Тепла хватит на всех – 4 - Сергей Котов
В общем, после такого кино собственные проблемы и переживания показались мне сущей мелочью.
Хорошенько выспавшись, я принял душ (на этом плече меня тоже пересадили в первый класс), привёл себя в порядок. Теперь я чувствовал в себе достаточно сил, чтобы пережить то, что мне предстоит. Я даже потренировал улыбку в душе — когда вытирался пушистым и мягким полотенцем. Вроде бы вполне получалось.
Когда борт подкатили к телетрапу и открыли люки, я был готов ко всему. Смело встал со своего места. Потренировал героическую походку и позы — и направился к выходу.
И тут меня ждал сюрприз. Стюардесса, которая обслуживала моё место, с вежливой улыбкой задержала меня и сказала: «Подождите, пожалуйста, пока остальные пассажиры первого класса покинут салон. Для вас подготовили особый проход. У выхода вас встретит человек, который проведёт вас до вашего лимузина».
Семьи
Спустившись по боковому ответвлению телетрапа непосредственно на перрон, я оказался возле задней двери новенького «Ауруса-Сената». Её распахнул водитель — до черноты загоревший крепкий парень в чёрном костюме и фуражке. Я приветливо улыбнулся ему, кивнул и нырнул в прохладное нутро лимузина. До этого я, впрочем, успел заметить сотню любопытных лиц внутри терминала и множество камер, фиксировавших каждое моё движение.
Я думал, что машину прислало посольство. Что у кураторов из конторы проснулась совесть и они решили спасти положение, не дать местной общественности меня растерзать.
Ага, размечтался.
Внутри меня ждали все три девушки. В центре была Лаура — та самая, которая владела русским и вроде бы когда-то училась в России. Она изменилась за это время: черты лица стали более округлыми, густой загар сошёл. И ещё она поменяла причёску. Надо сказать, что аккуратное каре ей шло.
Впрочем, они все изменились, так или иначе. Что, наверно, не удивительно — беременность и роды, особенно первые, меняют женщин. Однако же, эти перемены вовсе не сделали их менее привлекательными. Скорее, даже наоборот. Я вдруг почувствовал, что тонкий аромат их тел в салоне невольно настраивает меня на определённый лад. Потом я ужаснулся своим мыслям, обозвал себя мысленно кобелём, сжал ладони.
Хоть Вася не стал вмешиваться в ход моих мыслей. Всё-таки он умеет учиться, совсем как обычный биологический человек.
— Привет, — первой заговорила Лаура, широко улыбнувшись. — Спасибо, что согласился прокатиться с нами.
— Мы подумали, что так будет лучше, — добавила Хелена, тоже на чистом русском.
Хорошо, что у меня на имена отличная память. Иначе могло бы быть неловко.
— Спасибо, — ответил я, пытаясь собраться с мыслями.
Такая встреча, чего уж там, оказалась для меня полной неожиданностью. Я-то думал, сейчас речь пойдёт о деньгах, алиментах и всём таком прочем. Больше того — был готов идти на встречу, практически, во всём. А тут такое…
— Ты, наверно, думал, что нам от тебя деньги нужны? — спросила Сесилия.
Лаура и Хелен переглянулись, едва сдерживая улыбки.
— Думал, — признался я. — И готов был помочь.
Сесилия чуть приподнялась и пересела на сиденье рядом со мной. Положила руку на мою ладонь. Признаюсь, у меня сердце снова забилось быстрее. Разные картины того, что можно было бы сделать в лимузине втроём, снова замелькали перед глазами. И я опять жёстко оборвал их, обругав себя последними словами.
Да что ж такое со мной происходит⁈
— Ты хороший человек, Женя — сказала она.
И это помогло: возбуждение немного отступило.
— Мы хотим быть с тобой честными, — продолжала Сесилия. — Рассказать тебе, что происходит.
Я пару раз вдохнул и выдохнул. Потом изобразил ответную улыбку и сказал:
— Хорошо, я слушаю.
Сесилия посмотрела на Лауру. Та не стала пересаживаться — просто немного подалась вперёд, стараясь заглянуть мне в глаза.
— Женя, мы знали, что понравимся тебе. Нас растили для того, чтобы тебе понравиться Авозможно, и родили специально для этого, — сказала она.
Я кивнул и приготовился слушать дальше. Лаура посмотрела на Хелен; та взяла её за руку и легонько сжала ладонь.
— Кажется, что с этим сложно смириться, — добавила Хелен, — но нас никто не принуждал. До последнего момента мы могли развернуться и уйти. И никто бы нам ничего не сделал.
— Скажу больше: нас было трое именно на случай, если кто-то из нас откажется, — сказала Сесилия, чуть погладив меня по руке. — Но ты сам оказался лучше, чем мы надеялись. Никто из нас не захотел уходить.
— Понятнее не стало, — сказал я, улыбнувшись.
— Знаешь, Женя, — вдруг сказала Хелен. — Жизнь фундаментально несправедлива. Если ты родился в семидесятых, в фавелах, то шансов прожить хорошую и долгую жизнь у тебя не так уж много.
Я нахмурился. Даже после родов Хелен выглядела максимум на двадцать три. При чём тут семидесятые?
— Ты не представляешь, на что можно пойти только ради того, чтобы получить шанс, — продолжала она, мельком взглянув на остальных.
— Кажется, у вас с этим проблем нет, — на всякий случай сказал я.
— Я говорю про своего отца, — сказала Хелен, вздохнув и мельком взглянув в окно. Мы как раз выезжали с территории аэропорта. Совершенно не к месту я вдруг вспомнил про всякие формальности вроде пограничного контроля. Но, похоже, этот вопрос моих спутниц нисколько не волновал.
— У наших отцов примерно одинаковые истории, — вмешалась Сесилия. — Родились в очень бедных семьях. Никаких перспектив на будущее. А тут вдруг в их жизни появляется некто и предлагает сделку.
— Что за сделку? — спросил я, насторожившись.
— Ты не переживай. Все условия мы уже исполнили. Наши отцы должны были найти себе жён по подсказке. Родить обязательно дочерей, и подготовить их к тому, что случилось между нами тогда, в Рио, — ответила Лаура.
— Взамен они получили всё. Бизнес. Богатство. Возможности. Положение в обществе и гарантированное будущее, — продолжала Сесилия. — Как ты понимаешь, отказаться было сложно.
— Хотя тот, кто предлагал им это, намекал, что отказавшиеся были. Удивительно, правда? — спросила Лаура, грустно улыбнувшись. — Сколько мальчишек, родившихся в фавелах так никогда и не стали мужчинами…
— Так. Давайте-ка с этого места подробнее, — решил вмешаться я. — Кто предложил? Как именно он обеспечил выполнение условий сделки? Просто дал
