Андрей Левицкий - Трое против Зоны

Риск, что мутанты свернут и перекроют нам дорогу к мосту, был. Я не очень представлял, как Дядя ощущает пространство. Видит ли, как мы, или у него где-то в сознании присутствует виртуальная карта? Сможет ли он сообразить, куда мы направимся? И даже если сообразит – угадает ли, что мы собираемся сделать?

Когда мы выскочили к так называемому каньону водопадов, мутанты нагоняли. Каждый раз, оборачиваясь, я видел все приближающиеся морды, слышал топот, от которого сотрясалась земля и пыль вздымалась до небес, мог разобрать хриплое дыхание. Кабаны, волки, бряки и верлиоки, тут и там между ними мелькают темные спины медведей – самое разное зверье мчалось за нами.

Каньон водопадов только звучал красиво – на самом деле бежавшая когда-то тут речка давно пересохла, и теперь он превратился в высохшее ущелье, на дне которого порогами громоздились камни. Трещина в земле была неглубокой, метра четыре-пять, не больше, но если свалиться на дно – камни внизу никому не оставляли шанса.

На той стороне вдоль ущелья росли, впиваясь корнями в сухую землю, пирамидальные тополя. К двум из них и были привязаны веревки старого подвесного моста. На нашей стороне мост крепился к вбитым в землю кускам рельса.

– Туда! – закричал я, первым ступая на мост.

Шаткое сооружение опасно раскачивалось и скрипело – но держало. Я бежал по растрескавшимся от старости и сухого воздуха доскам, хватаясь руками за растрепавшиеся веревки, Никита со Шнобелем за мной.

Первые мутанты подбежали к ущелью. Волна ничего не понимающих, не видевших, куда бегут, совершенно обезумевших тварей захлестнула берег ущелья, звери заметались. Некоторые мутанты, неосторожно подбегая к краю, не удерживались и съезжали вниз – из ущелья доносился затихающий визг.

Наверное, Дяде пришлось приложить усилие, чтобы загнать мутантов на мост, – но он быстро справился, быстрее, чем я рассчитывал, – мы не достигли и середины. Я, Никита и Шнобель застыли посреди моста, крепко вцепившись в веревки, бежать дальше было невозможно. Мост опасно шатался, он раскачивался и прыгал от топота десятков ног, доски прогибались под весом десятков тел.

Некоторые мутанты, не выдержав напора собратьев, валились в ущелье – однако основная масса напирала на нас и вот-вот должна была захлестнуть троих людей, сбить их с ног, смести с моста, сбросить на камни. Я видел вздыбленные загривки, оскаленные морды, пенящиеся пасти, свисающие нитки слюны – и глаза мутантов, черные и пустые.

Я просунул запястье под веревку, служащую перилами, и завернул так, чтобы кисть стянуло петлей, то же самое проделал с другой. И закричал:

– Никита, руби!

– О Зона, ты спятил! – завопил Шнобель, повторяя мой маневр.

Пригоршня сделал то же, что и я, только с одной рукой. Другой он выхватил тесак и, взмахнув, начал рубить мост. Несколько взмахов – несколько ударов – и перерезанный мост развалился пополам.

Под весом огромной толпы зверей мост стремительно рухнул в пропасть. Кабаны, волки, медведи, верлиоки, бряки, крысы посыпались в ущелье на камни. Они шмякались и разбивались.

Сердце в груди ухнуло и будто оборвалось. Потом запястья дернуло и чуть не вывернуло. Наш обрывок моста пронесся по воздуху – и ударился о противоположную стену ущелья. От удара чуть не вышибло дух. Потемнело в глазах, я едва не выпустил веревки, но вовремя вцепился в них и повис, качаясь, на пятиметровой высоте.

Шнобель был выше меня, Никита – ниже. Мы болтались примерно посредине отвесной стены из рыжего песчаника.

Не успевшие вбежать на мост мутанты, остававшиеся на той стороне, метались вдоль обрыва, ревя и повизгивая. Камни внизу обагрились кровью, между ними валялись в самых причудливых, неестественных позах изломанные туши.

– Наверх!

И мы, отдышавшись, поползли наверх, цепляясь за доски моста, как за перекладины огромной веревочной лестницы.

Чтобы попасть к схрону с этой стороны, требовалось обойти Каньон водопадов справа. Ущелье тянулось еще пару километров, постепенно уменьшаясь, затем вовсе сходило на нет. Речка, которая текла когда-то по ущелью, раньше впадала в озеро, но теперь на месте озера стояло торфяное болото. К счастью, оно обмелело и почти высохло, пройти через него будет несложно.

Мы пересчитали, что осталось из снаряжения. Разгрузки все еще на нас, в подсумке лежало по паре готовых к стрельбе магазинов и сколько-то пустых, теперь к этому прибавился нож. У Пригоршни, кроме того, – охотничий тесак. У Шнобеля на поясе еще висели фляжка, наполовину наполненная водой, и мешочек с гайками. Кусок брезента, в который были завернуты ножи и который я захватил, пришлось выпустить на мосту. А ведь им можно было бы накрыться в случае дождя или сесть на него…

Вот и все, что составляло наше богатство. Не было времени горевать об утраченных возможностях – мы двинулись дальше вдоль Каньона водопадов.

Местность понижалась с каждым шагом, становилась менее сухой, воздух все больше насыщался влагой. Больше росло травы, появились раскидистые кусты, в которых кто-то шнырял и чирикал. День быстро вступал в свои права, солнце поднялось, потеплело. Небо было высоким, радовало глаз чистой синевой.

Вот и болото. До катастрофы это место было довольно густо населено, поэтому через болото даже мостки кое-где проложили. Мы ступили на лежащие рядышком две доски. Давно лежащее в воде дерево не скрипело, почти не гнулось и хорошо держало. Где по мосткам, где по упругому ковру травянистого мха мы двигались вглубь торфяника. Идти всего километра три-четыре, я надеялся преодолеть расстояние к полудню.

– Интересно, когда Дядя накопит силы для следующей атаки? – задумался Пригоршня.

Меня тоже волновал этот вопрос. Иртеньева, убитая Дядей тетка-ученая, аккумулировала энергию целые сутки. Правда, создавала она сложные ловушки, требующие хорошей подготовки, – например, найти и взять под контроль стаю крыс и пауканов, а также большую верлиоку, подобрать место, разработать план… Что будет делать Дядя? Пока что созданный им гон мутантов не тянул на хорошо разработанный план. Скорей это походило на разминание пальцев перед ударом. Что же последует за этим?

Долгий, тягучий стон разнесся над болотом. Вздрогнув, мы остановились.

– Что это, Химик? – Пригоршня нервно огляделся.

– Бывает, трясина издает такие звуки, – неуверенно сказал Шнобель.

– Больше похоже на стон неупокоенного мертвеца, – хмыкнул я. Однако и мне сделалось неуютно.

– Ну тебя. – Пригоршня сглотнул. – Не пугай.

– Уж к чему-чему, а к зомбям нам не привыкать, – утешил я напарника. – Мы их уже порядком покрошили тут, в Зоне. Идем дальше, нечего время зря терять.