Алексей Сидоренко - Волк погибшей империи
- Примерно так.
- Вот о чем я и говорю. Чтобы понять нас, надо побывать в нашей шкуре. А я думаю, таких желающих немного найдется. Но это так, для лучшего понимания. Я Вас ни в коем разе ни в чем не виню. То, что Вы нам предложили, это фантастический подарок. Вот прилетите к нам в гости лет через десять, посмотрите, что нам удастся сделать. А лет через тридцать мы и до этой лунной базы доберемся. И если там найдется хотя бы малая часть того, чем сегодня располагаете Вы, мы еще посмотрим, у кого жизнь будет лучше. На самом деле, главный свой подарок Вы возможно даже не осознаете. Я внимательно ознакомился со всем, что происходило в нашей стране вплоть до развала СССР. И один из выводов, который я сделал, такой. Людям не хватило веры. Отринув замшелую и совершенно не соответствующую времени и социалистической идее религию, мы одновременно лишили человека чего-то очень важного. Веры в высшие духовные идеалы. К сожалению, моральный кодекс строителя коммунизма не смог стать полноценной заменой, ибо повисал в воздухе, лишенный основ. Ведь вера в бога это не только вера в прекрасную загробную жизнь, это еще и страх наказания за грехи, совершенные при жизни. И его не стало, остался лишь страх перед наказанием, исходящем от власти. И его не хватило, тем более, что некоторые товарищи поспешили ликвидировать и его для определенной касты. На этом фоне выросла вседозволенность. Параллельно проявился и еще один эффект. Сначала уровень жизни простых людей в стране прирастал быстрыми темпами, сказался эффект низкой базы. То же самое повторилось и после войны. Но чем дальше отступали тяжелые времена, тем медленнее происходил прогресс в материальных условиях жизни. Лозунг "ударный труд сегодня, счастливая жизнь завтра" перестал работать, поскольку завтра отодвинулось в далекое будущее при отсутствии каких-либо понятных ориентиров и видимых перспектив. Вот эти перспективы Вы нам, товарищ Зорин, и подарили. С Вашим появлением человек будет твердо знать, что не одинок во Вселенной, что есть другие миры, пригодные для освоения, что перспективы развития бесконечны. У всего этого будут четкие и зримые примеры. И даже пусть в Вашу империю будут стремиться лучшие из тех, в ком индивидуализм развит больше, чем желание работать на общее благо, пусть Вы будете забирать себе лучших. Мы к этому готовы. Но пример единиц подстегнет миллионы. И эти миллионы будут рваться изо всех сил, чтобы подтянуть наши возможности до Вашего уровня. Так что Вы нам какую-нибудь симпатичную планету зарезервируйте. Сейчас она нам и вправду не слишком нужна. Здесь сначала жизнь надо будет наладить. Но очень скоро понадобится.
- Зарезервирую. Кстати, если позволите, небольшой совет.
- Слушаю Вас, товарищ Зорин.
- Обратите особое внимание на образование детей. Рано или поздно, от нас или от Сеятелей лунной базы, но вы дойдете до технологии симбионтов. А там очень многое зависит от развитости мозга. Мне, как я понял, бесконечно повезло с тем, что многие годы меня буквально терроризировали, заставляя тренировать память, скорость реакции и способность решать в уме сложные задачи. Все это позволило развить мой интеллект в понимании Джоре до уровня, вдвое превышающего тот, что был в среднем у них. А интеллект это то, что позволяет и быстрее изучать базы, и управлять сложным оборудованием. Чем больше умных и талантливых людей будет в обществе, тем быстрее Вы добьетесь успеха.
- Спасибо, товарищ Зорин. Несмотря на то, что мы сами уделяем этому вопросу большое внимание, Вы совершенно правильно еще раз заострили этот вопрос. Давайте обсудим еще вот какой момент. Насколько я понимаю, Вам придется набирать персонал посольства из местных людей. Вы уже думали, кто мог бы взять на себя функции посла. Ведь это будет очень важная должность. Особенно после Вашего отлета.
- Признаться, окончательно еще не решил, да и времени на это было совсем немного. Но вот на вскидку, пришла прямо сейчас мысль. Как Вам в такой роли Антон Иванович Деникин?
- Умеете Вы удивить, товарищ Зорин. Этого у Вас не отнять. А почему вдруг Деникин. Мне просто пока интересен ход Ваших мыслей.
