Лев Пучков - К-55. Обманувшие смерть
В кладовке можно было рассмотреть оружие и вещи. Судя по отсутствию системы и разносортице, это были сданные при входе вещи посетителей. Там даже номерки кое-где виднелись на свободных местах.
– Гулять? – коротко уточнил один из охранников.
– По делу, – так же коротко ответил Вадим.
– К кому?
– К Сергею Стасюку.
– Погоди-ка…
Один охранник ушёл и вскоре вернулся с… так, совсем уж гномом этого типа не назовёшь, но судите сами: низенький, коренастый, огненно-рыжий, веснушчатый, лохматый, с окладистой бородой, золотыми фиксами и хитрющей физиономией. Возраст определить сложно, что-то в диапазоне от тридцати до пятидесяти.
В общем, можно даже не спрашивать, почему именно таким образом обозвали заведение. Наглядный пример вот он, во всей красе, можно сказать, в 3D‑исполнении.
Карапуз задал несколько вопросов.
Выслушав ответы, он, как и Саблин, посоветовал отложить встречу со Стасюком.
Вадим был непреклонен. Надоело ждать, хотелось решить всё как можно скорее.
Настаивать Карапуз не стал, только сказал, что нужно сдать оружие и мешок.
– Сдать так сдать…
Нейтраль Вадиму нравилась всё больше. Тут с пиететом относились к волеизъявлению ближнего и никто не совался в чужие дела. Например, ни охранники, ни Карапуз не стали выяснять, что именно за дела у Вадима к Стасюку и откуда взялся этот парень, которого они видели впервые в жизни.
Вадим достал из мешка книгу и фляжку Мусаева. Книгу сунул за пазуху, фляжку положил в нагрудный карман, всё прочее сдал охране и получил алюминиевый номерок на стальном колечке с цифиркой «17».
Карапуз самолично вызвался проводить гостя.
Они прошли через длинный неширокий зал, интерьер которого напоминал вагон-ресторан, за вычетом окон.
В зале было с полсотни гуляк: в основном мужчины разных возрастов, с небольшим вкраплением раскрепощённых девиц. На столах горели тусклые разноцветные светильники, под сводами зала плавали клубы сладкого дыма, стоял весёлый гвалт, приправленный разухабистой древней песенкой Юрия Лозы «Новый год» из кинаповских динамиков на барной стойке.
Вадиму здесь понравилось. Лиля, наверно, наврала с три короба, чтобы переманить клиента. На самом деле в «Карапузе» уютно, весело, и сидящие за столами совершенно не похожи на сказочных разбойников, жаждущих пустить кровушку какому-нибудь растеряхе-новичку. Нормальные лица, местами даже приветливые и симпатичные.
И что характерно, девицы в полном порядке. Ни одной страшилы Вадим не заметил, все вполне пригожие.
Стасюк с командой заседал в отдельном кабинете, в который можно было войти из небольшого тамбура, расположенного в конце зала. Тамбур был круглый, Вадим насчитал в нём пять дверей, так что есть резон предполагать, что кабинет тут не один.
Кабинет тоже был круглый, с одним большим круглым столом посередине и несколькими дерматиновыми диванчиками вокруг. Такой же, как и в зале, светильник посреди стола, выпивка, закуска, стеклянные курительные трубки с водяными колбами и, разумеется, – вездесущий сладкий дым.
Здесь концентрация дыма была пожёстче, чем в зале, а все присутствующие – четверо мужчин и две девицы – уже были пьяны в дрова.
Да, музыка здесь была своя, отдельная, из динамика на стенке задумчиво лилась «Баллада о любви» Высоцкого.
– Я пффоля-яаа влюпффлённым пасстилю! – прочувствованно подвывала одна из девиц, рассматривая на свет стеклянную трубку.
– Давай, говори, – Карапуз с порога указал на сидящего за столом с противоположной стороны от входа человека. – Если что, я подстрахую.
Хм… К чему бы это столько предосторожностей и советов отложить дела на потом?
Стасюк старым не был и тем самым немного разочаровал. Лет, пожалуй, пятидесяти или около того. Выглядел он вполне мирно, лицо круглое, выражение вполне доброе, благодушное, заметно было, что ему сейчас хорошо, он отдыхает душой и телом и скандалить вроде бы не собирается.
Вадим подошёл к нему, наклонился и негромко сообщил на ухо (чтобы не слышал Карапуз, а то как-то нехорошо получится):
– Я от Ильдара Мусаева. Вы его знаете?
– О-о-о! – обрадовался Стасюк. – Ильдарка! А где он?
Так, уже хорошо. Первый пункт оправдался по всем статьям.
– Я от него. От Ильдара, с важным поручением.
– А ты кто?
– Я его друг. Можно сказать… приёмный сын. Меня Вадимом зовут. Вадим, Вадик, Вадюха.
