Дроздов Федорович - Самец причесанный

— Сейчас! Немедленно! — затрясла головой Цецилия и подбежала к Амаге. — Я беру всех твоих овец, сарма, — оптом! Ты должна дать мне скидку. Сколько за овцу?

— По серебряной монете за каждую! — сказала Амага…

Глава 15

Лиона, жена. Формальная

К Роме мы домчались за четыре дня. В сопровождение мать выделила нам «кошек» и заводных коней, поэтому мы неслись по мощеной дороге, распугивая караваны и редких путников. Ночевали в харчевнях и на постоялых дворах. Их хозяйки, завидев багряную полосу на тунике Игрра и его красные сапоги, с ходу начинали лебезить и кланяться. Игрру выделяли лучшую комнату, и по две «кошки» попеременно охраняли в нее вход. Поводом для выставления поста был вексиллум пятого легиона, который мы везли с собой — он хранился у Игрра. Я подозревала, однако, что настоящей причиной стало другое. Попытайся я пройти ночью к мужу, меня бы не пустили. О нашем бракосочетании «кошки» не знали.

Оно прошло быстро и тайно. Кроме нотариуса, присутствовали мы с Иггром, Виталия и мать. Они взяли на себя роль свидетелей, а Виталия вдобавок подписала согласие на повторный брак мужа. Игрр выглядел отстраненно, Виталия — озабоченной, и только мать улыбалась.

— Поздравляю, доченька! — сказала, обняв меня после церемонии. — Вот ты и получила, чего желала!

Я так и не поняла: она сказала это всерьез или язвила? Мой брак — формальность, которая исчезнет в Роме. Если мои догадки насчет Флавии не подтвердятся, Игрр немедленно со мной разведется. Если окажусь права… Насчет дальнейшего договоренности не было, но я не сомневалась, Игрр все равно пойдет к нотариусу. Для того чтобы заключить брак, в Роме необходимо присутствие двух супругов, для развода достаточно желания одного. Просто и легко. Зачем же поздравлять?

Ужин после бракосочетания мало напоминал торжество. Не было музыкантов и артистов, тостов и пожеланий. Мать, наскоро перекусив, умчалась по делам — после смерти Урсулы она приняла на себя власть в Малакке, а за Игрром прислали. Воину, которую он лечил, стало лучше, и она захотела с мужем поговорить. Мы знали, что это Касиния, но останавливать Игрра не стали. Понятно, чего мерзавка хочет. Рассчитывает, что Игрр похлопочет за нее в Роме. Она, дескать, совершила подвиг. Гадина! Пользуется добротой мужа. Мало того, что он вылечил ее, так еще должен просить о помиловании? Забыла, как пыталась его убить?!

После того, как Игрр ушел, Виталия подошла ко мне и обняла.

— Расстроена? — спросила, глянув в глаза.

Я кивнула.

— Не такой представляла свою свадьбу?

— Да! — призналась я. — Думала позвать всю центурию. Флейты, тимпаны и лиры…

— у меня это было! — улыбнулась она. — Пришла вся турма, и муж танцевал со мной первый танец. С тобой тоже станцует, если будешь умницей.

Я насторожилась: о чем это она?

— Во-первых, хочу поблагодарить тебя за Игрра. Сегодня ты спасла ему жизнь. Муж говорит: это уже во второй раз. Думаю, это не просто так. Один раз может быть случайностью, а вот два… Богиня-воительница дала нам знать: ты та, которую она избрала.

Я кивнула: без Богини не обошлось! Сама не знаю, как у меня получилось. Это было как в страшном сне: префект медленно отводит за голову руку с пилумом, я несусь, подхлестывая лошадь, с ужасом понимая, что опаздываю, пилум срывается с руки преступницы, я бью лошадь сапогами в живот, она совершает гигантский прыжок, и я вытягиваю руку со щитом. Затем — удар, едва не вывернувший мне кисть, жало пилума, пробившее щит у глаз Игрра, и его бледное, как у мертвеца, лицо…

— Я освобождаю тебя от данной мне клятвы!

