Екатерина Белецкая - Священный метод
Как же хочется пройтись по этому городу самому… Непонятно, осуществимо ли это, возможно ли – поэтому пока что оставим мечтой, недостижимой и потому особенно прекрасной.
Фэб открыл глаза. Всё тот же кузов перевозки для заключенных, всё те же шестеро конвоиров, на руках и на шее – всё та же «сбруя» с молекулярными нитями. Он тяжело вздохнул.
Странно, что они на это пошли. Что происходящее вообще имеет место быть. Фэб, прогнозируя, не ожидал такого стремительного развития событий – а развитие и впрямь получилось еще то.
Россия, ни много ни мало, заявила Официальной протест по полной форме – о превышении полномочий по ряду соглашений. В результате главными действующими лицами в происходящем процессе стали власти государства и Официальной, а вовсе не Фэб, который к исходу третьего заседания превратился, по его собственному мнению, в «ходячий прецедент». Он, собственно, и был важен именно как объект-пример, и на его месте теоретически мог бы оказаться любой другой заключенный такого плана – это принципиального значения не имело.
Скандал, конечно, получился грандиозный. Джессику, Берту и его самого трясли две недели без малого, пытаясь докопаться до того, кто и как сумел передать информацию о них в таком виде властям. Трясли, но правды так и не нашли – Фэб страховался на совесть. Четырехуровневая цепочка, которую он создал, сработала идеально, придраться не к чему.
И процесс пошел.
* * *В этот раз заседание шло три часа, и Фэб в очередной раз про себя проклял эту свою затею – он ожидал многого, но никак не такое количество унылейшей бюрократии, которую сейчас разводили официалы и власти. Дело стремительно обрастало всё новыми и новыми томами и грозилось затянуться до бесконечности. А ведь в этот раз суд шел только по его делу, и неизвестно еще, что будет, когда начнут работать с делами Джессики и Берты – до них пока что не дошла очередь.
Его самого практически ни о чем не спрашивали. Он сидел в «клетке» – мини-камера с прозрачными стенами толщиной сантиметров по пять из бронестекла – и скучал, а рядом томился конвой числом шесть человек. Фэб им искренне сочувствовал: в зале было жарко, душно, окна, разумеется, плотно закрыты. Ни в туалет выйти, ни воды попить. Ему самому, разумеется, тоже было не положено воды, оставалось лишь с завистью смотреть на судей, которые то и дело передавали друг другу графин и время от времени останавливали заседание, чтобы послать за водой тоненькую вертлявую секретаршу.
Разумеется, заседание было закрытым, поэтому народу в зале сидело немного. Фэб уже видел практически всех присутствующих, причем не по одному разу, но сегодня на заседание приехали какие-то новые люди, и сейчас Фэб с интересом их разглядывал. Молодящаяся женщина, высокая, дородная, в слишком яркой и даже несколько пошлой одежде, и мужчина среднего возраста в дорогом летнем костюме и очках с дымчатыми стеклами. Сели они в разных местах, значит, прибыли не вместе.
Кто бы это мог быть?
В пошлой тётке Фэб с ходу признал антиконтроль – либо «Карающий молот», либо «Свободное небо». Вот только выходило, что эта представительница антиконтроля сейчас работает на Официальную. А вот мужчина… Фэб задумался. Мужчина сидел в той части зала, где расположились представители российских властей (сторона-обвинитель), но в обсуждение не вмешивался, и вообще, кажется, откровенно скучал. То принимался вертеть в руках свои очки (которые, кажется, вовсе и не очки на самом деле), то что-то искал в портфеле, то (а вот это уже любопытно) начинал с интересом рассматривать Фэба, сидящего в клетке. Что характерно, про Фэба в процессе заседания все, кажется, и вовсе позабыли, потому что разгорелся жаркий спор про землю, на которой стояло здание тюрьмы, в которой они трое сидели, и о том, кому де-юре вообще должна принадлежать эта земля в случае нарушения, которое нынче имеет место быть.
Наконец-то объявили перерыв, и народ потянулся на выход – подышать свежим воздухом, покурить, попить. Конвоиры провожали выходящих тоскливыми взглядами, но, увы, им перспектива прогуляться явно не светила. Наконец, в зале остался председатель суда, что-то ищущий в бесчисленных бумагах на столе, и мужчина в очках, который, как показалось Фобу, именно этого момента и ждал. Он положил свой портфель на стул и решительным шагом направился к председателю. С минуту они говорили, председатель отрицательно помотал головой. Тогда мужчина вернулся, вытащил из своего портфеля какие-то бумаги и отдал председателю. Тот начал читать, почесал в затылке, пожал плечами.
