Сайберия. Книга 4: Пожиратель - Владимир Сергеевич Василенко
— Видно, не успела дойти, — пожал плечами Илья. — Когда мы там из Тобольска выдвинулись… дней шесть назад.
Эта фраза заставила меня насторожиться. Шесть дней на дорогу из Тобольска? Если на поезде — многовато выходит. Я из Демидова доехал за неполные три, а до него ещё дальше. Железная дорога в этом мире развита отлично, паровозы с эмберитовыми котлами могут разгонять составы до полутора сотен километров в час, особенно если речь идёт о скорых пассажирских поездах. Может, конечно, братья ехали на грузовом, но всё равно…
— Где-то ещё останавливались? — уточнил я.
Нестор искоса взглянул на меня и неохотно ответил:
— Да так… заезжали кое-куда. По делам отца.
— А сам-то батюшка где? Ты вчера так и не ответил, — напомнила Варвара. — И вообще, как-то странно вы нагрянули. На ночь глядя, налегке…
— Товар весь еще позавчера сгрузили на складе возле железки, на хранение, — пояснил за него Илья. Он вообще был, похоже, куда разговорчивее, чем старший. — А отец… отлучился.
— Куда? — удивилась Варя. — Даже меня не повидал? На него это непохоже.
Судя по тому, как Нестор взглянул на среднего, тот сболтнул лишнего. Я решил снова вмешаться.
— Вы зря секретничаете. Здесь все свои.
— Да просто… Расстраивать Варежку не хочется, — неохотно признался Илья, переглянувшись с братьями. — Мы вообще ненадолго. Гостинцы оставили, деньги и… прочее. Сейчас перекусим и будем за отцом выдвигаться.
— Но к ужину вас хоть ждать? — спросила Варя.
Нестор покачал головой.
— Сегодня — точно нет. И вообще, нас, скорее всего, несколько дней не будет в городе.
— Как? — опешила Варя. — Уже уезжаете? Я думала, погостите хоть несколько дней. Я вон уже у дяди Демьяна разрешения спрашивала, он бы вас у себя в избе разместил. Да и вообще, вы же только приехали! И с товарами что?
— Полежат на складе, ничего с ними не сделается, — отмахнулся Нестор.
— Отцу помочь надо, — добавил Илья. — Там дело какое-то… мутное.
— А я говорил — не надо было его одного отпускать, — проворчал Данила, облизывая деревянную ложку и бросая её в опустевший котелок. — Но ему ж перечить бесполезно…
— Да куда он отправился-то? — уже не в шутку забеспокоилась Варя. — Что за дела такие срочные, что даже со мной повидаться не захотел?
— Дядьку Петра помнишь? Приезжал к нам раньше почти каждый год. Вроде как брат отца, не то двоюродный, не то троюродный. А может, и вовсе седьмая вода на киселе. Пушнину ещё скупал у нас. Отец для него придерживал самые хорошие шкурки.
— Помню, конечно. Он же вроде сюда, в Томск перебрался.
— Да, он в Томске. И он давно отца сманивает тоже сюда перебраться. Скорее всего, так и сделаем. Так и ты под присмотром будешь.
— А я давно говорила… — начала Варвара, но, оборвав сама себе, добавила. — Так и что с этим дядькой Петром? Я про него вспоминала, думала разыскать…
— Ну, в тайгу сейчас редко ходит, староват уже. Но выделкой мехов занимается по-прежнему, мастерскую и лавку тут открыл. А шкуры у местных в основном закупает. Вот только последний раз за шкурами как уехал — так и пропал с концами.
— Давно? А домашние что говорят?
Илья замешкался, бросив быстрый взгляд на меня, потом на Путилина. Тот уже заканчивал с трапезой, и рассказ братьев его, похоже, не особо интересовал. Поднявшись из-за стола, сыщик поблагодарил девушек за угощение, коротко кивнул мне и вышел.
Братья немного расслабились. Полиньяк тоже выглядел за столом немного лишним, но на него они внимания не обращали, а вот на Путилина зыркали с самого начала.
— Рассказывай, рассказывай, — подбодрил я Илью. — Говорю же, тут все свои. И все в курсе про… Ну, сам понимаешь.
— Про то, кто мы такие, — уточнила Варя.
Братья снова переглянулись, и в их эмоциональном фоне я различил некоторое облегчение. Хотя общий настороженный, если не сказать враждебный фон по отношению ко мне сохранился. На Демьяна тоже зыркали время от времени. Вообще, вся эта троица напомнила мне волков, почуявших рядом другого зверя и насторожённо принюхивающихся.
Вообще, считается, что внешне определить, есть ли у человека Дар, невозможно. Но я давно заметил, что все нефилимы чуют друг друга. Не так явно, как я — в подробностях видя чужие ауры. Но на каком-то своём уровне, шестым, а то и седьмым чувством.
Подавшись чуть вперёд, Илья продолжил рассказ уже более подробно.
— Ну, расспросили мы работников его, и тётку Марью. Та говорит, что дядька давно сам не свой был. Особенно по ночам. Жаловался на то, что вроде как… зовёт его кто-то. Из тайги. И вообще, по слухам, кое-кто из наших уже пошёл на этот зов. И с тех пор — как в воду канули.
— Что за зов-то? — нахмурился я. — И что значит «из ваших»? То есть его только волки слышат?
— Ну… необязательно, — уклончиво ответил Илья. — Но обычные люди — не слышат.
Я вопросительно взглянул на Демьяна, и тот в ответ лишь пожал плечами, хотя мне показалось, что в нём шевельнулось какое-то смутное беспокойство.
— Что ещё говорят? — спросил он. — Давно это всё началось?
— Да по весне ещё. И потом нарастало потихоньку. А ещё… но тут, правда, не знаем, насколько это связано… Тетка Марья говорила про каких-то осокорцев. Не то шаманы, не то проповедники бродячие. Их частенько стали видеть в деревнях, что к северу отсюда, вниз по реке. Дядька в одну из этих деревень несколько раз наведывался, шкуры там закупал. Название ещё чудное какое-то… Как там, Нестор?
— Самусь, — вырвалось у меня.
Илья удивлённо обернулся.
— Да, точно… А ты что же, слыхал про неё что-то?
Я не ответил, но, видимо, выражение лица моё не предвещало ничего хорошего, так что все притихли, а Варвара и вовсе встревоженно привстала, не сводя с меня взгляда.
А у меня перед мысленным взором всплыл позабытый кошмар из воспоминаний албыс. Жуткое чёрное дерево, сектанты с коронами из оленьих рогов, люди и животные, вросшие в бугристый уродливый ствол и ставшие его частью….
Албыс, неслышно выскользнув из меня, вдруг появилась за столом, заняв пустующее место на скамье, где до этого сидел Путилин. Она молчала, но, кажется, только и ждала, пока я взгляну на неё. Поймав взгляд, тихо прошелестела:
— А древо продолжает набирать силу. Здесь, в этих ваших норах из мёртвого камня, его зов сложно разобрать. Но по тайге он разносится гораздо дальше. Особенно по реке. Меня, к примеру, он разбудил на расстоянии двух дней пути…
Говорила она с нарочитым безразличием, но я уже достаточно изучил её, чтобы различить за этим отстранённым тоном тщательно скрытую тревогу. В конце концов, она редко выбирается наружу без моего прямого приказа. Уже это говорит о том, что она взволнована.
Чёрт возьми, да она же боится! Не хочет возвращаться туда, где однажды
