Павел Корнев - Последний город
– На счёт три! – обернувшись ко мне, выдохнул немного сбавивший темп Сергио.
– Что – на счёт три?!
– Прыгай! – вновь рванул по направлению к рву неординар. – Раз! Два! Три!
И я прыгнул. Уже в прыжке что-то подтолкнуло в спину, перевернуло вверх тормашками, а потом со всего маху шибануло о бетонные плиты. Прокатившись несколько метров по запорошенному песком асфальту, я приподнялся на локтях и ошарашенно завертел головой по сторонам: ров и забор с колючей проволокой остались далеко позади, а прямо перед нами возвышалась стена недостроенного барака.
– Сергио! – позвал я, но уткнувшийся лицом в песок неординар даже не пошевелился. Что это с ним? Перенапрягся?
Должно быть, так – когда мне наконец удалось оттащить альбиноса к бараку, он слабо зашевелился, уселся на асфальт и приложил ладонь к пропоротому гвардейским мечом боку.
– Идти сможешь? – поинтересовался я, прикидывая шансы протащить его на себе через всю Ограду.
– Какое-то время, – неуверенно поднялся на ноги Сергио и прислонился к стене. Его явственно различимая даже ночью тень сейчас выцвела и почти не бросалась в глаза. – Так что шевелись.
– Подожди, – остановил я слишком уж неосторожного спутника и с биноклем в руках выглянул из-за угла. – Беги точно за мной. Если заметишь какое-то движение, сразу падай на асфальт. Наша следующая цель – вон тот ангар. Сейчас перебираемся к дальней вышке, потом ползком вдоль перекосившейся бетонной плиты. Оставляем сбоку люк огневой точки и бежим до ангара. Всё ясно? Тогда пошли.
Первый забег полностью прошёл по намеченному мной сценарию. Добежали – упали – поползли – вскочили – побежали – упали. Повезло, да и только.
Растянувшись на бетонных плитах у стены ангара, я кое-как отдышался и подполз к углу. Не вставая, начал рассматривать следующий отрезок маршрута и поморщился из-за принявшегося ворочаться в голове мотка колючей проволоки. Не иначе в бинокле дело: стоит окуляр к глазу поднести, наизнанку всего выворачивать начинает. В левую глазницу так и вовсе будто шуруп заворачивают. Но куда деваться – осмотрелся.
Дальний край Ограды пока разглядеть не получилось, но полоса свободного от Пелены неба стала куда шире. Это вроде неплохо, вот только как-то не верится, что и остаток пути столь гладко пройдёт. Более-менее подходящий коридор петляет между длинным одноэтажным бараком, возле которого на взлётном поле сиротливо стоит единственный десантный болид с размещёнными чуть-чуть дальше в шахматном порядке бетонными буграми долгосрочных огневых точек и отбрасывавшими странные отблески резонаторами. Тут есть шанс проскользнуть незамеченными для караульных на сторожевых вышках. А вот шаг вправо – шаг влево...
Засветимся. И никакие маскировочные костюмы не спасут – оборудование у гвардейцев такое, что только на беспечности служивых весь расчёт и строится. Недосуг им такой мелочью, как нелегалами, заниматься, сгрузили ответственность на выделенные мобильные группы и рады.
Оглянувшись на Сергио, я удовлетворённо хмыкнул – распластавшийся у стены неординар не шевелился, а его маскировочный комбинезон почти сливался с серым бетоном плит – и начал запоминать новые ориентиры.
Пара порядком заржавевших люков подземных батарей; торчавшая над крышей двухэтажного дома без окон и дверей кустистая антенна; дальше – на самом деле, намного дальше – ангар, у которого то и дело приземлялись грузовые платформы. Плюс несколько зон, подсвеченных красным из-за обнаруженных активных сторожевых сенсоров.
Ну и как тут пробираться? Эх, мне бы нормальный сканер, а не это убожество! И ведь никакой гарантии нет, что все датчики обнаружить удалось. Вся надежда на то, что после недавнего переполоха гвардейцам просто не до этого сектора, да и бойцов роты алхимической безопасности на другие участки наверняка перекинули.
Впрочем, пару подозрительных мест я для себя всё же отметил. Очень странно, к примеру, когда на одной отдельно взятой бетонной плите почти нет песка. Причём такие плиты почему-то аккурат в наиболее удобных для скрытного передвижения местах располагаются. Лучше уж их обойти – двадцать минут лишних потратить, чем засветиться и так по-глупому погореть.
– Сергио, – тихонько прошипел я встрепенувшемуся неординару, – ты как?
– В порядке, – подполз тот ко мне.
– Тогда пошли. – Пригибаясь, я выбежал из-за ангара и побежал по самому краю квадрата резонаторов.