Фэб не мог слышать, о чем они говорят – на время перерыва звук в его «клетке», разумеется, выключили, – но сейчас мужчина показывал на него, настойчиво что-то повторяя. Председатель явно сопротивлялся, несколько минут они препирались, потом председатель треснул по столу ладонью. Мужчина снова взял со стола свои бумаги, во что-то ткнул. Председатель махнул рукой.
Через минуту подвижная стенка «клетки» пошла вверх, и мужчина в очках, кивнув охране, зашел внутрь, к Фэбу. Стенка опустилась.
* * *– Доброго дня, – произнес он, садясь на лавку рядом с Фэбом. – Прошу прощения, что не принес воды. С водой бы они меня точно не пропустили.
– Ну что вы, ничего страшного, – заверил Фэб. – Тем более что я всё равно не смог бы её выпить, – он показал глазами на «сбрую». – И вам доброго дня. Простите, но кто вы? И каким образом…
– Давайте познакомимся. Меня зовут Федор Васильевич Томанов. Возможно, вы обо мне слышали.
Фэб медленно кивнул.
– Да, – ответил он. – Неоднократно.
– Надеюсь, слышали что-то хорошее, – усмехнулся мужчина.
– Вы были директором института… кажется, ИВК имени Конаша. И длительное время работали над проектом по метапорталам, – Фэб задумался. – Насколько я знаю, вы находились в очень хороших отношениях с моей семьей. Дружили. Всё верно?
– Примерно так, – согласно кивнул Томанов. – Если брать с самого начала… именно моя группа в своё время помогла Иту и Скрипачу вернуться домой.
– Разве не ваши сотрудники занимались им, когда они… ну, в некотором смысле попали сюда?
– Мои, мои, – снова покивал Томанов. – Очень рад знакомству, Фэб. Честно говоря, немало удивлен встрече.
Он с интересом смотрел на рауф. Фэб ответил доброжелательным взглядом и улыбнулся.
– Простите, но чем вызвано ваше внимание к моей скромной персоне? – спросил он. – Если я правильно понимаю, сейчас вы занимаетесь уже чем-то совсем другим?
– Ну почему же, – возразил Томанов. – Тема, которую в своё время начала Роберта Михайловна, имеет очень много аспектов. И когда с вашей семьей… произошли некоторые неприятности, мы с группой решили пойти, как говорится, другим путем.
– В смысле? – не понял Фэб.
– О том, что у нас тут есть порталы, в которые приходил умирающий Контроль, вы знаете. Больше чем уверен, знаете. Так вот, мы начали разрабатывать тему с другой стороны. Мы ищем кластеры, из которых экипажи попадали сюда, мы исследуем сами пары, что Сэфес, что Бардов и Связующих, мы уже неоднократно общались со Встречающими, чьи экипажи погибали здесь… В общем, пока что идет набор статистики. Но данные интересные, очень. Думаю, Роберту и Ри они бы заинтриговали всерьез и надолго.
– Боюсь, что я ничем не смогу оказаться вам полезен, – с огорчением произнес Фэб. – Потому что, как вы знаете, я не имею отношения к тому, что тут происходило, и к подобной работе. Я всего лишь врач, да и вернулся не так давно.
Томанов покивал.
– С одной стороны – да, так и есть. С другой – мы более чем заинтересованы и в вас, и в Джессике, и в Роберте Михайловне. Словом, во всей вашей группе. Но есть ряд препятствий… – Он глянул в сторону судейского стола. – Думаю, вы понимаете. Собственно, я зашел сказать, что мы приложим все усилия для того, чтобы вас освободили. Боюсь только, что быстро это сделать не получится. Дело в том, что слишком много сейчас стало точек напряжения между политбюро и руководством кластера Орин. И чем дальше, тем больше их становится. Мы подозреваем, что они готовят нам какие-то серьезные неприятности, а у нас и без того хватает.
Фэб нахмурился, задумался.
– Я бы мог рассказать вам об этих неприятностях, но сейчас это сделать невозможно, как вы понимаете, – произнес он осторожно. – Совершенно неподходящее место и время. Могу сказать только одно: да, наша свобода в таком случае действительно в ваших интересах. Более чем.
Томанов напрягся.
– Вы можете хотя бы сказать приблизительный срок… наших неприятностей? – поинтересовался он.
– Могу. От полугода до года. В среднем. Может быть, больше. Но полгода в запасе есть точно. В этом я уверен.
Томанов снова кивнул.
– Спасибо, Фэб. Как, кстати, ребята поживают?
– До того, как это всё началось, – неплохо. Сейчас – увы, не знаю.
– У нас ходят слухи, что они якобы решили сменить специальность, – во взгляде Томанова появился интерес. – Они вроде бы начали учиться?
