Утро под Катовице - Николай Александрович Ермаков
Андрей Иванович, надо бы Вам сфотографироваться, чтобы на седьмое ноября уже повесить на доску почета. Я знаю тут по дороге хорошее фотоателье, там за день всё сделают, а оплату оформим через комитет комсомола. Тебя же, Никитина, автобус подвезет поближе к дому. Ты ведь недалеко от техникума живёшь.
Девушка, стрельнув в главкомсомольца глазами, нахмурилась и молчала до самой остановки у фотоателье, где я вышел вместе с Тихоновым и сразу расставил все точки над i:
Михаил, я пас! У меня на Аню нет никаких планов!
Он огорчённо махнул рукой:
Как же она меня задолбала! Ладно, пойдем… — и направился ко входу в ателье.
«Ну и ладно, сами разбирайтесь» — решил я, следуя за Тихоновым. Хотя Аня девушка вполне привлекательная и я, вообще-то, был бы не прочь подвигаться с ней под одеялом. Но, вполне вероятно, что все эскапады девушки — это попытка реализовать в отношении меня матримониальные планы. Этак, пожелав просто поразвлечься на раз, можно быстро под венцом очутиться. ЗДЕСЬ вам не ТАМ!
В ателье, работавшем несмотря на выходной день, меня быстро щелкнули и, после того как Михаил договорился об оплате и времени получения снимков, мы вышли на улицу. Там он остановился и закурил, глубоко затянувшись, а затем произнес:
Андрей Иванович, у меня к Вам серьёзный разговор, — и добавил, грустно усмехнувшись, — не про Аню.
Внимательно слушаю!
Тут такое дело… Павел сказал, что Вы не комсомолец и вступать не хотите…
Отчего же не хочу? Я-то как раз не против, тем более, что разделяю все цели и идеи коммунистической партии, но не могу же я скрывать свои религиозные взгляды, — ответил я максимально дружелюбно.
Но Партия отрицает существование бога, а религия — это опиум для народа.
Абсолютно согласен с тем, что религия в том виде, в каком существовала в России до революции — опиум. А вот по поводу существования бога у нас с Партией получается разногласие. Но ведь у нас в стране свобода вероисповедания? — закончил я риторическим вопросом свою краткую концептуальную речь.
Насчёт свободы вероисповедания Вы правильно заметили… — Тихонов снова затянулся, задумавшись, — Но тут вопрос политический: единственный в техникуме орденоносец, фото которого с завтрашнего дня будет висеть на доске почета и не является комсомольцем! Неправильно получается!
Так что же я могу сделать-то? Не врать же мне?! — Едва ли не воскликнул я, изображая искреннее желание сотрудничать.
Тихонов бросил выкуренную папиросу на землю и мы пошли с ним по тротуару.
Андрей Иванович, насколько я Вас понял, то Вы сами тоже хотели бы стать комсомольцем?
Да… пожалуй, Вы правы.
Хм… тогда я обсужу этот вопрос со старшими товарищами, а то как-то неправильно получается.
Мы некоторое время шли молча думая каждый о своём. Не могу точно сказать, о чем думал главкомсомолец, а я размышлял о том, что увильнуть от вступления в комсомол, похоже, не получится. Тут, наверное, надо рассказать о моих политических взглядах. Я ведь в ТОЙ жизни довольно много думал и читал на тему об оптимальном государственном и политическом устройстве, благо, что в век интернета проблем с информацией не было. Не вдаваясь в подробности отмечу, что у меня сформировалось мнение, что власть крупного капитала, прикрытая видимостью парламентаризма, лежащая в основе современной Западной Цивилизации в долгосрочном плане деструктивна для общества. Но и социализм образца СССР имеет крупные недостатки. На мой взгляд, при сохранении контроля государства над крупным массовым производством и финансовой сферой, должно существовать малое и среднее частное предпринимательство. При этом, разумеется должны существовать и свобода слова и эффективная судебная защита прав и свобод граждан. А многое, из того, что я наблюдал, оказавшись в довоенном СССР, мне совсем не нравилось. Однако, с моим собеседником не поспоришь, когда он сказал, что вопрос моего вступления в комсомол важен с политической точки зрения. В рамках существующей в СССР тридцать девятого года парадигмы, все сколько-нибудь заметные общественные фигуры должны быть включены (а я со своим орденом, да ещё и после победы в соревновании стал как раз такой фигурой) в существующую политическую систему в качестве членов партии или хотя бы комсомола. Тем временем, после длительного молчания Тихонов решил продолжить общение:
Скажите, Андрей Иванович, а в каких-либо других видах спорта у Вас есть достижения?
Подумав, я решил честно ответить на его вопрос:
Ну, я неплохо владею боевым самбо, однако, насколько я понимаю, соревнования по нему не проводятся… И лыжами увлекаюсь, но так, без участия в соревнованиях.
А вот и поучаствуйте! У нас через две недели первенство техникума по лыжам будет, так что приглашаю! А по боевому самбо и правда про соревнования я не слышал, но не могли бы Вы на общественных началах потренировать желающих? Я бы и сам позанимался!
Ох вот, же! Язык мой — враг мой. Нашел ещё проблему на свою голову!
Не все так просто, — попробовал я притормозить энтузиазм Тихонова, — Во-первых, нужен реквизит — борцовский ковер, боксёрская груша, тренировочная защита, во-вторых, абы кого обучать нельзя, потому как если самбист
