Алексей Бобл - Последняя битва
— Это не дирижабли…
— Небесные платформы…
— Четыре сразу! — раздался возглас.
— Раньше такого не случалось…
— Тихо! — гаркнул Ильмар. — Трезвоните, будто бабы на базаре, или платформ не видали?
На него самого накатило нехорошее предчувствие, но виду он не показал, злился, что его, вдохновленного речью, в такой важный момент прервали. От схватки в ложбине зависело многое, Ильмар не хотел отступать, так близка была его заветная цель: стать хозяином Московии вместо погибшего брата.
— Цепляйте трубовозку к трактору, — приказал он. — Проверяйте оружие, патроны… скоро выезжаем.
Загудев, толпа зашевелилась, стала расползаться. Два десятка человек направились в сторону сгоревшего лагеря бурильщиков, впереди шел по пояс раздетый киборг, отрывисто взмахивая при каждом шаге руками из титановых стержней.
Сменившийся ветер притащил с завода запах гари вместе с дымом. Из густой пелены, накрывшей пустырь, раздались выкрики командиров, объявлявших построение отрядов. Ильмар потер слезящиеся глаза, поморгал и подумал: другого шанса не представится, старшины кланов мертвы, новые не избраны… Надо действовать, скорее вступить в бой с мутантами, показать людям свою решимость и храбрость, быть все время на виду. Выжившие потом расскажут о его заслугах, в Пустоши об Ильмаре-победителе сложат легенды. Он начал размышлять, как после битвы в Москве установит новый порядок, оставит лишь один клан — Орден всем заправлять станет, как в Киеве. После чего можно Меха-Корп подмять… Хотя нет, Меха-Корп с небоходами дружен, сперва их надо рассорить, лучше летунов союзниками сделать, а уж потом, разделавшись с Корпорацией, двинуться в поход против Харькова. Захватить оружейные цеха, тогда и за Киев можно взяться…
— Тут еще… — сказал Игнат и полез на крышу «тевтонца». — Тут еще такое дело.
— Ну?
Ильмар сбился с мысли. Взгляд зацепился за одинокого мужика, стоявшего между дорогой и бункерами заставы. Странный это был мужик, безоружный, одет вроде бы как башмачник, судя по кожаной куртке и новеньким высоким ботинкам, которыми славился клан уже покойного Архипа Деки. Только вот рожа подкачала, обгорела, глаз один вытек, веки слиплись и напоминали гнилую сливу. По скуле из угла рта до уха протянулся толстый розовый рубец. Башка, как кирпич, на плечах сидит, аж шеи не видать. Что-то неуловимо знакомое было в башмачнике, будто Ильмар видел его раньше, но не мог вспомнить, где именно.
— В нем золото.
— Что?
До Ильмара сразу не дошло, он гадал, как этот мужик, если его огонь от взрыва настиг, так твердо на ногах стоит? И почему он не со всеми, а в стороне держится, ближе к бункерам заставы, и чего так пристально лупает единственным глазом на Ильмара?
— Золото, говорю, в ящике, — повторил Игнат совсем тихо и быстро добавил: — Со взрывчаткой.
— С чем?! — Ильмар забыл про мужика, которого скрыла от взгляда дымная пелена.
— В ящике полно монет в пеналах, рядами уложены, — пояснил нефтяник шепотом. — Но под низом динамита понапихано в таких же пеналах…
— Большой ящик?
— Примерно такой. — Игнат развел руки в стороны, показав размеры. — Пойдем, глянешь.
Он спрыгнул на землю, Ильмар последовал за ним. В голове мгновенно зародилась мысль, если золота в ящике много, назначить всем награду после битвы с мутантами. Перед самым началом объявить, что каждый получит по столько-то монет…
— Нам сюда, — сказал Игнат, проходя между патрульными сендерами, выстроившимися за грузовыми самоходами на дороге.
Выйдя на обочину, свернул к заставе, где отдельно от остальных машин стоял легкобронированный «тевтонец». В кузове сидели пять монахов.
— Доставайте ящик, — бросил нефтяник.
Двое на заднем сиденье нагнулись к полу и подняли тяжелый цинк, поставив ребром на борт.
— Назад уберите, я лучше в машине гляну, — быстро произнес Ильмар, когда понял, сколько там золота может уместиться.
В нем заговорил атаман Крест, лихой и ко всему подозрительный, совсем недавно громивший караваны на московских трактах. Такими деньгами сейчас светить нельзя, мало ли кто с дороги увидит и позарится. Ведь наверняка не всем охота на войну с мутантами отправляться. Если пальбу устроят, дисциплине конец. Отряды за золото начнут биться, половина людей и вовсе не поймет, что случилось, и зазря погибнет в дурацкой перестрелке.
