Возмездие - Алексис Опсокополос
— Благодарю всех за хорошую подготовку, — сказал кесарь. — Надеюсь, операция «Возмездие» пройдёт именно так, как мы запланировали, и мы спасём всех наших детей и не только наших. Кстати, чуть не забыл, Иван Иванович, а как там наш парень?
— Роман вылетел вместе с Воронцовым и находится под двойной защитой. И Игорь Константинович за ним приглядывать будет, и бабушка охрану приставила в виде двух опытных боевых магов, — ответил Милютин.
— Я смотрю, у старушки Белозерской внезапно взыграли родственные чувства, и она решила стать заботливой бабушкой и взять на себя заботу о наследнике рода, раз уж всем остальным до него нет дела, — заметил Глебов, не скрывая неприязни к княгине.
— Не думаю, что дело здесь во внезапном желании стать заботливой бабушкой, — сказал Романов.
— Полагаете, у неё есть определённые планы на мальчишку?
— Полагаю, Игорь Денисович, что это всё не просто так, — ответил кесарь. — Княгиня Белозерская нам всем, вместе взятым, даст фору по части многоходовых интриг. И я очень надеюсь, это всё завязано на помощи Роману, а не его отцу. Но признаюсь, мне не нравится активность, которую старуха в последнее время начала проявлять, хоть она и помогла Роману договориться с отцом.
— Если уж говорить начистоту, Александр Петрович, мне вообще не нравится, что о наших планах знают эльфы, — неожиданно сказал министр обороны. — Вы уж простите мне такие слова, но всё это ставит под угрозу нашу операцию.
— Риск есть, — согласился Романов. — Но Седов-Белозерский — эльф чести. Он дал слово держать всё в тайне. И что немаловажно — не возобновлять боевые действия. Дал слово не только сыну, но и князю Воронцову.
— Простите, но я ему не верю! — отрезал Салтыков. — Я не верю эльфам, и тем более Седовым-Белозерским. Нарушить слово — бесспорно, недостойный поступок, но если эльфы передадут информацию о нашей спецоперации немцам, да ещё и сами ударят в этот момент, то они получат выгоду, ради которой Седов-Белозерский вполне может нарушить обещание.
— С нами будет его сын, Роман может пострадать, если спецоперация сорвётся или что-то пойдёт не так, — заметил Милютин.
— Сын? — переспросил министр обороны. — Тот самый сын, которого Седов-Белозерский выгнал из дома? Вы, Иван Иванович, всерьёз полагаете, что этот сепаратист и убийца не пожертвует сыном во имя своих идей? Тем более, не факт, что сын пострадает.
— Я останусь при своём мнении, что князь Седов-Белозерский — эльф чести, — ответил Милютин. — Я не допускаю, что он нарушит своё слово. Но при этом хочу отметить, что княгиня Белозерская никому ничего не обещала. Хотя с другой стороны, она уж точно не хочет, чтобы Роман пострадал.
— С двумя боевыми магами третьего уровня в качестве телохранителей он точно не пострадает, — заметил Валуев.
— Ну вот вам всем и ответ на вопрос, зачем старуха Белозерская отправила с внуком двух сильных эльфийских магов! — сказал Салтыков.
— И что Вы предлагаете, Василий Андреевич? — спросил Романов. — Отменить спецоперацию?
— Я предлагаю учитывать тот момент, что немцы с очень большой долей вероятности будут нас ждать, и увеличить в связи с этим состав наших групп, — ответил министр обороны. — И не просто предлагаю, а сразу же после этого совещания отдам приказ увеличить в два раза отряды поддержки и обеспечения сухопутных коридоров, за которые отвечает моё ведомство.
— Вполне разумное предложение, — согласился кесарь. — Я думаю, остальные его поддержат.
— Не так-то это просто за двенадцать часов до начала операции, — сказал Глебов. — Но мы сделаем всё, что возможно.
Романов посмотрел на часы и заметил:
— Не за двенадцать часов, а за двенадцать с половиной. Я думаю, всё будет хорошо, господа. Операция «Возмездие» должна быть проведена!
*****
Мы прибыли на место сбора около трёх часов дня. Как я и думал, это был не Смоленск — вертолёт высадил нас в чистом поле возле леса недалеко от белорусско-польской границы. В лесу были разбиты палатки — бойцы и маги отдыхали в ожидании приказов, уверенные, что прибыли на учения. Я, в отличие от них, знал, для чего мы приехали, и что начало операции назначено на два часа ночи, поэтому не ждал никаких сюрпризов как минимум до полуночи.
Почти сразу после прибытия нас накормили обедом, после чего мы с Тойво и Дьянишем удалились в лес и приступили к обсуждению задания, которое получили от Воронцова. После недолгого разговора с главой московских орков в вертолёте мы пришли к выводу, что как-то интегрироваться в уже продуманный и утверждённый план штурма у нас не получится, да и смысла в этом никто не видел: Воронцову мы были не нужны, эльфы не хотели выступать под руководством орка, а мне не хотелось навязываться совсем уж сильно.
Я довольно быстро смирился с тем, что на меня особо никто и не рассчитывал, и что меня взяли с собой лишь в качестве своеобразного заложника. Это было, конечно, обидно, но в то же время и логично: восемнадцатилетний мальчишка не мог быть серьёзным помощником в операции, где участвуют сотни сильнейших боевых магов.
Обсуждая ситуацию с Воронцовым, мы остановились на том, что у меня и моих телохранителей будет отдельное задание — захватить в плен кого-либо из руководителей Восточного для возможного обмена в последующем, если немцам удастся захватить кого-то из наших. Этот компромисс устроил всех: с одной стороны, мы теперь не должны были мешать оркам, с другой — в случае нашего успеха, ценный пленник точно пригодился бы.
И хоть задание, которое я в итоге получил, было из серии «делай вот это и не путайся под ногами», я был настроен очень оптимистично. Да, мне было всего восемнадцать лет, но зато я хорошо знал Восточный и всё его руководство, а ещё у меня были Тойво и Дьяниш. Это значило, что шанс сделать что-то важное и полезное у меня был. И довольно большой шанс.
Нас всех подняли в час ночи. В час пятнадцать все бойцы и маги в полной боевой готовности стояли на небольшой поляне возле леса и ждали дальнейших указаний. В половине второго к ним вышел