- В этом вопросе есть сразу несколько проблем. Во-первых, для этой работы нужен человек с именем. Другого при всех возможностях статуса и технологий всерьез не воспримут. Во-вторых, куда опаснее брать человека из СССР. Он или попробует остаться вашим человеком, что не нужно мне. Либо, с куда большей вероятностью, выбравшись из-под Вашего влияния, а вместе с ним и перестав Вас бояться, попробует отыграться за свои прошлые страхи. И это мне тоже не нужно. Очень хотелось бы ровных дружественных отношений на паритетной основе. Получается, что требуется человек из-за границы. Никого, кроме наших соотечественников не хочу рассматривать в принципе. Будем считать это нашим внутренним делом России. Остаются деятели эмиграции. Здесь нам уже помогли, если так можно выразиться, немцы. Все, согласившиеся им служить, предатели, которым не место ни у меня, ни у вас. Остаются те, кто поддержал СССР в войне против нацистов. Таковые есть, но здесь очень важна известность и уважение со стороны остальных. Так что в сущности вариантов не так уж много. Возраст генералу не помеха. Опыта ему не занимать. А потом при всем том, что он был, да и наверное пока остается непримиримым противником советского строя, он бесконечно предан России и совершенно прямой и честный человек. Такой никогда не нанесет удар исподтишка, а выскажет все претензии прямо в глаза. Есть и еще один момент. Я Вам уже говорил, что собираюсь набирать подданных в том числе и из кругов эмигрантов. Не дело русским пропадать на чужбине. Но вот чего хотелось бы избежать, так это открытия представительств империи в других странах. А как решить вопрос без этого, пока не знаю. Идеальный вариант, это гарантии человека, которому поверят, что все желающие должны добраться до посольства в Москве, и им по дороге ничего не будет угрожать. В этом вопросе надуюсь на товарища Берию. Но в любом случае, мне бы хотелось обговорить кандидатуру именно с Вами и только потом начинать обсуждение с любым кандидатом. Не хотелось бы, чтобы отношения напоминали холодную войну или вооруженный нейтралитет.
- Мы Вас поняли, товарищ Зорин. Мы подумаем над Вашим предложением и дадим Вам знать. Если кандидатура господина Деникина нас не устроит, мы попытаемся предложить Вам иные достойные варианты, удовлетворяющие названным Вами условиям. А теперь, если Вы не против, нам бы хотелось вернуться. Слишком много работы в последнее время благодаря Вашим усилиям. Но мы не против. По сравнению с тем, что нас заботило до Вашего появления, это приятные хлопоты.
*****
Задумывался ли кто-нибудь, каким образом мир реагирует на неожиданное, но значимое событие. Особенно если его авторы или объект воздействия не слишком спешат его афишировать.
Такое событие похоже на камень, возникающий неожиданно в еще секунду назад пустом воздухе над водной гладью. Поверхность воды это текущее информационное представление мира о привычном порядке вещей. И вот под действием гравитации камень устремляется к поверхности, гоня перед собой воздушную волну. Эта волна невидима, как невидим сам воздух, но она есть. Воздушную волну можно сравнить с реакцией служб, которым по роду своей деятельности приходится внимательно следить за всем происходящем в мире. Они на данном этапе еще не поняли, что за событие произошло, они только ощутили, что привычный порядок вещей нарушен. По тому, какие изменения в мире начинает вызывать инициирующее их событие, службы пытаются нащупать его само, а также понять, что оно несет с собой миру. В это время камень достигает поверхности воды и вызывает куда более заметные и крупные информационные волны. Информация ширится и разрастается, обрастает подробностями. Слухами и домыслами. И поскольку любое значимое событие затрагивает жизнь множества различных людей, то информация не только искажается, но и наполняется эмоциями. В результате те, кого такая волна достигает чуть позже, получают ее в уже эмоционально окрашенном виде. И люди начинают уже реагировать не на саму информацию, а именно на ее эмоциональную составляющую, которая порождает в них собственные образы, имеющие мало отношения к исходному событию. И информация приобретает уж совсем фантасмогоричные и причудливые формы. И чем масштабнее главное событие, тем больше волн искажений оно вызывает, и тем причудливее его отголоски в массовом сознании людей. Более того, первое событие порождает целый сонм вторичных событий, большая часть которых основывается даже не на фактах, а на отголосках таковых, по большей части драматично измененных до неузнаваемости. Но так уж устроен человек, почувствовав опасность, он начинает реагировать, даже не разобравшись, откуда эта опасность исходит и в чем именно состоит. Мир, еще ничего не понимая конкретно, начинает сходить с ума.