Я насторожилась: о чем это она? По пути в Малакку я поклялась Виталии, что в нашем браке я буду ей подчиняться. Я больше не нужна?

— Ты дважды спасла моего мужа и заслуживаешь большего. Я хочу, чтоб мы стали, как сестры.

— Это как? — удивилась я.

— Представь, что у нас с тобой одна мать. Она любит нас, а мы ее. Мать нельзя поделить. Она одинаково любит своих детей, а они — ее. Так и мы с Игрром. Согласна?

Я закивала: конечно! Только вот что скажет по этому поводу сам Игрр? Если Виталия ему жена, то я — никто. Тому пергаменту, что дала нотариус, — цена, как овечьему навозу.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Поверь, ты не права. Ты нравишься Игрру. То, что он разозлился, когда я предложила тебя в жены, это как раз подтверждает. Присядем!

Мы опустились на скамью, и Виталия обняла меня за плечи.

— Игрр очень необычный человек Я до сих пор не разгадала его полностью. Знаю только, что он добр и необыкновенно щедр. Видишь! — Виталия указала на объемистый кожаный мешок, примостившийся на селле в уголке комнаты. — Здесь пятьсот ауреев — деньги Игрра, хранившиеся в казне претория. Он забрал их у Нонны и отдал мне. Сказал, что на расходы. А ведь это все, что у него есть. — Виталия вздохнула. — В Роме он взял на себя выплату моих долгов, а затем рисковал жизнью, чтобы вытащить меня из плена. Но одновременно Игрр очень независим. Он терпеть не может, когда его принуждают.

— В контубернии он подчинялся! — сказала я.

— Потому что пришел в когорту и согласился с ее правилами. Если хочешь, чтоб Игрр полюбил тебя, не дави на него. Не лезь к нему в постель, не проси ласк, вообще не напоминай, что вы в браке. Стань ему товарищем и другом. Тогда он сам вспомнит, что вы женаты.

— Ты думаешь? — удивилась я.

— Уверена! — кивнула Виталия.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила я. — Ведь ты ревнуешь! Я это вижу.

— Ревную! — согласилась Виталия. — Но у меня нет выбора. Мне не удастся сохранить Игрра только для себя. Слишком многим муж стал интересен, особенно после рождения Гая. Лучше разделить его с сестрой-преторианкой, чем с какой-нибудь сенаторшей или магистратом. Ведь так?

— Да! — ответила я.

— Есть еще обстоятельство, — вздохнула Виталия. — Игрр вознамерился вернуться в свой мир. Он говорит об этом чуть ли не каждый день. Он думает забрать меня с собой, но я не хочу туда ехать. Из того, что я слышала о его мире, мне ясно: нолам там не место. Я хочу, чтобы Игрр остался в Паксе. Но для этого ему, как дереву, нужно пустить корни. Они задержат его здесь. Корнями станем мы и наши дети. Игрр очень любит Гая, хоть и стесняется это показывать. Я хочу, чтоб ты родила ему сына, лучше — двух или трех. Я, в свою очередь, не отстану. Тогда Игрр не бросит нас.

Я закивала.

— Кстати о нашем сыне, — улыбнулась Виталия. — Пойдем, поищем его?

Мы встали. По желанию матери мы разместились в доме покойного префекта, убитой Воробышком. Мать сказала, что домус конфискуют в казну, поэтому стесняться нечего. Домус мне не понравился. Огромный, с неисчислимым количеством комнат, колоннами, мрамором, шкафами, сундуками и прочим убранством, он подавлял. Зачем покойной Урсуле такой понадобился, непонятно. Детей у нее не было… Гая с нянькой мы нашли в отдаленной комнате. Сани сидела во главе стола, уставленного блюдами и чашами. На ее коленях лежал Гай. За столом на лавках расположились с десяток кварт, которые галдели, перебивая друг друга. На лице Сани сияла довольная улыбка. Кварты были так заняты, что не заметили нас. Мы встали у порога.