Алексей Калугин - Кластер Верда: Первое правило крови
Валтор задумался. Как следует задумался. Но все равно ничего не понял.
– Нас вполне устраивает сложившаяся ситуация, – объяснила Татьяна. – Нам нравится жить так, как мы живем. У нас есть все необходимое. Мы не вписываемся в мир победившего сепаратизма…
– Ни по каким параметрам, – ввернул Лупус.
– Контакт между нашими двумя мирами, скорее всего, закончится конфликтом.
– Но… – Валтор запнулся. Ему очень хотелось привести какой-нибудь веский довод, способный разрушить выстроенную Лукориными схему. Но, как назло, ничего не приходило в голову. В смысле, ничего дельного. И вдруг он вспомнил. – У вас ведь не хватает лекарств! Александр попросил у меня лекарство для лечения сына!
Лукорины удивленно посмотрели на Александра.
– Что с твоим сыном? – спросила Татьяна.
– Честно признаться, с ним все в порядке, – Александр смущенно улыбнулся. – Извини, Валтор, но я не мог придумать ничего лучшего для того, чтобы завязать с вами знакомство.
– Так ты нас обманул? – Валтор был не возмущен даже, а, скорее, раздосадован.
– В тот момент мне казалось, что это хорошая идея. – Улыбка Александра сделалась извиняющейся. – Мы ведь не знали, кто вы такие. Понятия не имели, зачем вы сюда явились. Нам было известно только то, что вы люди из внешнего мира. И, как ты теперь понимаешь, нас это совсем не радовало.
– Понятно, – мрачно кивнул Валтор. – То есть нам с Ионой следует поскорее убраться.
– Я совсем не это хотел сказать! – прижал руку к груди Александр.
– Он не это хотел сказать, – заверил Валтора Лупус.
– А может, вы все тут говорите не то, что хотите?
– Прекрати вести себя, как ребенок! – строго посмотрела на Валтора Татьяна. – Ты прекрасно понимаешь, что Александр прав!
– Ну, может быть, – не стал спорить Валтор.
Только рамону все равно было обидно из-за того, что его так просто развели с этим лекарством. Ведь сам-то он считал себя, ну, пусть не умником, но и не лохом же.
– Что тут дальше? – взглядом указал он на экран с картой.
– Здесь, как я понимаю, расположен Кластер Джерба, куда вам и нужно добраться, – Александр сделал отметку световым пером возле одной из вершин треугольника.
– Точно, – кивнул Валтор.
– Мы сейчас находимся здесь, – Александр переместил указку ближе к основанию треугольника. – Вот – озеро, вот – каменная гряда…
– Да, я умею читать карту, – перебил его Валтор. – А вот – кладбище, охраняемое Моисеем. Здесь мы и окажемся после… Как вы это называете? – посмотрел он на Татьяну.
– Мы говорим просто «после пузыря», – ответила та.
– Ну, хорошо, пусть будет так. Здесь, возле кладбища, мы окажемся после пузыря. Чуть дальше мы повернули направо и попали на дорогу, ведущую к вашему поселку. Куда нам ехать в этот раз?
– Простите, – поднял руку Иона. – Могу я задать вопрос?
– Конечно, – сделал приглашающий жест Лупус.
– Как я понимаю, при создании узла неопределенности вы используете не только временные, но и пространственные координаты?
– Верно, – кивнул Лукорин. – Эти четыре координаты неразрывно связаны.
– А нельзя ли сделать так, чтобы после пузыря мы оказались здесь? – Иона наклонился вперед и ткнул пальцем в вершину треугольника, возле которой находился Кластер Джерба.
– Отличная мысль, Иона! – одобрительно кивнул Валтор. – Зачем нам тащиться по грязи и бездорожью, если можно оказаться сразу на месте!
Татьяна сунула руки в карманы комбинезона и посмотрела на Валтора. Как на ребенка, требующего уже третью конфету.
– Конечно, мы можем задать точные координаты вашего места назначения. Но в такой ситуации в стадию неопределенности войдет координата времени.
– И чем это для нас чревато? – с видом знатока поинтересовался Валтор.
– Тем, что, оказавшись в нужном вам месте, вы можете попасть туда на неделю раньше или на год позже. Как повезет.
– Простите, – снова поднял руку Иона. – Но ведь тот вариант, который мы сейчас прорабатываем, с кладбищем Моисея, также подразумевает использование пространственных координат.
