Александр Быченин - Последний билет в рай

Оказавшись в тамбуре, из которого расходилось несколько коротких коридорчиков, я устало привалился спиной к стене и прислушался к собственному организму. Как ни странно, усталость была чисто психологическая, тело чувствовало себя просто прекрасно, как будто я хорошенько выспался, а потом слегка размялся, заряжаясь энергией на предстоящий день. Что-то тут не чисто, особенно если вспомнить собственное состояние непосредственно перед взрывом — стресс, адреналиновый выброс, множественные ушибы… В горячке боя я на них особого внимания не обращал, но сейчас они уже должны были о себе напомнить, равно как и тянущая боль в перенапряженных мышцах. Однако ж ничего подобного не ощущалось, кроме некоего психического дискомфорта. Про последствия контузии вообще молчу, я сейчас должен от головной боли загибаться и выблевывать остатки желудка из-за сотрясения мозга. А я, выходит, даже сознания не потерял? Вернее, вырубился на секунду…

«Ответ отрицательный».

Мля! Опять чертов искин! И чего ему неймется? Или…

«Сохранение функциональности организма альфа-разумного — приоритетная задача Программы».

Это что же, вживленная в организм хреновина Первых меня залатала? А как же автоматическая аптечка? Я машинально хлопнул по закрепленной в специальном гнезде на поясе плоской коробочке — аптечка на месте. Но у меня же электроника вырубилась! Значит, все-таки «внутренний искин» постарался…

«Ответ положительный. Медикаментозное воздействие штатных средств заблокировано. Вычислительная система защитного снаряжения деактивирована для исключения воздействия. Активированы регенерационные резервы».

Твою мать! Значит, комп не от взрывной волны вырубился?! Но как?!

«Ответ положительный. Второй вопрос требует более корректной формулировки».

Да тьфу на тебя! Тут бы очередной разрыв шаблонов пережить… Сколько же я в отключке тогда пробыл?

«Восемь стандартных часов, тридцать одну минуту и семь секунд».

Спасибо, блин! Теперь понятно, откуда дискомфорт — таймер-то прямо перед глазами, вот только мозг отказывался эту информацию усваивать. Н-да, положеньице! По-любому надо выбираться, не думаю, что давешние ребятишки все еще на Пятачке прохлаждаются. И, судя по не самым приятным воспоминаниям, я на острове остался один. Случайные люди вроде Ларисы-лаборантки, техника Вениамина и троих Охотников мертвы, а неслучайные наверняка уже свалили на катере. Интересно — куда? Транспорт у них не сказать, чтоб слишком дальнобойный, но и до самой Астерии легко дотянет, не говоря уж про многие сотни и даже тысячи островов вокруг. Правда, насколько мне известно, кроме Флоранс, ни один из них толком не населен, так что вывод напрашивался сам собой. Черт-черт-черт! По всему выходит, что именно на основную базу неведомые боевики нацелились, а нас зацепили краешком, дабы свидетелей не оставлять… И акция готовилась заранее, иначе как еще объяснить наличие предателей не только среди гражданского персонала, но и среди Охотников? А если еще учесть присутствие в организме безвременно почившего Пауля какого-то биоконтроллера с явными следами технологий Первых… Отчего-то мне вдруг захотелось завыть и хорошенько боднуть лбом стену.

Я уже вовсе было собрался осуществить это желание, как вдруг ощутил знакомую теплую волну, мозг изнутри пощекотала мягкая кошачья лапа, разом прогнавшая тоску, и сознание затопил всепоглощающий радостный «вопль», заставивший меня снова прижаться к стене — на сей раз от облегчения. Петрович, жив, курилка! Я отфутболил полученную эмоцию назад, присовокупив ощущение скользящей вдоль хребта ладони — «хороший котик!» — и постарался перевести «беседу» в конструктивное русло. Без ППМ, да еще и сквозь порядочной толщины экранирующий слой, получилось не очень, перевозбужденный напарник посылы воспринимал плохо, улавливал лишь отголоски эмоций, поэтому пришлось отложить общение до лучших времен. С трудом достучавшись до кошачьего разума, я уговорил Петровича на время угомониться и ждать — под таким эмоциональным прессом соображать довольно трудно, а выбираться из этой задницы надо. И чем быстрее, тем лучше. Кот моим доводам внял и отцепился, затаившись где-то неподалеку. Ладно хоть по завалам шастать не принялся: состояние перекрытий оставляло желать лучшего, даже под его весом все может рухнуть, если удачно наступит.

Разобравшись на какое-то время с напарником, я приступил к обследованию подвала. Если не считать потолков, помещения практически не пострадали, так что достаточно обширную дыру найти не удалось. Я последовательно обшарил холодильник, прозекторскую и пару отдельных боксов-лабораторий, но безрезультатно. Разве что короб вентиляционной системы в «морге» выглядел достаточно перспективно, но лезть в узкую пластиковую трубу прямоугольного сечения отчаянно не хотелось. Вот если бы удалось Петровичу объяснить, что мне нужно, и отправить его на разведку… Но придется этот вариант на крайний случай отложить, ибо, как я уже говорил, по завалам шастать опасно даже ему. Оставался лишь тесный проход к смотровому «пузырю», тот самый крытый переход, за выступающим перекрытием которого я прятался накануне перед вылазкой к эллингу. По идее, он должен был уцелеть, а если мне хоть немного везет, взрывом должно было смести перекрытия, и тогда у меня есть реальный шанс разгрести завал и выбраться из ловушки…

Не повезло — коридор был абсолютно цел, даже щелей между плитами не образовалось. Видимо, основное воздействие взрыва пришлось на купол, а периферию поражающие факторы не затронули. В сердцах сплюнув, я прошлепал к самому «пузырю» и уперся в переборку шлюза — обесточенная дверь заклинила и на рывки не поддалась. И что теперь делать? Лезть через вентиляцию? Или попробовать все-таки выломать, взорвать, например? Чем, интересно? Обшарить лабораторные боксы и попробовать поэкспериментировать с химреагентами? Так я в этом деле полный профан… Порыться в библиотеке? КПК так и торчит в кармане, что характерно, целый. Я незамедлительно ткнул сенсор включения и удивленно уставился на перечеркнутую антенку в верхнем левом углу: связь по-прежнему отсутствовала. Желание копаться в файловой помойке сразу же куда-то испарилось, и я уселся прямо на пол, привалившись спиной к заблокированной створке — навалилось лишающее сил, глухое отчаяние. Да что это с нервами, в конце-то концов?! Как барышня экзальтированная, ей-богу! Я со злобой приложился затылочной частью шлема о дверь, потом еще и еще раз, и наконец меня слегка отпустило. Медленно поднялся на ноги, скользя ладонью по гладкому пластику переборки, и вдруг ощутил, что правый локоть упирается в какую-то странную неровность на броне. Точно! У меня же есть две «глушилки», которые я у зарубленного боевика экспроприировал! А вот это уже кое-что…