– О-о-о! – Стасюк крепко хлопнул по диванчику рядом с собой и расплывающимся взором уставился куда-то поверх Карапуза – такое ощущение, что он его не видел. – Садись… Карапуз! Давай всё моему другу! Сыну Ильдара! Лучшего охх… икх… ой… Лучшего охотника всех времён! Давай всё что надо – посуду, бухло, курку, девок – давай!
– Так, вижу, у вас всё на мази, – успокоился Карапуз. – Располагайся, тут у них всего хватает, посуда вон тоже есть. Если деваху надо, скажи, пришлю.
– Нет, спасибо, – отказался Вадим. – Я строго по делу. Я быстро.
– Ну смотри. Если будет что-то странное, не стесняйся: бегом на выход, найди меня.
– Вадюха! – ревниво прикрикнул Стасюк. – Хорош трещать с Карапузом, поплыли!
– Ну всё, я пошёл, – и Карапуз покинул кабинет, оставив Вадима в компании с новыми друзьями.
* * *Вадим не стал ничего пить и с ходу попытался объяснить Стасюку, что за миссию выполнял Мусаев и как это важно для всего человечества, чтобы он, Вадим, в кратчайшие сроки добрался до Лаборатории.
Увы, то ли наш парень быстро излагал, то ли, напротив, Стасюк слишком медленно думал, но с первой попытки достичь консенсуса не удалось.
– Нич-чё не понял, – с сожалением развёл руками Стасюк, пытаясь сфокусировать на собеседнике расплывающийся взгляд. – Тут, видать, такое дело… Икх… Мы уже уплыли, а ты – нет.
– Так… И что теперь?
– Ну, надо это дело уравнять!
Тут он набулькал в стакан на три четверти, подвинул к Вадиму и кивнул:
– Давай!
Вадим снова стал было отказываться, но Стасюк был неумолим.
Видя, что с такой разницей в состояниях консенсуса всё равно не достичь, Вадим сдался и молодецки махнул стаканчик.
Этот жест доброй воли был воспринят обществом с большим энтузиазмом, а близлежащая… нет, пока что близсидящая дама с чувством обняла Вадима и запечатлела не его щеке влажный поцелуй признательности.
Новые друзья тотчас же подсунули Вадиму «курку» – вот эту самую стеклянную трубку с ароматным белым дымком.
Вадим сделал три затяжки и удивился…
Всё вокруг поплыло в блаженном тумане, звуки обрели объём, стали тягучими и вязкими, мир ощутимо замедлился…
– О как… интересно…
…и стало ясно, что спешить никуда не надо, потому что здесь, в «Карапузе», хорошо и люди вокруг просто замечательные.
– Вот такая «курка», – расслабленно оценил Вадим. – Наверно, какая-то вытяжка из леса…
– Ну как, поплыл? – усмехнулся Стасюк, булькая в стакан гостю ещё на треть.
– А мне, наверно, уже не…
– Надо, надо! – решительно заявил Стасюк, наливая себе тоже на треть. – Давай, бульк – и совсем хорошо будет. А то ты крепко отстал от нас…
Вадим храбро булькнул, на пару со Стасюком. И тут же на пару по местной традиции пыхнул «куркой».
Стало ли совсем хорошо – не понял, но теперь почувствовал себя рыбкой в аквариуме, где плотность воды под действием какого-то хитрого эксперимента увеличилась в пять раз.
Во столько же раз примерно замедлился окружающий мир, а звуки упали сразу на несколько тонов.
– Кара-БУХХХ… – констатировал Вадим, с удивлением слушая величавые басы своего голоса. – И Кара-КУРРР… Ага, теперь понял…
– Точно, – подтвердил Стасюк. – Вижу – плывёшь. Ну вот, теперь давай, рассказывай.
Вадим начал излагать.
У нового состояния, сгенерированного совокуплением алкоголя и «курки», был особый, можно сказать, фирменный, эффект: «атрофия лукавства», или «упадок художественного вымысла». Словесные конструкции составлялись с трудом, придумывать ничего не хотелось, в результате оставалась только голая суть, грубо состыкованная по периодам.
На изложение сути ушло совсем немного времени, и вскоре Вадим добрался до событий в посёлке Шипка.
– Вот книга Ильдара… – Потрёпанный Гашек перекочевал из-за пазухи на стол.
– О-о-о! – обрадовался Стасюк, беря книгу и рассматривая её. – Да, он любит читать! У него много книг.
– Вот фляжка Ильдара. – Фляжка тоже перекочевала из кармана на стол.
– О-о-о! – Стасюк схватил фляжку, открутил крышку и сделал основательный глоток. – Спирт! А я знаю эту фляжку! Сто раз у него видел!
– А вот триммер Ильдара, – Вадим вытянул из-под одежды цепочку и продемонстрировал триммер.
– Не понял… – покачал головой Стасюк. – Триммер Ильдара?
– Да, это его триммер.
