Джек Чалкер - Девяносто триллионов Фаустов
– Тот водоворот под Городом, – сказала Криша. – Я совершенно точно чувствовала в нем нечто ужасное.
Джозеф взглянул на существо, которое когда-то называл товарищем и другом.
– Так, хорошо, – сказал он, – но что такое вы, Миколи? И те двое других?
– Следовало оставить здесь гарнизон. Даже не имея возможности войти, Механик владеет слишком большими ресурсами и способностями. Любое заточение Кинтара потенциально таило в себе угрозу; всегда оставалась вероятность того, что случилось сейчас. Верных слуг нельзя было оставить здесь, предоставив самим себе. Искушение сделаться богами, особенно за длительное время, было бы слишком велико, и раньше или позже кто-нибудь из них поддался бы, и даже освободил бы Кинтара или Механика.
Криша застыла в благоговении.
– И они сделали свои расы смертными? Вы – потомки ангелов?!
Транслятор Тобруш выдал лучшую имитацию терранского вздоха, на которую оказался способен.
– Увы, нет. Хотела бы я, чтобы было так! В то время в этом секторе галактики три расы достигли сравнительно высокого уровня развития и стремились к звездам. По крайней мере, здесь – три. Вероятно, где-то еще есть бесчисленное множество других, которых мы еще не встречали. Поле битвы и сама битва были действительно масштабными. Эти расы могли быть результатом случайной эволюции, а могли и быть специально выведены – конечно, в процессе ранних экспериментов. Разумеется, мы стали и призом, и пешками в великой битве. Пока она продолжалась, мы помогали одной из сторон проводить эволюции, обычно имея дело с расами на рубеже перехода от зверей к разумным или от разума к цивилизации, как когда. Например, мы не создавали ваш родной мир, но значительно повлияли на образ его развития.
– Значит, мы действительно возлюбленные и долгожданные дети богов, – почти молитвенно произнесла Криша.
– Ты неправильно поняла, – ответила Тобруш. – В то время мы работали на Кинтара.
Все сглотнули, и даже Ган Ро Чин побледнел.
– Вы хотите сказать, что терране – порождения демонов?
– Боюсь, что да, в значительной степени. Однако вы сами стали чем-то вроде поля битвы, во многих случаях. Вы стали объектом великого эксперимента; насколько нам известно, вы – единственный случай, когда Экипаж попытался переделать выведенную Кинтара расу и обратить ее на свою сторону. Похоже, что терране стали у них навязчивой идеей. Большинство рас получили лишь второстепенное внимание; ваша же испытывала прямое вмешательство обеих сторон на протяжении всего эксперимента, до тех пор, пока Кинтара не были побеждены, а Механик не принужден скрыться в своем отсеке.
– Первородный грех, – хмыкнула Модра про себя.
– Что? – переспросил капитан.
– Первородный грех. Это концепция из религии Джимми. Я нашла это в его памяти. Все мы рождаемся греховными, и лишь вера в Бога может спасти нас, а не мы сами. Легенда гласит, что первые терране, Адам и Ева, нарушили запрет Бога, вкусив запретный плод, и поскольку они были нашими прародителями, нам передался этот грех. У моих предков была почти такая же история, хотя их религия совершенно другая. Теперь я понимаю, что дело не в плоде или их поступке – они сами были этим плодом!
– Инь и янь, – ответил капитан. – Конфликт вечных противоположностей. В данном случае – добра и зла во всем. Я нахожу, что это многое объясняет в истории Терры и ее культуры. Даже успокаивает, пожалуй. Единственное, что меня волнует, так это то, что нас создали эти твари.
– У вас не было выбора, – заметила Тобруш. – А вот мы работали на них добровольно. Это гораздо более постыдно. Я бы, пожалуй, предпочла свой прежний кошмар – до сих пор я считала, что мы болезнь, ниспосланная, чтобы уничтожить их.
– Но в конце концов вы предали их и перешли на другую сторону, чтобы биться с ними, – заметил капитан. – И остались на этой стороне, хотя ваш темперамент и создает вам определенные неудобства.
– Ты говоришь правду. По характеру мы ближе к ним. В общем-то, скорее всего, это было чисто прагматическое решение, хотя, как я уже говорила, наши воспоминания обрывочны и неполны. У нас был выбор: либо навсегда остаться подчиненными у Кинтара, либо стать абсолютными властелинами в собственной империи и быть одной из трех равных.
– Я что-то слышала про нравственность, – промурлыкала Модра.