Воздух по правую руку явственно колебался от остатков разлитой в пространстве энергии, волосы встали дыбом, а по коже забегали мурашки. Да и поплохело как-то очень уж резко, взмок весь, ноги подгибаются. Но все же близость столь мощного источника излучения оказалась на руку – не успели мы пройти и половины отмеренной для этого броска дистанции, как из-за дальнего ангара вылетел двигавшийся встречным курсом транспорт.
Мы вмиг повалились с ног, распластались, замерли, надеясь только на маскировочные костюмы да отсутствие в болиде какого-нибудь хитрого сканера. Пронесло: транспорт неторопливо удалился по направлению к городу, а мы поспешили дальше.
И вот дальше... дальше мне стало совсем плохо. Голова кружилась, беспрестанно тошнило, левый локоть горел огнём. «Тобурег» давно уже не помогал, и какое-то время спустя я поймал себя на том, что совершенно не смотрю по сторонам. Просто, опустив взгляд в землю, пру по заранее прикинутому маршруту и уже даже не волнуюсь, нарвёмся мы на какую-нибудь мобильную группу или нет. На спине давненько дёргался генератор активной защиты, но его рывки становились всё тише и тише, пока вдруг не прекратились вовсе...
Едва не валясь с ног, я остановился оглядеться по сторонам и вдруг понял, что бетонные плиты кончились, а над головой больше нет Пелены. Недоумевающе уставился в раскинувшееся над нами голубое небо, поймал взглядом жёлтое – жёлтое и ослепительно яркое – пятно солнца, и тут меня словно молотком по темечку шибанули. Вспышка; разлившаяся по всему телу необычайная лёгкость, и мягкая, очень мягкая и как-то слишком уж незаметно выскользнувшая из-под ног земля.
– Очнулся? – поинтересовался скинувший маскировочный комбинезон, куртку и даже футболку Сергио, когда, заворочавшись, я приподнялся с холодной земли. Именно – земли. Бетон остался позади. Подо мной занесённая песком и выжженная до каменной твёрдости земля. В паре метров начиналась узкая полоса зелёной травы и чахлых кустов, а дальше...
Я едва успел сорвать с лица маску, и меня тут же вырвало желудочным соком, желчью и остатками скудного завтрака. Дальше начинались владения Хаоса.
Пустой остов какого-то заброшенного строения, мелкий песок, кружащаяся в сером мареве пыль... и чуждая этому миру хмарь, поглотившая всё, до чего смогла дотянуться.
Ничто. Пустота. Язва. Хаос.
Первородный, не запятнанный грязным пятном последнего обиталища порока Хаос...
Откашлявшись, я вытер лицо и вновь уставился на открывшуюся моему взгляду картину. Серое марево обрело глубину, распалось на отдельные фигуры, успело шепнуть несколько непонятных, но безумно притягательных фраз... и вновь подёрнулось кружившейся в воздухе пылью.
От неожиданности дёрнувшись, я уставился на успевшего закатать мне рукав Сергио, перевёл взгляд на воткнутый в стремительно чернеющую вену шприц, и тут непонятная сила разорвала тело на бесчисленные куски. Разорвала и разметала их по ветру. Боль была столь невыносима, что перестала быть болью. А потом я умер. Но вскоре вновь вернулся на эту грешную землю. И не могу сказать, что по своей воле...
– Сволочь, – ещё толком не придя в себя, выдохнул я, поймав взгляд разувшегося альбиноса, который преспокойно сидел на расстеленной по земле куртке.
И на всякий случай зажмурился. Если опять накроет, мне этого уже не пережить...
– Ты необъективен, – улыбнулся в ответ Сергио и потёр непонятно когда успевший зарубцеваться шрам на боку. – Расслабься, теперь я опять способен тебя прикрывать.
– Да ну? – Я не без колебаний послушался совета, но, как ни странно, клубившаяся неподалёку серость никоим образом больше не дурманила сознание. – И какого хрена ты вколол мне тяжёлую кровь? Я ж теперь всё равно что покойник!
– Покойником ты был до того, как я вколол тебе эту гадость, – усмехнулся вполне довольный жизнью альбинос. – Как думаешь, что лежит в основе тяжёлой крови? Не знаешь? Тогда открою небольшой секрет – её перегоняют из крови одержимых. Теперь Хаос внутри тебя, и ты здесь свой...
– Навсегда?
– Нет, – прищурился Сергио. – Скоро твой организм выжжет чуждую ему субстанцию, примется за поражённые порчей органы, и ты умрёшь...
– Ах ты сука! – невольно вырвалось у меня.
– Не перебивай и слушай дальше, – никак не прореагировал на этот возглас альбинос. – И расслабься! По крайней мере, порча тебе какое-то время не страшна.
