Две короны - Юрий Юрьевич Соколов
Напоследок Амриот изловчилась и вырвала у меня меч, зажав его когтями уцелевшей руки и крутанув вбок. При этом она не сумела уберечь колено от пинка сабатоном, а лицо — от удара кулаком в латной перчатке. Ослабевший, но все еще боеспособный Люцифер атаковал демонессу с тыла в последний раз. Рог пробил позвоночник и вышел спереди между грудей. Амриот охнула — как-то совсем беспомощно, точно была обычной женщиной, но я прикончил ее ударом дубины в голову прежде, чем успел пожалеть. И так и не узнал, действительно она заслуживала жалости, умирая? Или то была уловка, и попадись я на нее, получил бы удар огненными когтями. Возможно, смертельный.
Кольцо пламени вокруг арены стало ниже, распалось на отдельные языки, погасло. Поздравляем — бла-бла-бла…
Люцифер осторожно помотал головой, стряхивая демонессу с рога. Тело упало в грязь и начало распадаться. Кожа почернела и полопалась, истекая бурой слизью. И задымилась, словно труп загорелся изнутри. Амриот будто бы очень быстро разлагалась, одновременно подвергаясь кремации — Смерть и Огонь забирали свое.
Я отступил подальше, не желая пропитаться зловонием инфернального погребения и опасаясь неприятных сюрпризов. И не зря: напоследок вспыхнул и сам труп, и все вокруг него. Грязь высохла, запеклась и потрескалась на пятачке диаметром в три метра. Только когти демонессы остались лежать посреди — потухшие, покрытые окалиной, присыпанные пеплом. Я собрал их и пошел искать отрубленную руку. Она тоже сгорела, оставив мне второй комплект трофеев.
Когти были тяжелые, будто стальные. Из описания следовало, что из них можно отковать меч типа моего Дженкуира. Который в чем-то будет даже лучше. Дженкуир, как я давно догадался, собирал и накапливал рассеянную в пространстве ману, дополняя ее излишками моей собственной, которая иначе бесполезно терялась бы. А меч из когтей Амриот будет напрямую питаться энергией Пекла… Кажется, мой бюджет существенно пополнится. Следует лишь умелого мастера найти. Или перекупщика, снабжающего такого мастера материалом. Последнее можно сделать на Разбойничьем тракте. Предполагаемая цена меча — от трех до пяти тысяч золотых. В зависимости от того, насколько хороший продукт изготовит мастер. Но это уж его проблемы. А за сырье я точно получу не меньше двух тысяч. В высшей степени удовлетворительная награда за один бой. Клад капитана Гамбара тянет на семьдесят кусков, не считая диадемы. То есть он богат, очень богат! Но сколько я ради него перенес? Сколько боев провел?..
Невольно вспомнился мой первый день в Версуме — сражение с Хонором на Треугольной площади Каритека и когти демона, оставшиеся лежать на мостовой после его развоплощения. Тогда я, как ополченец, полностью находившийся на содержании герцога, не имел права на добычу, кроме как по соизволению начальства: наставника, то бишь Креппера, прочих вышестоящих лиц и самого Генриха Каритекского. Умное начальство на подачки не скупится, в том числе и не совсем солдатам, а только что призванной зелени, коль зелень отличилась. И чем оно умней, тем щедрее башляет. Чаще же всего размеры премий за то или иное давно определены, и не меняются столетиями. Так проще избежать несправедливостей и недоразумений с затаиванием обид, могущих позже вылезти в самое неподходящее время, и даже сыграть роковую роль в ходе военных кампаний. Мне за спасение города тоже причитались не только системные плюшки, которые падают независимо от всего, но и материальное поощрение. И я, несомненно, получил бы положенное, будь обычным местным рекрутом. А так бабло осело у Герхарда, и мне потом пришлось выбивать его из мага аж на Суде Высшей Справедливости. Когти Хонора тоже заграбастал Герхард — вообще с концами. Ну, может, не себе заграбастал, а в пользу герцога, однако мне с них совсем ничего не упало, и даже речи о том не велось. А они, наверно, стоили прилично, хоть Хонор на момент гибели был всего пятидесятого уровня — против восемьдесят шестого у Амриот…
Я посмотрел по сторонам. Признаков присутствия Собирателя ни рядом, ни поодаль не заметил. Читать сканирующие заклы не стал: без разницы, поблизости ли еще демон. Я выиграл навязанный им поединок и получил право на ответный ход. Совсем как великие бессмертные вроде Сехмет и Велиара; как прославленные воины и могущественные волшебники Срединного Пространства, имеющие тесные связи с Мраком и Светом. Согласно правилам, Собиратель не должен мне мешать. Скорее всего, он и не попытается. Передышка продлится до того момента, когда станет очевидно, что я свой ход пропускаю.
Конечно, я собирался его пропустить. При отсутствии опыта подобных игр и жалком развитии по сравнению с противником, любой мой выпад против Собирателя годился лишь на то, чтобы повеселить самого Собирателя и его коллег-демонов. А записавшись в резинщики, я хотя бы время выиграю, еще что-то сделаю, еще прокачаюсь. Иногда выгоднее оставлять чужую агрессию без последствий. Почти как Христос заповедал: ударили тебя в правую щеку — подставь левую. И так до тех пор, пока не окажешься в силах сломать врагу челюсть в ответ на очередную оплеуху. Это будет уже не по-христиански, зато продуктивно.
Глава 22
Переход до «Сухой гавани» я спланировал таким образом, чтобы появиться там до полудня. А то ведь насядут сразу, пристанут с расспросами, чего да как было: где костомеха потерял, как титул отхватил… И если придешь поздно, то пока расскажешь о своих приключениях хотя бы вкратце, закончится вечер, ночь пролетит и настанет утро. Так что пускай наседают пораньше и оставят в покое тоже пораньше.
Но проявленная предусмотрительность не помогла: отправиться спать вовремя все равно не удалось. Где там! Пока обнимался со всеми, пока раздавал подарки — Меченому, Живчику, Мыку, Палашу, прочим друзьям, приятелям, знакомым, — в таверну съезжались разбойники, среди которых я получил широкую известность после сражения с отрядом Бдящих под командованием Бурхарда. Обеденный зал не вместил прибывших, и пришлось накрывать столы на улице. Когда от меня наконец отстали, занимался уже новый день: как раз начинало светать. То есть случилось именно то, чего опасался.
Проснулся я, соответственно,