– Нравственность – это субъективное понятие, используемое победителями для разделения правильного и неправильного, – отозвалась Тобруш. – В этом масштабе оно неприменимо, на его основе не могут быть приняты решения. Эволюцию движут интересы выживания. Собрание взвесило все возможные варианты будущего и решило, что нашей расе в долгосрочном плане будет лучше на той стороне. Мы установили ловушку для ничего не подозревавших Кинтара – они чрезвычайно высокомерны – и заманили в нее Механика. Мы захлопнули ловушку вместе с двумя другими сторонами, и закрыли за ним шлюз, так что Кинтара лишились своего главного источника могущества, до тех пор, пока Механик не придет в себя и не найдет другого выхода.
– И Кинтара сдались? – спросил капитан.
– Ни в коем случае. Лишившись Механика, они лишь спустились на наш уровень, а количество их – как, впрочем, и сейчас – было несметным. Война была кровопролитной и продолжалась веками. Сгинули целые цивилизации, часть миров была уничтожена, а другие скатились в варварство. Они не могли победить, сражаясь в одиночку против трех империй, но во многих культурах до сих пор сохранилось выражение «драться как демоны». Кажется так, или как-то похоже – согласитесь, это многое говорит об их свирепости. Их можно было убить, но после этого они всего лишь возвращались в иной мир, где могли восстановиться. Единственное, чего они боялись – это стазис. Можете себе представить, какую цену пришлось заплатить нам, если для них смерть не была опасной, и чтобы насовсем вывести из строя хотя бы одного, надо было захватить его в плен живым и невредимым. Оказалась задействована почти вся галактика; смотрите же, чего нам стоила победа – даже теперь мы владеем разве что третью того, что когда-то было нашим.
Криша вздохнула.
– И сейчас это грозит повториться.
– Возможно. Но сейчас они бросили все, что у них есть, против Трех Империй. Еще слишком рано, мы ослаблены и слишком многое забыли. Их стена искажения все ширится, их войска все прибывает, собирается все больше темной не-материи. В прошлый раз мы знали, с кем и с чем воюем. Теперь же Кинтара стремятся ослабить нас изнутри, разделить, разорвать Договор. Натравить нас друг на друга, так чтобы мы не смогли и не захотели объединиться против них. Если им удастся окружить Три Империи, эта галактика утонет во мраке. Три Расы исчезнут как вид. Остальные станут игрушками в руках Кинтара, их рабами и пушечным мясом для новых завоеваний. Но еще более важно, что чем больше их приспешников захватит власть, тем больше будет область, куда сможет войти Механик. С нашей скромной точки зрения его мощь абсолютна и беспредельна. Говоря практически, он станет нашим единым, истинным и вездесущим богом.
– А мы уже имеем представление о том, какой это бог, верно? – в ужасе выдохнула Криша.
* * *В то время как другие рассматривали проблему с нравственной и метафизической сторон, Джозефа больше интересовала военная.
– Вы говорите, что цель Кинтара – захватить как можно больше территории и людей, чтобы расчистить дорогу своему господину. В таких масштабах то, что мы ощутили у шлюза, – должно быть, какой-нибудь его волосок или клетка кожи. А это значит, что сражаться с Кинтара бессмысленно, пока мы не разберемся с их господином. Его нужно загнать назад сейчас, пока снаружи только какая-то крохотная часть. Если нам это удастся, потом мы сумеем разобраться и с оставшимися, как было в прошлый раз. Но если мы позволим слишком большой его части пролезть наружу, то все кончено.
Вокруг раздались возгласы одобрения, но Ган Ро Чин несколько притушил их энтузиазм:
– Допустим, мы сейчас в целом поняли предысторию и саму проблему; во всяком случае настолько, насколько мы вообще можем понять столь чуждых нам тварей, наделенных подобным могуществом. Отлично. Найти Механика, загнать его обратно и запечатать выход. Замечательно. А теперь скажи, Тобруш, что говорится в вашей органической базе данных насчет того, как именно это предполагается делать? Ты была рядом с этим существом, ощутила часть его мощи. Мы же не смели даже взглянуть на этот его волосок, на эту его клетку кожи!
Все смолкли. Наконец, Тобруш произнесла:
– Сущность ловушки и то, как именно она была приведена в действие, не сохранилась в нашей расовой памяти. Лишь собрав вместе все Три Расы, мы можем надеяться узнать, как это было сделано. Откуда-то я точно знаю, что ответ будет найден. Когда закончилась та битва, мы были очень осторожны. Все записи отлично сохранились. Доступ к станциям и ко всей сети был запечатан, чтобы никто даже случайно не смог обнаружить и освободить демонов. Механику понадобились века, чтобы сообразить, как передвинуть заготовку станции с одного из миров Кинтара в тот мир, где ее обнаружили – в ближайший к нам мир, уже подготовленный под станцию, но не до конца подключенный к сети, когда началась война. Однако время имеет для него значение только в том случае, если его действия совершаются в нашей Вселенной.
