Григорий Рожков - Американец
Совещание перешло в иную плоскость. Теперь звучали цифры, данные, сводки.
И эти данные надо обрабатывать. В строю под моим управлением сейчас 100 человек, из них — 40 рейнджеров, 16 инженеров, 10 зенитчиков и 34 танкиста. С техникой дела обстоят просто шикарно: 5 грузовиков ЗиС-15, 2 автоцистерны, одна на базе пятнадцатого ЗиСа, другая трофейная немецкая, 3 бронеавтомобиля БА-25 — один «Лесник» и два инженерных, 1 бронированный подвозчик боеприпасов, 2 ЗСУ Б-7-3 «Занавеска», 6 САУ «Росомаха» (это если все эвакуированные машины восстановят), 1 легкий танк М3 Стюарт. С таким войском можно очень даже хорошо повоевать! Да, я совсем забыл про трофейные полугусеничные машины десантников — «Феркель» и автоматическую зенитку 2cm Flak 40 (похожую на Flak 38, но с новым легким лафетом, снабженным съемными складывающимися колесами, увеличенной скорострельностью и новым барабанным магазином на 51 выстрел). К зенитке прилагался неплохой запас снарядов.
Со стрелковым вооружением и боеприпасами к нему проблем нет, даже патронов к крупнякам более чем достаточно — зенитчики постарались и выбили себе по два с половиной БК на «Занавеску». Часть патронов они сразу загрузили себе на машины, а другую часть мы распределили на БАшки и в качестве НЗ для зениток. Снарядов к пушкам самоходок — примерно по полтора боекомплекта, а вот снарядов для «стюарта» нет. Для себя сделал заметку, что надо будет поговорить с Дэвидсоном по этому поводу, у него есть одна сорокапятка, и боеприпасы ему подвозили по заказу. Базук и ракет к ним у нас достаточно, но вот кумулятивных ракет относительно осколочно-фугасных ощутимо меньше. И наконец, все поняли, что за трубы на башне бронеавтомобиля инженеров — это базуки с поврежденными рукоятками, прикладами или прицелами, доставленные технарям на ремонт, но так и не восстановленные до стандартного состояния. По сей причине оставшиеся трубы гранатометов взяли да и закрепили на подвижном каркасе поверх башни БАшки. Получился неплохой по нынешним меркам ПТРК. В ближнем бою бронеавтомобиль стал серьезно опасен для танков противника.
С едой, как и с боеприпасами, проблем нет — днем нам подогнали рационов с расчетом на спокойный прокорм полутора сотен солдат в течение трех суток. И это сверх того, что у нас было.
Это все были положительные данные, но были и отрицательные. В ходе нашего совещания к штаб-сержанту Гэтри приходил один из его подчиненных с кратким докладом о ходе работ по восстановлению самоходок. Оказалось, инженеры не смогут починить две САУ, не разбирая одну на запчасти. И при этом, даже если они разберут на запчасти одну машину и начнут ремонт второй, потребуется много времени, которого нет.
— Вам же прислали два грузовика со всем нужным для ремонта, почему же надо разбирать одну самоходку для восстановления другой? — возмутился Кинг.
— К сожалению, некоторых деталей нам просто не прислали, сэр, — виновато пожал плечами Гэтри.
— А если разберете одну и используете детали для ремонта другой, то сколько вам потребуется времени, чтобы ввести САУ в строй? — Надо решать вопросы с ходу.
— Минимум сутки, сэр, — сказал как отрезал помощник Гэтри. Пришлось принимать соломоново решение.
— Ясно… Тогда делайте что требуется. Разбирайте одну машину, другую пока не ремонтируйте, а загоните на трейлер. Ее восстановлением займемся, когда прорвемся к соседям… — Гэтри отправил помощника решать вопрос, а я стал подводить итоги: — Итак, мы сохранили то, что было, и прибрали к рукам еще столько же. Это хорошо, но для самостоятельного прорыва таких сил нам точно не хватит. Надо взаимодействовать с соседями. Значит, так. Сейчас мы с первым сержантом Кингом и сержантом Райтом отправимся к капитану Дэвидсону, а затем вместе с ним поедем к танкистам на улице Пушкина. Если повезет, сразу сгоняем на север, к тридцать второму полку, хотя не знаю, что там у них. Черт, так мы до сих пор и не знаем, а кто у нас точно прикрывает южное направление?.. Ох, ладно, разберемся, когда будем уходить, или спросим у соседей. Так… Для тех, кто остается здесь, на базе, задача номер один — готовиться к отбытию. Проверить всю технику группы, загрузить боеприпасы, заправить и привести в боеготовое состояние. Каждому солдату выдать двойной боекомплект и рационов с расчетом на пропитание каждого в течение двух суток — это на случай, если во время прорыва кто-то отстанет и окажется оторванным от основной группы. А также прямо сейчас надо накормить всех солдат горячей пищей. Было бы здорово еще выкроить время поспать свободным от подготовки к прорыву бойцам. Даже лучше сделать так. После ужина распределить солдат на группы — одних отправить на работы, другим дать время поспать. Через полтора часа — поменять их местами. — Сержанты задумчиво покивали. — Всем все ясно? Если ясно, то совещание окончено. Работаем, джентльмены.
