Попаданцы. Мир Таларея. Книга 1 - Серг Усов
— Не всё ли равно? — Олег от вина не отказался, — Не понимает, потому и не расскажет. Говорят, что у нас в старые времена дворянство для того и учило французский язык, чтобы при дворне можно было разговаривать не таясь. Что ты себе интересного почитать купила? — он кивнул на книги.
С землячкой Олег мог говорить сколько угодно и обо всём. Ловил себя постоянно на мысли, что хочет прижаться к ней и сидеть рядом хоть целую вечность. Никогда, ни на Земле, ни здесь, у него ещё не возникало такого наката сентиментальности. Раньше и не поверил бы себе, что с ним вообще может случиться подобное.
Почему же он удерживался от попытки осуществить желание? Точного ответа землянин себе дать не мог, но чувствовал, что слишком дорожит укрепляюшимися отношениями с соотечественницой и боится неосторожностью всё испортить. Вика, та, похоже, это понимала и немного забавлялась, наблюдая за его терзаниями.
— Любовно-романтического фэнтези не нашла, зато Марка Твена, Дюма и Стивенсона в пересказе некоего Мистера Икса купила, — Вика посмотрела на книги, — Кто из твоих подданных может скрываться за этим псевдонимом? Я сама угадаю. Сейчас. Нет, это не подданные, это сам император и написал. Правильно? Олег, к своему стыду, я больше четверти произведений узнать не могу. Ты точно намного больше меня читал. Раз в десять, поди.
— Да, из запойных читателей, — согласился он, — И всеядных. Только и для меня неожиданно, что давно прочитанное так легко вспоминалось. Вроде об улучшеной памяти Сущность мне ничего не говорила. А тебе?
— Нет. Но я тоже почему-то лучше вспоминать любую информацию стала. Даже про дедушкин кортик, который мы с бабушкой однажды прибрали и забыли куда, теперь знаю, что он на даче, на чердаке лежит. А тогда всё в доме перерыли и так и не нашли. Жаль, что рассказать бабуле давно не могу, — она отвела взгляд, а затем раскрыла книгу, — Вот. У меня очередной приступ комплекса неполноценности. Мои книгопечатники вначале на дубовых досках буквы вырезали, потом я кое-как домыслила печатную форму, но такого качества печати мне никогда не добиться. Как только начнут функционировать порталы, придётся книги у тебя покупать, а учебники для орденских школ и университета в твоих типографиях заказывать.
— Зачем? Неужели я своей землячке не помогу со строительством типографии? Пошлю мастеров, они всё сделают как надо.
Вика с благодарностью кивнула.
— Тогда уж и специалистов в часах пришли, — попросила она, — Надоели эти алернийские гонги, как тебе склянки. Наши часы и минуты намного удобней. Правда, с календарём ты перемудрил, — Вика хмыкнула, — кроме меня твоего прикола с месяцами и семидневными неделями никто не поймёт. Даже твои друзья. Кстати, я так понимаю, мы их сегодня ждём?
— Через пару-тройку часов, — кивнул Олег, — Слушай, пошли в сад, на качели? А то от чернеющего зёва камина никакой романтики не наблюдается.
— Ага. Значит, и ромфантом увлекался?
— Нет, — засмеялся император, поднимаясь раньше госпожи Тень, — Честно. Ни ромфанта, ни какой-нибудь эзотерики. На это моя всеядность не распространялась. А вот лит с реал эрпэгэ или боярку почитывал. Из юмористического фэнтези кое-что. Но быстро приелось. Классики много знаю.
— И времени ведь на это хватало.
— Пошли через чёрный ход. Там ближе. И ты бы переобулась. Не в тапках же во двор идти. А насчёт времени, так я же не носился на байке, распугивая людей. И дуроскоп быстро приедался. Вроде бы и программ полно, отец кроме ростелекома ещё и тарелку поставил, а, один чёрт, смотреть нечего было. Зидара, — обратился он уже на местном языке к служанке, переобувавшей гостью, — Накрой в гостиной стол на пятерых.
— Горячее нужно, хозяин?
— Обойдёмся. Когда гости прибудут, встретите и идите с мужем в свой домик. Потребуетесь, позову.
Сиденье устроенных под яблонями качелей могло вместить троих тучных людей. Олег же с Викой свободно расположились вдвоём, но близко друг к другу.
О некоем виконте Деборе, орденского магистре дипломатии, попаданец имел представление от Лешика. Этот сын герцога Карлайтского очевидно для землячки значил гораздо больше, чем для Олега Веда и Нирма вместе взятые, даже если к ним добавить всех симпатичных служанок, которые иногда скрашивали досуг псковского правителя. Тем не менее, за всё время общения землян между собой имя Дебор ни разу не было произнесено. Братик Гнеш, бывший раб и друг Рудий, его жена и дочь Жела и Нюра, Лагис, Эрна, дядюшка Тугорд с тётушкой Араной, кузены Свон, Галл и Бента, подруга Урания Вьежская, графиня Налья и прочие, про всех них Вика говорила с нескрываемой симпатией, а про Бегемота с тоской, только имя своего любимого словно бы позабыла. Олег в этом увидел положительный для себя момент.
Москвичка только перешла к рассказу о магическом комтурстве, когда Дальновидение показало остановившуюся у ворот повозку.
— Твои друзья прибыли, — первой констатировала Вика, прервав свой рассказ.
— Пошли знакомиться, — Олег протянул землячке руку.
Во времена земного средневековья вряд ли правители разных государств сели бы в одну карету. Однако, в Пскове всё было достаточно демократично, и Уля, и Чек с Гортензией приехали в одном экипаже.
Император их встречал в фойе. Его гостья стояла в трёх шагах позади у лестницы.
Уля первой повисла на шее брата, затем Олег крепко обнялся с Чеком, словно сто лет не виделись, и после почтительно прижал и поцеловал в щёку бесспорно самую умную женщину Талареи.
— Познакомься, — повернулся попаданец к гостье, — Это мои близкие. Сестрёнка Уля, королева Саарона, — москвичка, понятно, и так всех прибывших опознала, но этикет обязывал, что называется, — Король и королева Тарка, Чек и Гортензия. А это, — он улыбнулся землячке, — Гостья с Алернии. Грозная магиня Тень. Повелительница могущественного Ордена.
— Вика. Меня зовут Вика. И я ваш друг.
Глава 21
Неприязненной реакции своих близких на Вику Олег не ожидал. За годы совместных испытаний он не раз
