Бестолочь - Илья Николаевич Романов
В общем впух дегенерат и против сочетания кинжал — кистень против меча. Впух он даже тогда, когда начал заявлять, что кистень без сочетания с чем-либо просто палка с цепью, которой нельзя блокировать удар меча. Как он был неправ. Этот наивный чукотский юноша думал, что я в таком случае буду использовать для блоков снаряжённый кистень, да ещё именно тогда, когда он этого от меня ждёт. Морячки с натянутыми на кулак ремнями ему никогда в жизни не встречались. Я, конечно, не морячок и ремень растянул между руками не так, да и вообще не ремень вытянул, но принцип тот же.
Как противостоять ножу, используя простой ремень? Растянул ремень насколько возможно на длине рук и пытаешься руку с ножом поймать и между делом бляхой, куда надо, въехать. С кистенём принцип тот же.
Било зажато в левой руке, палка кистеня в правой, и на вытянутых руках косая защита. Левое бедро впереди, левый кулак впереди, стойка на носках, чтобы свою инерцию постоянного движения использовать в атаке или отскоке.
Вроде бы подставляешься стороной с сердцем под удар, но не всё так просто. Самый страшный удар по тебе в этой стойке это вовсе не удар в голову, а в печень или в правое бедро. Для того чтобы уйти от этого слепого пятна стойки, есть свои нюансы и особые тренировки, но и они не всегда спасают.
Вся левая сторона, включая голову, по сути, серьезно защищены, есть только две слабости: правый кулак, если стойка с кистенём, а не мечом, и правый бок. Стойка с кистенём, конечно, имеет свои отличия от манеры морячков ловить растянутым ремнем нож, не надо ловить меч и обматывать его, просто отвёл его в сторону и влепил что есть дури. Заблокировать кистень на моей памяти ещё никому не удавалось.
Всем хорош кистень, но в строю или в лесной местности его использовать сложно. Малейшие кустарники или деревья сводят все преимущества на нет. Запутается цепь кистеня в кустарнике или вокруг тоненького дерева — и поминай как звали. Антеро до этого не сразу допер, а когда допер, то я уже успел ему навтыкать.
Впервые за всё время тренировок я почти всухую уделал бродягу-рыцаря. В общем-то, его вины в том, что он вдул незнакомому оружию, почти нет. Я так же лопухнулся бы против китайца с тройными нучаками, несмотря на то что видел в интернете основные блоки и удары.
В том, что я неплохо владею разбойничьим оружием, нет ничего странного. Что и следовало ожидать, какова команда, такой и прием. Я же говорил, что команда у меня была из отморозков и кто что отыгрывал на играх, то тем, как правило, и становился по жизни. Кистень, как оружие разбойников, был одним из моих любимых орудий, и владею я им достаточно неплохо.
Я мог бы много рассказать о своих родных отморозках и всех, вместе взятых, и по каждому в отдельности, рассказать хорошее и плохое, но толку-то. Хорошему не поверят скептики. Плохому поверят все и составят неверное однобокое мнение. К тому же начнут скулить все те, кого наша «грядка» когда-то по мелочам или по-крупному опустила.
Пожалуй, уместно сказать только то, что мы были отморозками с советской совестью и воспитанием. Матросова, как ни странно, мы уважали за то, что жизнь отдал за товарищей, а дурачка Павлика Морозова[54] презирали за то, что семьи не пожалел из-за идеи светлого коммунизма. Триста десантников, что взяли штурмом дворец Амина в Афгане против трёх тысяч элитной охраны, чем не пример для восхищения. Западная машина пропаганды такое даже в кино считает безумием, не верит в успех подобных операций, точнее относит такие операции к разряду возможности поймать пулю зубами.
Всех в Советском Союзе в той или иной степени делали отморозками, которые даже не подозревали, что у них с головой не всё в порядке на фоне изнеженных европейцев.
Не нас осуждать тем, кто не понимает, что отморозки девяностых годов не на пустом месте появились, а были воспитаны государством и после выброшены на произвол судьбы высшим руководством страны.
Как говорил мой товарищ: «В каждом поколении рождаются дети, которых надо в младенчестве пускать под нож или пускать на войну, чтобы они пользу приносили и сами дохли! На войне люди этого сорта боги, а в мирной жизни или неудачники и пьяницы, или преступники». Что тут сказать, лучше слов малоизвестного панк-поэта сложнее выразиться: «Мы тоже могли стать героями фильма, но стали жертвами гнусной статистики»[55]. Как только государство, при его идеологии постоянной готовности к отражению удара врагов, перестало «стравливать пар клапанами», тогда в стране и произошел разгул преступности. Мы же просто были детьми на стыке эпох и потому полностью вкусили всю прелесть быть никому не нужными, кроме тёмных подвалов и подворотен.
Глава 7
Жизнь бродяг в красоте средневекового города,
а также о средневековой экономике
Дальнейшие дни слились в один своей бесконечной чередой монотонности и однообразия. Прошёл почти месяц с момента дуэли, а жизнь так и не стала стабильной и предсказуемой. Жизнь перекати-поля единственное, что было стабильно в наших с отморозком странствиях.
В какой-то момент наших странствий Антеро подрядился на оказание услуг по охране торгового каравана. Караван на трассе мы встретили случайно. Из-за поломок какого-то дряхлого моста купец задержался и опоздал к месту сбора большого каравана. Охрана каравана смотрела на нас настороженно, но не более. Силы двух человек достаточно ограничены, чтобы заставить нас серьезно опасаться. Купец же, напротив, при виде бродяги-рыцаря выявлял настороженную заинтересованность.
После был приватный и откровенный разговор между купцом и отморозком. Надо ли говорить, что мы с бродягой стали не то чтобы неофициальной военной помощью, а скорее неофициальной юридической поддержкой купца в случаях напряженности. Хотя, пожалуй, стоит пояснить, почему торговля в Средневековье — это тихий омут с подводным, бурным течением и острыми камнями. Начну с традиций и предубеждений.
Сама по себе служба дворянина какому-то
