Сергей Вольнов - Ловчий желаний
– Ты не переживай так, – младший подмигнул, – могло быть и хуже. Я бы тебя назвал Чипполино!
Сталкеры громко рассмеялись.
– Ну что, давай с нами, пожрём и глянем, чего ты у крыс натырил. – Мухтар постучал по рюкзаку журналиста.
Они зашли в надувной купол забегаловки, стоящей прямо у дороги, что вела к блокпосту. Судя по физиономиям персонала, тут правила бал кавказская кухня. Двое сталкеров и один кандидат в сталкеры подошли к стойке бара, сколоченной из фанерных упаковочных ящиков.
– Нам как всегда? – спросил Мухтар у Кудрявого.
– И водки? На троих сообразим. – Младший кивнул в сторону журналиста. – А тебе чего на закусь?
– Я-а… это, – Ник замялся, – без гроша. У меня бумажник стянули. Я в ходку пошёл, чтобы заработать. Мужики, очень неудобно просить… одолжите?
Котомин никогда в жизни не попрошайничал, даже когда финансы коллапсировали в десятирублёвую монету. Но сейчас ему страшно хотелось есть. И вариантов было мало. Собственно, один только.
– Неудобно стрелять из «калаша» ногами, – ответил Мухтар и крикнул типичному армянину, что стоял за мангалом: – Нам как всегда, но три!
Повар кивнул понимающе, и полез в огромную жестяную кастрюлю, водружённую на столик сбоку от мангала.
– Водки «Немирофф» ноль-пять, – сказал Мухтар молодому, роскошно усатому бармену, – только не трудись в графин переливать. Я хочу услышать хруст открываемой крышки. Ты меня понимаешь?
Бармен остановил руку на полпути к одному из ящиков с водкой, выставленных в ряд на полке стеллажа за его спиной. Изобразив лицом гримасу пренебрежения, полез в холодильник за «другой» водкой.
– У них здесь, как и за периметром, – шепнул Мухтар журналисту, – закажешь коньяка, нальют бормотухи, чаем подкрашенной. Не люблю этих. Если б не их вкусная еда, ноги моей тут не было бы…
Трапеза сопровождалась распитием «горилки» и оживлённой беседой до тех пор, пока не пришло время Нику разомкнуть клапан рюкзака. Показать, чего он там насобирал. Мухтара и Кудрявого разбирало любопытство, и они попросили Ника предварительно светануть хабар… Как держал старший в зубах кусок истекающего жиром мяса, так и выпустил его на пол – по причине отвисшей челюсти. Младший в этот момент ничего не жевал, поэтому именно он прерывисто зашептал Нику:
– Ныкай… снычь быстро… закрой…
Горло Кудрявого было перехвачено волнением, поэтому больше он ничего не исторг в следующие пару минут. Репортёр поспешно сомкнул клапан и невольно оглянулся назад, вдруг подкрадывается кто-нибудь, жаждущий заполучить хабар.
Заговорил Мухтар. Так же шёпотом, наклонившись почти к лицу Ника:
– Твою налево через коромысло… пять минут ходил, говоришь? Да тебя за такие ништяки могут и убить и не вспомнят, что нейтральная территория… жри давай, типа ужин продолжается, и осторожно уходим. Молись Зоне, чтоб никто краем глаза не засёк, чем ты светанул…
Все трое как ни в чём не бывало дожевали мясо, допили водку, покинули купол кавказцев и ушли искать укромное местечко, где можно было показать хабар без риска. Этим укрытием стал люкс-отель. Так здесь называли любые ночлежки, где не общаковые нары по всей длине сарая тянутся, а имеются отдельные комнаты, хотя бы один душ присутствует и туалет не в будке на дворе.
Запершись в номере, хабар Ника разложили на полу.
Кудрявый просто оцепенел и сидел на корточках открыв рот, Мухтар же за голову хватался, когда журналист извлекал очередную штуковину. Потом старший объяснял, как называется тот или иной артефакт, на что способен, сколько стоит на рынке в миру и по каким ценам можно его сдать в Зоне.
Ценнейшая информация!
Рекордеры записали всё. Ник потом пересматривал эту запись, чтобы запомнить получше. Рыночные продажные цены в среднем отличались от закупочных в пять раз. Эта грабительская пропорция стимулировала рост числа перекупщиков и перевозчиков разных калибров. Пока хабар добирался от рюкзака сталкера до сейфа покупателя в одном из городов «большой земли», он переходил из рук в руки неоднократно.
Но главным сюрпризом третьего дня, проведённого Ником в Зоне, было то обстоятельство, что добытый им хабар оказался не мусором. Далеко не.
Ценнейшая добыча!
Главным сюрпризом наступившей ночи было то, что Ника не попытались лишить добычи, а главным сюрпризом четвёртого утра то, что напарники сдали хабар как свой, по ценам более чем нормальным. За услуги свои взяли каждый по два артефакта, на выбор, и пятый в качестве уплаты долга за ужин и ночлег в люксе – Ник настоял.
