно, я держал язык за зубами.

Чайник закипел. Ика сначала перелил воду в глиняный сосуд. Подержал её там минуту, потом перелил в чайничек. И уже через пару минут разлил чай насыщенного зелёного цвета в крошечные чашки.

— Вы знакомы с японской сенча? — поинтересовался он.

— Нет, — я покачал головой, — не доводилось.

— Удивительно, но японцы в чайном вопросе более консервативны, чем китайцы, изобретатели этого напитка. Сенча отличается от китайский сортов тем, что листья фиксируются паром, а не обжариваются. Это более старая технология, когда-то она возникла в Китае. И в таком виде её принесли на остров буддистские монахи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он подвинул мне чашку.

— Прежде, чем я рискну сделать глоток, давайте займёмся тем, ради чего я пришёл. Объяснитесь, Ика. Для чего вы слили информацию о тюрвинге любви американцам? И даже устроили демонстрацию его возможностей?

Ика вздохнул. Опустил взгляд. Потом всё-таки ответил:

— Я знаю, чем мне это грозило по правилам братства. Но постарайтесь понять. Я достаточно хорошо знаю обстановку, чтобы понимать: даже после войны то, что здесь происходит, будет представлять угрозу всему человечеству. Если только его не пресечь, не уничтожить в зародыше. Для этого нужно великое потрясение.

— Вы думаете, использование тюрвинга поможет? — спросил я, — это как раз тот случай, когда лекарство страшнее болезни.

— Нет, что вы, герр Ками, — улыбнулся Ика, — об этом и речи нет. Более того, сам тюрвинг будет в полной безопасности и под контролем Братства, как и положено. Но имея ту информацию, которую я им передал, американцы будут готовы на всё. Они пойдут на вторжение, невзирая на жертвы. А, если война продлиться ещё несколько лет — то они применят по-настоящему страшное оружие, которое сейчас разрабатывается…

У меня внутри бушевала страшная смесь чувств. С одной стороны, я встретился с великим солдатом, безусловно, достойным «Книги ветра и крови». С другой — та лёгкость, с которой он говорил об атомных бомбардировках.

— Вам… — начала я, но запнулся, — вы же представляете, какие будут жертвы среди мирного населения?

— Это меня ужасает настолько, что я просыпаюсь ночами, — Ика покачал головой, — но альтернатива может быть ещё хуже. Вы можете мне не поверить, но тут зародилось нечто. Оно может изменить само понятие о человеке, понимаете? Дело даже не в жестокости, а в выживании нашего вида. Если не биологически, то ментально!

Несколько секунд я молчал.

— Вы поразительно умны. И наблюдательны, — наконец, произнёс я.

— А скажите, — он вдруг подался вперёд, глядя мне прямо в глаза, словно на что-то решившись, — вы ведь со звёзд, да? Другая цивилизация? Скажите, как развивалось ваше общество? Наши идеи, идеи коммунизма — они ведь у вас победили, правда?

Теперь я молчал растеряно. Стоит ли рассказывать великому человеку о будущем крушении его идеалов? Впрочем, так ли уж много я знаю? Поздний СССР ведь имел очень мало отношения к тому, во что он действительно верил. И кто знает, что ждёт нас впереди при условии, если мы отобьём атаку считывателей?

— Всё… сложнее, чем вы представляете, — ответил я.

Он вздохнул.

— Ясно. Но знаете, я бы всё равно ни с кем не смог поделиться. Врагам такие вещи не выдают, а с друзьями у меня скоро не будет связи. Я был слишком неосторожен, я променял свою сеть на время, чтобы дать нужные сведения… — он вздохнул, — за мной придут, это неизбежно.

— Советский Союз выиграет эту войну, — сказал я, — это я могу сказать точно. А Япония безвозвратно изменится, но уцелеет.

Ика улыбнулся. Это была искренняя, радостная, почти детская улыбка.

Глава 12

71 год до Перехода.

Я стоял в кругу людей, которые пожирали меня глазами. Среди них были настоящие старики, но попадались и молодые. Все были одеты в однотонные рабочие комбинезоны.

У подножия каменных столбов было огромное количество техники: экскаваторы, бульдозеры, краны. Даже вертолёты и другие летательные аппараты, совсем уж диковинного вида. Сами столбы были в строительных лесах.

Мне почему-то было ужасно неловко. Как будто я вдруг стал цирковой диковиной.

— Ну же! — Катя толкнула меня в бок.

— Это странно очень, — тихо произнёс я, — ведь я уже его проявлял. Там, в будущем.

— Никто из этих людей не распространит это знание, — ответила она, — поэтому ты получишь возможность проявить его ещё раз. По-моему, всё просто.

Я сделал глубокий вдох. Потом вытянул вперёд руку и направил указательный палец на застывший челнок, расположившийся на каменных столбах плато Маньпупунёр.

Несколько десяток голов одновременно повернулись в ту сторону. «Вижу!!!» — раздался первый крик. За ним последовали другие.