Сержанты отправились готовить нашу моторизованную группу к прорыву, а мы с Кингом и Райтом на бронеавтомобиле отправились по намеченному маршруту.
Ночная поездка по городу обернулась рядом приключений. На подъезде к расположению батальона капитана Дэвидсона неожиданно налетели на польскую разведку. Кинг не стал замедлять хода, когда в нас с двух сторон ударили из винтовок и автоматов. Я для острастки дал пару очередей по вспышкам у дороги — и конфликт сам собой прекратился.
Потом, уже когда мы забрали капитана и направились к танкистам на Пушкинскую, из-за поворота в свет фар броневика выскочил «Феркель» с пятью немецкими парашютистами. Крики, стрельба, ругань, опять скоротечные и без потерь с нашей стороны. А фрицам не повезло: когда наш броневик уже удалялся, второй очередью из 30-го калибра я удачно зажег «поросенка» и срезал одного из десантников, выскочившего в свет.
Но самым «веселым», то есть до посинения страшным, было выехать на Пушкинскую улицу и оказаться под обстрелом своих танков. Фугасный снаряд, выпущенный из короткоствольной пушки «шермана», пролетел мимо и взорвался позади, подняв в воздух тучу пыли и обломков. Первый выстрел я заметил, а вот о том, что был и второй, узнал лишь после разрыва снаряда уже перед бронеавтомобилем.
Все кричали благим матом:
— Jesus Christ!.. Fuck!.. Son of a bitch!.. Fucking idiots!.. — И Кинг, и Райт, и Дэвидсон ругались. Только я в ужасе молчал и пытался удержать на голове каску, пока Сэм маневрирует по разбитой дороге под артиллерийским обстрелом.
— Oh shi… WALL![31] — успел выкрикнуть я за миг до встречи нашей многострадальной БАшки со стеной.
— Crap… My head…[32] — застонал кто-то в боевом отделении.
— Тихо! — Сознание вернулось удивительно быстро, а слух — еще быстрее. Кто-то приближался, негромко стуча подошвами. — Кто-то идет… — Удивительно, нет криков, команд или разговоров, никто не бегает и не стреляет, даже «шерман», обстрелявший нас, молчит. Попробовал я сместить стволы пулеметов, но башенку заклинило, тогда я выхватил из кобуры ПТТ и наградной кольт из пустого гранатного подсумка. Стрельба по-македонски — не мой стиль, но шквал огня на пару секунд я обеспечить смогу. Жаль, маузер на базе оставил…
В этот миг с двух разных сторон меня громко «попросили» остановиться и поднять руки на немецком:
— Halt! Hände hoch![33] — Пистолеты уже в руках, так что хрен вам, а не сдаваться. Откуда здесь немцы? А потом голос из темноты меня удивил: — Перселли, обходи справа.
— Не стрелять! — воскликнул я, боясь, что еще миг — и меня в башне либо гранатой размажут, либо прошьют пулями. — Рейнджеры здесь, мы выходим!
Осторожно поднимаюсь над краем башни, но не высовываюсь полностью. Вокруг темнота, ни зги не видно, небо облаками затянуло. В бронемашине началось молчаливое шевеление, Кинг вылез через боковое окошко на свободу и обошел машину вдоль стены.
— Осветить лицо! — потребовал голос из темноты. — Иначе мы вас расстреляем из пушек!
— Нечем мне лицо освещать, черт побери! Я — Пауэлл, первый лейтенант Майкл Пауэлл, командир первого взвода рейнджеров! Эдвард, это ты? — Кричать нехорошо, но черт его знает… Командир третьего взвода и его незримый командир должны слышать все четко.
— Майкл! Не подстрели меня случайно, это — я, капитан Гримвэй, и Эд здесь.
— Фу-у-ух… — тяжко выдохнул я, расслабившись. — Кинг, все о’кей…
Спустя всего десять минут мы преспокойно ели горячее рагу и пили кофе с офицерами танковой группы из состава 33-го полка и командиром 32-го полка — полковником Доуном. Танкисты извинились за недоразумение с обстрелом и поздравили нас со счастливым исходом этого обстрела — мы живы, и это хорошо.
Причиной же такой «теплой» встречи послужили блуждания немецких десантников по тылам обороняющихся. А мы со своей наглой стрельбой вызвали подозрения и огребли чуточку «счастья». Но это лирика. Главное, командиры были рады узнать, что в южной части города, кроме известных им групп, находится еще пять сотен солдат, готовых в любой момент двигаться на прорыв. Они уже разрабатывали план по проведению этого прорыва. Мы с позволения Доуна подключились к обсуждению.