– Разница в том, – улыбнулась Татьяна, – что в этой точке пространства и времени вы уже были. Следовательно, узел неопределенности уже создан и одна из вероятностей использована. Люфт в координатах пространства и времени, скорее всего, тоже возникнет, но будет незначительным. Хотя, быть может, и заметным на глаз. Там же, куда вы хотите попасть, узла неопределенности еще нет. Он будет создан лишь в момент вашего появления. А значит, мы не в состоянии строго контролировать все его параметры. Если мы делаем упор на пространственных координатах, время начинает выписывать кренделя. И, соответственно, наоборот.
– Спасибо, – кивнул Иона.
– Не за что, – вновь улыбнулась ему Татьяна.
Валтору не понравилось то, что Лукорина разговаривает с андроидом значительно любезнее и доброжелательнее, чем с ним. Это что же, только потому, что Иона умнее его? Да он только делает вид! На самом деле он только знает больше! Потому что память у него безразмерная!.. И все равно Валтору это не нравилось. А почему, собственно, ему это должно было понравиться?
– Так куда мы направляемся после кладбища? – демонстративно обратился к Александру Валтор.
Давая тем самым понять, что его, вот лично его, интересует чисто практический аспект предстоящего. А вся эта теоретическая путаница – чушь, да и только. Даже если в ней как следует разобраться, никакого проку от этого не будет. А значит, нечего и время зря терять. Задача Лукориных – машину запустить. А он уж сам доедет до нужного места.
– Вам следует продолжить путь по той же дороге, – световым пером указал направление на карте Александр. – Примерно через сорок километров будет еще один съезд вправо. Вот им-то вам и стоит воспользоваться. Для ориентира, там, на повороте, стоит огромный валун.
– Памятник, что ли?
– Да нет, просто камень. По этой дороге вы доберетесь до поселка Борей-3. Прежде это было гуманитарное отделение Наукограда. Там живут потомки историков, культурологов, литературоведов, философов. Все это очень милые люди. Уверен, с ними у вас не возникнет никаких проблем. Основное их занятие – рыбоводство. Поэтому в окрестностях поселка множество искусственных прудов и озер. А вот дальше, – Александр прочертил на карте линию, ведущую от поселка гуманитариев прямо вверх, в направлении вершины треугольника, – на вашем пути окажется поселок скарабеев.
– Это, вроде бы, жуки такие, – вспомнил Валтор.
– Верно, – кивнул Александр. – Но в поселке живут не жуки. Как я уже говорил, до Исхода в Наукограде разрабатывалось несколько программ по заказу военного ведомства. Целью одной из них была активизация тех или иных способностей человека. Работы велись в самых разных направлениях – увеличение мышечной силы и мозговой активности, выявление различных феноменальных способностей, таких как телепатия, пирокинез, левитация, развитие ночного видения и интуиции. После Исхода работы эти были продолжены теми, кто остался. Им, а в особенности их детям и внукам, удалось сделать ряд прорывных открытий и добиться серьезных успехов на пути того, что они называют совершенствованием человеческой природы. На волне этих успехов в среде скарабеев возникло псевдофилософское учение, суть которого сводилась к тому, что человек достиг определенного этапа своего развития, на котором он сам может управлять своей эволюцией. И они принялись совершенствовать себя и своих детей, используя для этого имеющиеся у них технологии. Они и другим предлагали примкнуть к их рядам, но мало у кого их идеи нашли понимание.
– Почему? – спросил Валтор.
– В каком смысле «почему»? – не понял Александр.
– Почему вы не захотели стать лучше?
– Приобрести те или иные новые способности вовсе не означает стать лучше.
– Разве? Я бы, например, не отказался улучшить свою память. Да и физическую выносливость заодно. Что в этом плохого?
– Любые способности чего-то стоят, если человек прикладывает определенные усилия для того, чтобы заполучить их. Когда же их дают просто так, как подарок, то это ведет лишь к тому, что все таланты обесцениваются.
– Разве?
– Ну, разумеется! Представьте себе, что все люди от рождения умели бы рисовать, как Пикассо… Вы знаете, кто такой Пикассо?
– Иона знает, – кивнул на своего спутника Валтор.
– Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хосе Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо, – тут же выдал Иона, – выдающийся испанский художник, скульптор, керамист, график и дизайнер двадцатого века, основоположник кубизма, оказал исключительное влияние на развитие изобразительного искусства.
– Ну, что я говорил? – усмехнулся Валтор. – На пару с Ионой мы знаем практически все.
– Ну, так представьте себе, что все люди обладали бы врожденной способностью рисовать так же, как Пикассо. Чего бы стоила живопись, если бы любой ребенок мог взять карандаш и нарисовать на листе бумаги совершенную картинку?