Ильмар оглянулся, вроде бы все делом заняты, к поездке готовятся, оружие проверяют, копошатся вокруг машин… Сквозь прореху в дыму снова показался одноглазый мужик, теперь он стоял возле «тевтонца», с которого Преподобный недавно толкал речь.
Да кто ж он такой? Чего пялится? Может, про золото в ящике знает?
Одноглазый сунул руку в карман, достал черную коробочку…
— Динамит к особому взрывателю подключен, — произнес Игнат за спиной у Ильмара. — И вот я подумал…
Ильмар оглянулся. Монахи, сидевшие на заднем сиденье, вылезли из «тевтонца», нефтяник — наоборот, забрался в кузов и склонился над ящиком.
— Подумал, что человек, собиравший бомбу, — продолжал Игнат, — в химии с электроникой шарит будь здоров. Здесь особый взрыватель…
Ильмар Крест опять уставился на одноглазого.
— Так вот, — громко произнес тот, сжал в руке черную коробочку и присел за «тевтонцем».
— Ложись! — крикнул Ильмар, сообразив, кто спрятался за машиной.
Упал на живот, закрывая голову руками…
Земля содрогнулась. Разлетевшиеся во все стороны монеты картечью прошлись по спине. Если бы не пододетая под рясу кольчуга, Ильмар умер бы сразу. Но доспех уберег от смертельных ран.
Сендер подбросило на высоту человеческого роста, перевернуло и грохнуло о землю, как ведро с железными гайками.
Ильмар вскочил, пошатнулся. В голове звенело, перед глазами стоял туман. Правая рука почти не слушалась, он потянулся к перстню на пальце, промахнулся. Ощупал локоть и понял, что кисти нет, оторвало с половиной предплечья.
Навстречу из пелены вышагнул Юл, взмахнул зажатым в кулаке ножом.
Клинок распорол рясу на груди Креста, скользнул по ребрам, звякнув о кольчугу. Ильмар громко выдохнул, махнул левой рукой, вложив в удар всю силу.
Юл подставил плечо, хрустнула кость, о камни под ногами звякнул упавший нож. Обезображенное лицо медведковского исказилось. Щерясь от боли, он врезал коленом Ильмару в живот, получив от него окровавленной культей прямо в выпученный глаз.
Оба повалились на землю, рыча от злости и ненависти друг к другу, как сцепившиеся за добычу шакалы. Юл оказался снизу. Ильмар передавил ему локтем горло, навалился всем телом, склонив голову к уродливому лицу. Медведковский харкнул слюной, захрипел и вцепился зубами в Ильмаров подбородок.
Взвыв от боли, Крест дернулся, подавшись назад. Его левый кулак описал широкую дугу и впечатался в покрытое струпьями ожогов лицо Юла. Из сплющенного носа брызнула кровь, скулы с хрустом раздались, полопалась серо-бурая кожа на щеках, из трещин потек гной… Ильмар занес кулак для нового удара и остановился, пялясь на кровавое месиво, в которое превратилось лицо медведковского.
К месту драки сбежались люди, никто не понимал, что случилось, почему прогремел взрыв, что за мужик лежит на земле и почему Ильмар в крови.
— Чего встали? — прохрипел он. — К машинам… Выезжаем…
Поднялся на ноги и едва не упал, его поддержали за локти монахи, подступившие с двух сторон. Культя запульсировала болью, Ильмар оторвал рукав и перетянул предплечье.
— Помоги узел завязать, — сказал он жрецу, стоявшему справа.
За спинами людей взрыкнул мотором один из патрульных сендеров. Задние ряды обернулись, раздались удивленные возгласы.
На дорогу выскочила машина, в ней сидели трое: за рулем — светловолосый парень, рядом с ним — девушка, на заднем сиденье — пацан с большими светлыми глазами. Ильмар тряхнул головой, забыв про боль. Он еще не очухался от схватки с Юлом и просто не мог поверить, что спустя несколько мгновений увидит…
— Стреляйте в шакаленка! — заорал Крест.
Он схватился за карабин, висящий на плече у монаха, который затягивал повязку, рванул на себя, и оба чуть не упали.
— Да стреляйте же! — прохрипел Ильмар, глядя вслед удаляющейся машине. — Стреляйте в лазутчика, это он завод взорвал! В погоню!
Перед глазами потемнело.
— В погоню, — выдохнул он и стал заваливаться на спину.
* * *Вик не торопился выходить за ворота. Стоял у накренившейся ограды, глядя на дорогу, ведущую в Балашиху, где выстроились друг за другом обгоревшие туши «тевтонцев». Видимо, монашеский караван подъехал к заводу, остановился, и тогда прогремел взрыв. Вдоль обочины и на пустыре лежали трупы. Люди явно пытались спастись бегством от огня, потому что машины не успевали развернуться…
