Лучший друг - Ян Жнівень
В конце у двух парней получились листы, почти полностью испещренные неровными линиями и точками. Костя воодушевленно отдал Егору листы, но был быстро прерван в своем воодушевлении:
– Иди в логово. Ночь я сторожу, а наутро посмотрим с братом, что да как. Я тебе все еще не доверяю.
– Я тебя понимаю. В наших краях доверие было основополагающим критерием хорошей дружбы. Уверен, я докажу свою надежность, – и он, пожав своей холодной, слабой ручкой руку Егора, быстро побежал в логово.
Внутри магазина все было в порядке. Егор, четко уверенный, что является не кем иным, как хранителем очага, сел около сопящей Маши и положил пистолет рядом, под светом тусклого фонаря принявшись тихо, почти бесшумно есть хлеб и утолять свой «ночной жор», стараясь не заснуть. Правда, что было ожидаемо, спустя час он уже храпел как миленький, уложив голову Маше на плечо.
IV
Наутро сонный и стонущий от неразмятых костей Лёша принялся бурчать и делать ленивую разминку. Он до последнего отмазывался от отгадки шифра, но то ли совесть его замучила, то ли ему просто надоело, но старший брат без охоты взял лист и быстро разгадал шифр на русском языке, поправив ошибки и поставив в правильной последовательности слова. Увидев получившуюся запись, он лишь вскинул брови и улыбнулся. Ему все это ничего не говорило, и он был убежден, что его спутникам эта мешанина ничего не скажет также:
«1. Семь оркестров. 2. Два шприца. 3. Сорок один солдатик. 4. Три скатерти. 5. Пятнадцать по семь раз картины. 6. Палата ключника на нулевом меридиане. 7. Запад. 8. Запад. 9. Запад. 10. Запад. 11. Запад. 12. Запад».
Эти огрызки информации застопорили расследование. Егор, выпучив глаза, долго сидел и смотрел на этот набор слов, нервно почесывая голову. Набор слов, явно являвшийся либо шуткой брата, либо какими-то туманными подсказками, не говорил ему ровным счетом ничего. Лишь Костя что-то прописывал у себя в блокнотике до середины дня, когда пришел к ним и сел в углу.
Будучи все время под грозным надзором Егора, который сам пытался хоть что-то вывести, Костя написал свое предложение и вывел его на строгий суд, который явно скептично относился ко всему, что тот мог сказать, да и сам Костя был не особо в нем уверен.
– Значит, так. Мы имеем количество каких-то предметов… Нам нужно их найти в этом городке, а потом уже понять, что с ними делать. Это оказалось довольно просто понять, только вот непросто понять то, как оно нам поможет. Возможно, они поместили в городе ровно столько этих предметов, сколько их всего здесь написано. Ну, короче, надо найти, а потом вопросы задавать.
Егор приложил палец к губам и еще раз перечитал составленное сообщение. Водя пальцем по словам, он нахмурился и сказал:
– Не, ерунда. Как нам найти сто пять картин, палату ключника на нулевом меридиане и шесть западов? Что за хрень! Бред какой-то, Костя… Тут что-то друг…
Егор медленно поднял глаза и посмотрел чуть левее их магазина – вглубь дороги. В его глазах засияла надежда. Он быстро двинулся туда, слыша за спиной возмущенного Костю, что-то пытавшегося разъяснить ему и доказать свою теорию.
Наконец они с Костей подошли – мастерская для ключей. Он аккуратно отодвинул шаткую дверь и зашел внутрь. Его догадка была верна – на карте города, висевшей на стене, была нанесена эта мастерская ровно в центре, что, вероятно, команда Уорвика и имела в виду под нулевым меридианом.
Егор начал шарить в висящих на стене и под столом ключах. Это действо затянулось надолго, так что Костя взялся ему помогать. И что бы они ни пытались искать – все без толку. По сути, одну из двенадцати подсказок они нашли, но остальные все так же были непонятны.
– Так не пойдет. Что мы вообще ищем тут? – спросил себя и Костю Егор, поняв, насколько глупы их действия. – Нужно сначала найти скважину…
Обходя вокруг палату ключника, Егор остановил свой взгляд на электрическом коробе, который показался ему тут крайне подозрительным. Спустя пару секунд он со смехом понял, что с ним не так: проводов-то нигде и не было. Это был просто металлический короб, который был закрыт на ключ.
Костя начал неустанно таскать Егору все ключи, дабы перебрать все возможные варианты. Спустя, казалось, сотни ключей один все же вошел и чуть провернулся. С замирающим сердцем Егор принялся отворять дверцу. В груди его что-то екнуло, от чего рука стала тяжелее, а пальцы окоченели. Костя помог ему распахнуть металлический короб, и они увидели, что скрывалось за ним.
– Код! – воскликнул Костя, рассматривая панель из десяти цифр и двух знаков – sin и cos.
Увидев эти два знака, Егор горько застонал и упал на колени. Знаки подавили в нем все доныне существовавшие надежды. В мозгу всплыли жалкие потуги решать задачи в школе с этими дьявольскими обозначениями, от чего он нервно рассмеялся и уже было отчаялся, как вдруг увидел Костю. Его спутник смотрел на знаки спокойно и без такого испуга и отчаяния, которые были у Егора.
– Осталось узнать код из этих записей, – Костя протянул листок с наименованиями, и они принялись за мозговой штурм.
Много часов они провозились в поисках солдатиков, картин и скатертей. Из всего этого они нашли набор медицинских шприцов и две картины, висевшие на стене одного из причудливых домиков, сделанного в виде гнутых спиралей. Егор крутил в руке медицинские шприцы и долго ломал голову. Наступил вечер.
За долгое время их одиноких поисков Егор и не заметил, как они с Костей быстро скооперировались. Его настороженность по отношению к новому знакомому уже скорее была формальностью, дабы в глазах Лёши и Маши не казаться безрассудным и глупым. Эта формальность была единственным мотиватором держать добродушного парня от себя на расстоянии. Основанные на чувствах и интуиции выводы Егора просто не позволяли более подозревать Костю, но этот худой мальчик со светлыми волосами и большим носом все еще был лишь инструментом активного поиска подсказок.
V
Костя
