Сурен Цормудян - Отражение во мгле
Взрыв заставил его вздрогнуть и резко обернуться. Над метромостом клубилось черное облако, а одна из его секций, разнося над замерзшей рекой жуткий дребезжащий стон, кренилась.
— Что за черт! — воскликнул Барон, и тут же позади раздался лязг металлолома, к которому он только что двигался.
Рейдер обернулся снова и заметил, как на него стремительно прыгает черное жуткое существо.
Барон вскрикнул, пытаясь направить на невиданного зверя оружие, но не успел. Существо повалило его в сугроб. Рейдер все же машинально нажал на спуск, и короткая очередь ушла в никуда. В то же мгновение воин твари пробил ему голову острием своего хвоста.
Штерн, встревоженный грохотом далекого взрыва и близкой очередью «корда», выскочил из осматриваемого танка.
— Барон! — крикнул рейдер. — Эй!
Ответа не было. Штерн посмотрел на склон. На вершине стоял их снегоход. Товарища не видать. Быстро сняв автомат с предохранителя, рейдер бросился к транспортному средству.
— Барон, как слышно? — тихо проговорил он в микрофон рации на воротнике.
Молчание.
Поднявшись к снегоходу, Штерн не обнаружил напарника. Но на гладком после ночной бури снегу были четкие свежие отпечатки. Двигаясь по ним, рейдер зашел за большую груду металлолома, в которую превратился общественный и грузовой транспорт. Штерн замер перед страшной картиной. Барон был распластан на снегу, который вокруг его головы окрасился в алое. Маска была разбита, от лица осталось месиво, красноречиво свидетельствующее о том, что напарник мертв. За ржавыми остовами машин прятались два жутких черных существа с белыми «воротниками».
— Твою мать, — прорычал Штерн, резко вскидывая оружие и беря на мушку ближайшую тварь.
Существо рванулось вперед, но рейдер остановил атаку двумя короткими очередями. Вторая тварь резко запрыгнула на кучу железа и, совершив еще один скачок, оказалась за спиной у Штерна. Он бросился вперед, развернулся в падении и дал еще одну очередь. Мимо. Тварь бросилась влево. Опять очередь. Повредил твари ногу. Та исторгла противный не то писк, не то скрежет и устремилась на человека. Он перекатился, а тварь уже была рядом. По одной из грудных бронепластин щелкнул кончик хвоста, но не пробил. Только сильно сперло дыхание от удара. Штерн резко ткнул стволом в брюшную область твари и спустил курок. Новая порция свинца завершила схватку в пользу рейдера.
— База! База! Я Штерн! Как слышно меня? Прием! — закричал человек, поднимаясь на ноги и быстро осматриваясь.
— База, база! Я Штерн!
— База на связи. Что случилось? — отозвался голос в наушнике.
— Оби! Доложи Дьяку! Мы подверглись нападению! Барон мертв!
Рейдер убедился, что больше таких существ поблизости не видно, и кинулся к товарищу. Нужно было в первую очередь вооружиться тяжелым пулеметом.
— Прости, брат, мине это нужнее сейчас, — тихо проговорил Штерн, стараясь не смотреть в изуродованное лицо Барона.
— Как — убит?! — раздался в наушнике возглас Дьякона. — Что случилось?!
— Какие-то твари, командир! Большие! Хрен их разберет, не то рептилии, не то насекомые! Жуткие до усрачки!
— Что с Бароном?!
— Мертв он! Они его убили! Пока было две! Я их положил! Не исключено, что это те существа, на след которых напал Рипазха!
— Твою мать! Да как же вы так?! Барон две войны прошел и эту пережил…
— Командир, черт подери, он мертв! Я не знаю как! Я в найденном танке был! Могу сказать, что задача по ловле парочки тварей будет очень непростой, она уже дорого нам обошлась! Если увижу, буду валить без сантиментов, Дьяк!
— Они нужны братству!
— А братья братству не нужны?! Одного уже потеряли! Десять минут назад был жив, а теперь голова у него в кашу! Черт!!!
— В чем дело?!
— Вижу еще тварей!
Двигаясь уже по мосту, Жрец понял, что самый прыткий воин твари нагоняет его. Сколько еще таких на подходе, судить было рано. Однако и один этот монстр изрядно мучил нервы клацаньем когтей по рельсам метромоста.
Здесь уже нет стен, они разрушены. Впереди голое полотно без кровли и боковин. Дальше участок, пугающий не меньше, чем преследующая тварь. Там даже полотна нет, остался только рельс, по которому надо как-то пройти дальше. Второй рельс уходил вниз, разорванный у ближайшей опоры и держащийся каким-то чудом у края полотна с противоположной стороны. Параллельные пути вообще отсутствовали.
— Зараза! — прорычал сектант, решив ускориться на этом участке, чтобы компенсировать потерю времени, которой не избежать при движении по рельсу.