Он всё ждал, что подозрительно добренькие сталкеры нагадят ему по-крупному, а они всё не гадили и не гадили. Может, пронесло на этот раз? Или всё-таки даже здесь, в Зоне, «исключения» вроде Братана не столь уж редко пробегают поблизости?..
Конечно, далеко не самые малоценные части добычи выбрали Мухтар и Кудрявый. Ну и ладно, это справедливо. Молодого облапошили бы зонные барыги как лоха последнего. Универсальный закон торговли «не обманешь – не заработаешь».
Ник, более чем удовлетворённый конечным итогом своей первой сталкерской ходки, разложил приобретённую выручку дробными частями чуть ли не по всем имеющимся карманам бронекомбеза и рюкзака. Он по-прежнему терялся в догадках, когда и где исчезли его финансы. С бумажником ясно, а вот каким образом из внутренних карманов… Неужели Молчун вытянул, пока журналист дрых после обильных возлияний?
Простившись с не оправдавшими худших ожиданий напарниками, Ник отправился за покупками. Дал ему несколько советов Мухтар как новичку. Репортёр, следуя им, обзавёлся большими промасленными банками армейской тушёнки, парой буханок свежего хлеба, торбой сухарей, набором «походная кухня», пакетом кофе, пакетами круп трёх видов, и тэдэ, и тэпэ. Когда Ник спросил бывалого сталкера, сколько покупать магазинов к автомату, тот развёл руками, мол, от экспедиции зависит, и посоветовал взять по максимуму, сколько хватить сил тащить.
Не прошло и часа, как на одной из улиц Котомин снова повстречал Мухтара. Кудрявого с ним уже не было. Сталкер обнаружился в группе других, таких же с виду опытных, вольных бродяг. Они о чём-то оживлённо беседовали.
– Во, народ, знакомьтесь, это Крысобой, – заприметив подошедшего Ника, благодетель выскочил из толпы и схватил журналиста за рукав, – тот самый везучий салабон!
– А пускай с нами идёт! – засмеялся один из сталкеров, белобрысый тощий верзила, чертами лица похожий на типичного немца. – Новичкам везёт! Лишняя удача команде разве помешает?
Народ засмеялся и зашумел.
– С таким составом нам бояться нечего, – смеясь, ответил другой, – хотя, чем Зона не шутит, пусть идёт. Опыта наберётся. Такая подходящая возможность молодым редко выпадает.
– Да, фартовый, – Мухтар положил руку на плечо Ника, – опыт перестрелок между человеками ни за какие деньги не купишь. Получают его только выжившие… А ты пойдёшь за нашими спинами, пальнёшь пару раз, посмотришь, что к чему. Не бойся, сила на нашей стороне.
– А что происходит? – Ник, неожиданно угодивший в эпицентр внимания группы, только сейчас сумел вставить слово.
– Нужно зачистить базу апокалиптиков. Они отстроились на основном пути и вот уже три группы наших завалили, – ответил сталкер, шевелюру которого обильно посеребрили годы.
– Задрали, твари! Подонки! – зашумела толпа.
– Раньше они в основном барыг и транспортёров щемили, – продолжил сталкер, – вели себя борзо, но в наши дела не лезли. И вот нашего брата-сталкера вздумали отстреливать, как тушканов или псов. Если мы не объединимся и не ответим агрессией на агрессию, то нас будут поодиночке безбоязненно мочить все клановые, кому не лень!
– Ничего, ничего! – Мухтар потряс Ника за плечо. – Скоро врубишься во все движения. И чем быстрее, тем дольше проживёшь!
Эти его слова вызвали всеобщее громогласное одобрение, и под многоголосый гомон Ника потащили прочь из посёлка. Мнения новичка никто и не спросил.
Пока Котомин решал, действительно ли ему полезна эта вылазка, он оказался уже далеко за пределами нейтральной территории.
Оставалось лишь тем утешаться, что он лично знает этих борзых. Интересно увидеть логово «прозревших», пусть даже разрушенное. Любопытное продолжение боковой сюжетной линии репортажа, начатой с разговора на улице и продолженной диалогом в сарае рядом с магазином Басиста…
* * *Мерзопакостное ощущение неподъёмной тяжести наполняло тело. Невидимые, но страшно тяжёлые цепи тянули вниз. Вот уже в который раз не получалось подняться выше крыши «сталинской» трёхэтажки. Какая-то сила не пускала, притягивала к земле, неотвратимо роняя его в серую пыль затоптанной дороги.
Выкашляв ту самую пыль, забившую бронхи, Луч вставал и смотрел в небо – бездонное, ирреальное. Чернотой там и не пахло. Вверху сияющий путь в бесконечность. Там свет, а всё чёрное тут, под ногами, собралось и сгустилось внизу.
