Сергей Недоруб - Новая Зона. Друзья друзей

– Как ни странно, да, – ответил Уотсон. – Это сто процентов. Ни один из представителей высшего руководства не отменит самый надежный способ эвакуации. Напротив, его будут развивать. Из Москвы очень много народу ломанется, из самых верхов. За гарантии безопасности люди заплатят предорого. «Тектон» намерен на этом неплохо подняться, так что…

– Хорошо. – Борланд почесал нос. – С этим мы тоже разобрались. Да, у меня были пять жетонов. Но почему ты думаешь, что они все еще со мной?

– Не с тобой. Тебя осмотрели, когда привезли. Ты их где-то спрятал.

– А ты не думал, что я их мог просто раздать?

– Кому бы ты отдал такую ценность?

Борланд подавил смех.

– Может, не все намерены барыжить спасательными шлюпками при потопе, – сказал он. – Я не продаю то, чья ценность весьма схематична.

– То есть они все еще с тобой.

– Дружище, я раздал имеющиеся у меня жетоны.

– Как раздал? – не поверил Уотсон. – Кому?

– Моим друзьям. Да, я помню, что это такое.

– Каким друзьям?

– Я могу найти друзей в каждом городе. Ладно, уточню. Марк, Полина, Орех, Виктор. С пятым жетоном пока что выходит неувязочка.

– Ты должен был сохранить пятый для себя, – настаивал Уотсон. – Ты же не можешь раздать все.

– Вот ты сам и ответил на мой вопрос. О том, почему я должен отдать тебе жетон. Сам же сказал, что я не могу отдать их все. А поскольку он остался только один, то логично, что я использую его для себя.

– Нет, – возразил Уотсон. – Я думаю, ты не для себя его хранишь. А для кого-то еще.

– Кто бы это мог быть? – поднял брови Борланд.

Уотсон кашлянул, вытащил платок, протер губы.

– Не надо, – сказал он. – До нашего разговора на «Вертикали» я бы еще поверил, что ты раздашь жетоны всем, кому хочешь, обделив при этом Литеру. Но нет. Она у тебя будет в приоритете. Ты скорее себя без жетона оставишь, чем ее. Алексей, я не настолько глуп. Один из жетонов у тебя точно остался. Он где-то спрятан, ждет, пока ты найдешь Литеру. И ты отдашь его мне.

– Зачем мне это делать?

– Затем, что я дам тебе за него что-то лучше. Саму Литеру. Ведь ты ее не нашел? И времени осталось два часа. После этого самолет в Арханово оторвется от взлетно-посадочной полосы и навсегда исчезнет, увозя с собой тех, кто успел взойти на борт.

– Ты знаешь, где она? – спросил Борланд.

– Скажем, я ее искал, – ответил Уотсон. – Есть некоторые зацепки… Я не скажу тебе, пока не получу жетон.

– Тебе не кажется, что тут есть противоречие? – проговорил Борланд. – Ты хочешь, чтобы я отдал тебе билет для близкого мне человека в обмен на самого человека, который будет рядом со мной, но без билета. В чем смысл? Мне нужны Литера и жетон одновременно.

– Реальность не всегда совпадает с нашими желаниями, – сказал Уотсон. – Уж сталкер должен об этом знать.

– У меня постоянно рождаются желания. Некоторые из них весьма смелые. Например, выбить из тебя дух, выйти из этой сторожевой избушки, скрыться во тьме, взять свой жетон из тайника, добраться до Арханово и улететь самому. Это лучше, чем не улететь никому из тех, в чьей безопасности я заинтересован. Раз не полетит Аленка, то полечу я. И знаешь что? Меня никто тут не остановит. Потому что если даже такой тупой осел, как ты, представляет ценность для «Тектона», то я представляю еще большую. Я сталкер с семилетним опытом. Подумай об этом, доктор.

– Уже думал, – ответил Уотсон. – Ты не оставишь Алену. Если ты ее не найдешь, то просто выбросишь жетон в мусорку. А сам останешься в Московской Зоне, искать ее. Но я покажу тебе выход…

Ноутбук пискнул, и Уотсон с яростной гримасой обернулся. Программа завершила компиляцию, однако неожиданный звук словно развеял важность момента.

– Готово, – сказал он. – План Б. Тебе интересно, что это?

– Не очень.

– Я нашел уязвимость в системе эвакуации. Сейчас я могу удаленно обнулить один из жетонов. И смогу только один раз, потому что далеко отсюда в подземном дата-центре взвоет сирена, включатся алгоритмы отслеживания, и брешь закроется сама. После чего взломщика будут усиленно искать. Но жетон обнулится, и можно будет использовать свободное место с помощью особой болванки.

Уотсон вытащил из кармана красно-золотистый кусок металла и всунул его в слот сбоку ноутбука.

– Мне стоило усилий достать этот комп и пустой носитель, – сказал он. – Я смогу сделать себе пропуск в самолет прямо сейчас. Все, что мне нужно знать, – это код одного из тех жетонов, которые ты уже раздал. Если ты не хочешь жертвовать последним билетом для Литеры – не нужно. Я даю тебе возможность откатить один из других, которые ты отдал ранее. Взамен я предоставлю тебе сведения, где искать Литеру. Ты сможешь успеть найти ее, отдать ей свой последний жетон и посадить на самолет.

Борланд долго думал.

– Хорошая какая система – этот «Контроль», – произнес он. – Надежность так и прет. Уязвимость, значит? Бета-тестим лайв за ваши деньги?

– Хватит! У нас очень мало времени! Ты согласен или нет?!

– Я сделал выбор, когда раздал жетоны, Уотсон.

– Ты не был обязан раздавать их! Кончай уже исправлять чужие косяки! Думай о своих интересах! Все эти люди тебе даже не друзья! Я даю тебе шанс пожить для себя, а не для других!

Вернувшись к кровати, Борланд прислонился к ней.

– Интересный у тебя подход к людям, – сказал он. – Да, ты в чем-то прав, мне нужно больше думать о себе. Но ты не понимаешь, что я именно это и делаю, просто чуть иначе. Вынюхивая себе союзников, ты просто ищешь врагов у своих врагов и предлагаешь им сделку. А я ищу друзей у своих друзей. Потому что именно так люди сходятся. Это мой подход, мой способ жить, и, вероятно, самое важное, что я понял в Зоне. Но ты прав и в другом: Литера для меня в приоритете. Она самый близкий друг моего самого близкого друга, которого уже на свете нет. Так уж получилось, что я помню ровно один код, но не помню, от какого жетона. Может, это и к лучшему. Кто-то в Арханово не сможет войти на самолет и узнает об этом в самый последний момент. Если такова цена безопасности Литеры, то я плачу. Но я требую за эту цену свой товар.

Поколебавшись, Уотсон кивнул.

– Джей, три, три, кью, четыре, – сказал Борланд, и Уотсон принялся быстро набирать на клавиатуре. – Эйч, семь, эйч, два…

Код состоял из двадцати пяти символов.

– Я долго крутил один из жетонов, пытаясь понять, как они работают, – сказал Борланд. – Так что, ты уже все сделал?

Уотсон поглядел на него нехорошим взглядом. Улыбнулся. Его улыбка напоминала оскал околевающего с голоду волка.

– Я не настолько глуп, – сказал он. – Я не сделаю себе жетон, пока ты рядом. Мне не хочется, чтобы ты расшиб мне голову о стену, забрал новый билет и скрылся. Сначала ты отсюда уйдешь. До этого программа будет запаролена.