Резко развернувшись, он дважды выстрелил из дробовика по нагоняющей твари. Первый заряд, похоже, ушел в никуда, второй побеспокоил монстра. Тот заверещал, пригнувшись и вытянув вперед клешни, ускорив бег.
— Черт!
Преодолев еще метров двадцать и видя, что до злополучного провала остались считаные шаги, Жрец повернулся кругом. Тварь уже была гораздо ближе. Он сделал еще три выстрела, стараясь повредить глаза. Похоже, это удалось. Тональность мерзкого визга изменилась. Существо припало к полотну, прикрываясь клешнями, и прекратило попытки донять человека. Однако в отдалении из туннеля, выходящего на мост, показались другие твари-воины.
Резко попятившись, человек едва не сорвался, забыв про отсутствие мостового полотна. Однако ему удалось восстановить равновесие. Жрец припал к рельсу. Под ним разверзлась бездна. Падать метров сорок, а внизу крепкий, не оставляющий шансов на выживание лед. Перспектива упасть пугала до безумия. Но сзади теснили существа, угодить к которым, пожалуй, было бы стократ хуже. Падение продлится секунду и закончится смертью. А что будет, если его захватят воины твари? Долгие неописуемые мучения, скорее всего…
Значит, вперед.
Жрец пополз, дрожащими руками хватаясь за ржавую сталь и пугливо щупая ногами опору позади. Дробовик и «винторез» болтались за спиной, грозя соскользнуть и нарушить и без того шаткое равновесие. Преодолев метров пять, он понял, насколько медленно движется; шорох лап уже раздавался достаточно близко. Проползя еще пару метров, Жрец отчетливо ощутил, как вибрирует от его движений висячий рельс. Страх полностью обуял сознание, и сектант крепко прижался к рельсу, зажмурившись и обняв гниющую сталь. Заставлял себя двигаться дальше — но какое там! А ведь впереди еще две трети пути. И на середине вибрации будут вообще невообразимые…
Что же делать? Повернуть назад? Может, есть шанс отбиться? Не лучше ли дать себя разорвать, чем болтаться безвольной соплей на этой ржавой струне? Нет. Это еще страшнее. Вон как дико верещат, к ним только попадись… Единственный шанс — это ползти дальше, превозмогая все. Другого не будет.
И мысль про этот самый шанс носилась по кругу, как крохотный паровозик игрушечной железной дороги, что была у него в детстве и отчего-то вспомнилась сейчас.
Дрожащий человек попытался двинуться дальше, но щека, которой он так опрометчиво прижался к рельсу, успела крепко примерзнуть. Он попробовал отделить от железа свое лицо, и тотчас словно тысяча игл вонзилась в кожу. Жрец стиснул зубы и зажмурился. Боль жала из слезных протоков влагу. Он зарычал и резко дернул головой. Хруст показался оглушительным, болевой шок судорогой свел все тело. Жрец едва не сорвался. Тяжело дыша и чувствуя, как по изувеченному лицу растекается кровь, он пополз дальше. Рот заполнился кровью. Неужели щека порвана насквозь? Или он прикусил ее, когда сжал зубы от боли?
Чем дальше он продвигался, тем сильнее вибрировал этот самый страшный мост в его жизни. Рельс раскачивался, будто не желая пропускать человека на ту сторону и всеми силами стараясь его сбросить на ледяную твердь.
На середине пути держаться стало совсем трудно. Жрец снова крепко обнял пульсирующую сталь и зажмурился. Дыхание сперло; страх вытеснял все, даже память о том, что стало с левой щекой несколько минут назад, показавшихся вечностью. Сектант чуть снова не приник лицом к железу, но предостерегающая мысль все же вспыхнула в помутневшем от страха сознании. Он открыл глаза и посмотрел назад. Твари уже достигли края обрушенного полотна и теперь готовились двинуться за ним по соединяющей человеческий мир и мир этих существ ржавой тетиве. А выдержит ли рельс их всех?
И он посмотрит вниз. Это едва не стало роковой ошибкой. Ледяная твердь под ним стала манить, словно живая красотка. Разожми руки, отпусти эту грязную ржавую сталь. Тебя ждут непередаваемые ощущения!
— М-м-мать твою… — процедил он сквозь красные от крови зубы.
Зажмурившись, Жрец неимоверным усилием заставил себя продвинуться еще дальше. И еще чуть-чуть. Глаза открывать было страшно. Высота не оставит попыток соблазнить его свободным падением, лишить шанса, за которым он с таким остервенением ползет.
Еще рывок вперед. Еще. Он все-таки открыл глаза, но старался не смотреть вниз, край полотна метромоста все-таки уже ближе. Значит, не зря все это? Значит, есть надежда? Но черт возьми, как же сильно раскачивается заснеженный мир вокруг! И маячащее впереди полотно движется то влево, то вправо…
