Влад Поляков - Варяги. Меж степью и Римом

— Сейчас чаша у Шукри, главе племени Харавои. Он отдал за нее

— Неинтересно, — оборвал я печенега. Что ж, ты дал правдивый ответ, а я держу слово. Женщин и детей не трону. А вот выкуп брать не собираюсь. Ваше племя, как и прочие, будут стерты с лица земли. Слишком много неприятностей произошло на Руси от вашего народа. Теперь ему не быть, он останется лишь в сказаниях иных народов да в наших летописях. Теперь иди и передай это своим. Тебя я прикончу вместе с остальными.

— Они будут биться до последнего, — вздохнул Магнус, когда печенежского посланника увели к остальным двум, не допущенным до собственно разговора. Ну а там и отпустили, ведь послы неприкосновенны. Для нас уж точно. Крыс загнали в угол, они могут больно кусаться.

— Понимаю, брат. Но так надо. Останутся те самые женщины и дети, они пустят слухи, один другого страшнее. Зато в будущем иные любители набегов сильно подумают, прежде чем осмелятся нести горе в пределы наших земель. Перед их глазами будут стоять растертые в пыль племена печенегов.

— Все так, но от сегодняшних потерь это не спасет.

— Война требует жертв. Я лишь стараюсь сделать так, чтобы с нашей стороны их было меньше. Не только сейчас, но и впоследствии. У правителей особый счет, тут ничего не поделать.

Сигнал к началу битвы последовал практически сразу после того, как посланники хана вернулись к нему. Ждать и давать им время на укрепление оборонительных порядков или на превентивную атаку я не собирался. Большая часть конницы заблаговременно была отведена на позиции, с которых удобнее всего совершить охват становища племени Иртим. Сейчас же они, погоняя лошадей, выполняли полученный приказ. Не дать прорваться печенегам просто, но в то же время и сложно. А три хирда двигались вперед, не особо спеша и не слишком торопясь.

Неотвратимость! Именно это слово лучше всего характеризовало происходящее. Из глубины хирдом летели арбалетные болты, беспокоящий обстрел шел и со стороны конников Гостомысла. Все как всегда, все по правилам военных действий вот в такой обстановке. Пехоте сложно атаковать конницу, можно лишь обстреливать ее. Зато отражать конные атаки этому хирдманов хорошо научили, опыт был богатейший. К тому же у печенегов не было иного выхода. Прорываться через воинов Гостомысла? Не получится, там завязли бы в бою «стенка на стенку», а за это время подошли бы хирды. Подошли и расстреляли бы оставшихся печенегов, как на стрельбище крупные мишени. Арбалетный болт легко и без проблем проходит через обычную для степняка броню. Избиение, вот что было бы.

Первая и последняя атака на хирды. Они вряд ли надеялись уйти, хотя Получись у них опрокинуть центр, прорваться насквозь, тогда вырисовывался шанс. Дохленький, но единственный. Прорыв конницы, недопущение удара правого и левого малых хирдов, а резерв бы подойти сразу не смог. Результат? Прорыв малой части конницы и на пределах сил отступление в сторону становища ближайшего племени.

Печальный звон разбившихся надежд. Центральный хирд под руководством Свенельда подался было назад, его передние ряды прогнулись, попятились, не в силах полностью погасить силу удара. И тут же были подкреплены с краев за счет ослабления глубины строя. Рискованно, зато действенно. Ведь Свенельду не нужно было долго держать противника. Самую малость, достаточную для того, чтобы малые хирды сдвинулись вперед и на схождение, ограничивая пространство для перемещений конницы врага.

Тяжко конным воинам, которые лишены главного простора для движения. Ни сманеврировать, ни разогнаться для удара, где инерция лошади и всадника становится серьезным оружием. И развернуться конной массе, не сумевшей с ходу проломить строй пехоты, тоже не так просто. При отсутствии свободного для разворота места совсем туго. Как сейчас, как здесь.

— Оттар и Всеволод зажали их с боков, — радостно потирал руки Карнаухий, сегодня не бьющийся в рядах хирда и даже не управляющий одним из отрядов. Сейчас Ратмир находился тут, рядом со мной и Магнусом, приучаясь к оценке всей битвы, а не отдельной ее части. А вот Лейф был рядом с Гостомыслом, желая поболее разбираться в нюансах действий конницы. У печенегов теперь только одна сторона света открыта. Но сначала надобно развернуться. На лошадях!

— Конникам Гостомысла готовность к преследованию, — не отвлекаясь на излишние сейчас эмоции, проворил я. — Не попавшая в клещи печенежская конница попробует выскользнуть, обойдя хирды.

И верно. Таковых оказалось не столь много, но они были. И сигнал оказался кстати. За примерно полутысячей печенегов рванулись более тысячи наших конных воинов. Да и часть пеших хирдманов отвлеклась, обстреливая прорывающихся с упорством смертников печенегов.

— Восемь сотен запаса бросок к отступающим. Обстрелять их, по возможности преградить путь. Пеший строй.

Ратмир открыл было рот для возражения, но тут же его захлопнул. Понимал, что я вовсе не собираюсь держать возле себя такое количество хирдманов, если появилась возможность использовать эту силу с толком.

Проклятье! Все же я запоздал, не успел просчитать скорость и отчаянное положение прорывающихся. Они выскальзывали из наших смертельных объятий, пусть и в малом количестве. Уносили с собой пугающую весть.

— Уходят, — подтвердил Магнус, с легкой грустью взирая вдаль. Кого-то достанут стрелы, кто-то на слабых или раненых лошадях отстанет. Остальные выскользнут. Жаль. А ты запретил Гостомыслу преследовать их долгое время.

— Силы надо держать единым кулаком, — отмахнулся я. Ну ушли, так и что с того? Все равно это лишь одно племя. Первое. Остальные три тоже не минуют своей судьбы. И эти недобитки вполне могут оказаться в числе мертвецов чуть позже. Редко кому выпадает обмануть смерть два раза подряд. Лучше посмотрим, как наши братья добивают попавших в клещи степняков, а другие держат их стан под постоянным обстрелом. Это уже не бой, это бойня.

Преувеличил! Бойней сражение стало лишь в самом конце. Ну а до этого печенеги, действительно загнанные в угол, яростно бились, дорого продавая свои жизни. Семь сотен мертвых с нашей стороны! Много, слишком много Одна потеря так и вовсе заставила заскрипеть зубами от злости.

Гостомысл, тысячник и человек, на которого были большие планы. Готовый глава всей конницы, стоило лишь самую малость его простимулировать и обрисовать перспективы. Погиб. Глупо, по откровенной случайности, от попавшей в лицо стрелы. И всему виной уродские открытые шлемы, менять которые на шлемы с почти глухой личиной некоторые отказывались. И большая часть этих «некоторых» была из числа тех, чьи рода давно, со времен Рюрика и раньше, при прежних династиях, сидели на Руси. Северные славяне и скандинавы то как раз предпочитали закрытые шлемы. Центральная и южная славянские группы по так и не понятным мне причинам использовали куда более открытые, лишь иногда прикрывая большую часть лица кольчужной сеткой-бармицей. Слабоватая защита по моему искреннему убеждению.