Лучезарное Завтра - Харитон Байконурович Мамбурин
Или вообще возвели уже после нападения? Так-то жизнь не заканчивалась, с империалистским рободесантом почти век воевали, как Костик рассказывал…
Ладно, разберёмся. Но вот фонарь не взял — это я дурак, однозначно. Надо слазить, заодно и проверю, решил я, подпрыгнул, ухватился… и ссыпался на пол, больно ударившись задницей! Но это было ерунда, а вот то, что, что меня заставило упасть…
— Не бросай меня, пожалуйста! — жалобно и внезапно произнёс глубокий такой, красивый женский, скорее девичий голос, от чего мне слегка так поплохело, а в голову полезли мысли о галлюциногенной свинине, которой я обожрался почти сырой.
Я, как бы, раскопав замурованные подземелья, немножко не ожидал тут девушек найти! Ни с красивыми голосами, ни с противными голосами! Тут их вообще быть не должно! Запись?
— А ты кто? — осторожно поинтересовался я в темноту.
— Я — Светлана. Света, — ответил голос. — Ты мне поможешь?
— Эммм… ыммм… ыгы, ага. В смысле, наверное, помогу, — немножко растерялся я. — Сейчас за фонариком слазию и усё будет, ага…
— Не бросай меня, пожалуйста! — чуть ли не в истерике закричал голос.
Так, это не запись. Даже одинаковые фразы — разные интонации, ответы, реакции. ВМ? Может быть, но очень поливариантная, точно не ЭВМ, БВМ. В общем-то, БВМ даже гражданами считались, с определённой точки зрения, с должностями и званиями. Мне вон вообще, БВМ лейтёху дал.
Так что в принципе, “спаси-помоги” от БВМ — вполне крик от помощи. Почти от человека, и точно от советского.
Или тут есть выход, а девушку замуровало? Так бред, нет в округе выходов. И вообще — надо смотреть, а то голову сломаю.
— Мне свет нужен, не вижу ни черта. Ты-то меня видишь, Света? Я, кстати, Жора. Георгий Верхазов, — как представился, так и решил немного “раскачать” на информацию собеседницу.
Потому как если она БВМ — ответ будет один. А если девушка — другой, это точно.
— Вижу, ты же на свету, — ответила девушка. — Погоди, сейчас прикину…
Точно человек, ошарашено констатировал я. Это какой-то сюрреализм невозможный! Но с ума вроде бы я не сошёл, так что послушаем, что скажет.
— На 23 три градуса направо, по своей оси, — решительно заявила она. — Два метра — прямо… Стоп! Пятнадцать градусов левее. Метр. Стоп.
А я слушал и шёл. Аккуратно, ногой нащупывая что впереди. И недоумевал: я уже в кромешной темноте, жалкого света от дыры в потолке только на пятачок под ним и хватает. А девчонка меня уверенно ведёт в обход препятствий. То есть, либо видит, либо настолько хорошо знает место… не, ни черта: именно видит — корректировки вносит.
Всё таки БВМ? Ладно, посмотрим, куда она меня приведет.
— …Стоп. Напротив тебя рубильник генератора аварийного освещения. В шестидесяти сантиметрах, на десять сантиметров ниже правой руки.
И вправду рубильник, аккуратно и с опаской нащупал я рукоять. И не врёт — “АГ” чётко нащупывается, запуск аварийного генератора.
Рванул я рубильник, постоял, промаргиваясь от яркого света…
— Сервисно-технический центр! — заключил я, с удивлением, оглядываясь. — А выхода нет…
— Выход наверху.
— Там три метра пластобетона! — возмутился я.
— Два пятьдесят пять. И это защитная створа.
— Не понял, — озадачился я, оглядываясь.
Дело в том, что комнатушка была немалой, но и не слишком большой. И даже обнаружился лифт-платформа, бесшахтовый. Как-то не верю, что строители этого сервисно-технического центра развлекались радостным битьем макушкой об пластобетон.
Но выхода из комнатушки нет. И, помимо проверочных стендов, потихоньку разгорающихся пыльных экранов, нескольких станков — ничего и никого.
— Свет, а ты где? — поинтересовался я.
— В ремонтном блоке, — послышался голос, уже требовательно. — Выпусти меня, пожалуйста.
— А ты… андроид? — предположил я наиболее подходящий вариант.
— Конечно андроид! Это же сервисно-технический центр обслуживания андроидов! — хмыкнула она. — Выпустишь?
— Да выпущу, само собой, — на ходу ответил я. — Это как тебя так угораздило-то?
— Долгая история. Расскажу, если интересно.
Подошёл я к здоровенной, чем-то смахивающей на гроб, поставленный на попа, коробке. Так-то я с сервисным обслуживанием андроидов не сталкивался, но тут всё стандартно. Стукнул по кнопке открывания.
— Если бы всё было так просто, я бы тут не сидела! — послышалась некоторая стервозинка в голосе.
— Хм, логично, — признал я. — Ну ничего, аварийные створы стандартные.
Выбил пару стопоров рукоятью СЛУшки, а потом чуть не надорвался, удерживая тяжеленную дверь. Но не ронять же! С трудом приставил к стене, взглянул, и с трудом удержался от мата. Но от свиста не удержался.
— Эк тебя! — констатировал я.
— Я страшная, да? — чуть не плача выдала Света, ну, судя по голосу, потому что внешне “оно” Светой не выглядело ни разу, — Ну хрен с ним! — уверенно добавила она.
Да и плакать андроиду явно было нечем. Ни грамма синтоплоти — тело, поддерживаемое захватами фиксаторами прибора было полностью лишено намёка на кожу и мышцы. И вполне человечески выглядящие глаза смотрели на меня с металлического, рассечённого техническими отверстиями и мимическими наростами лица. Жутковатенько.
В принципе — почти ПОМПА без кожухов, только в отличие от ПОМПы — есть основа для лица и тела, явно женского. Ну а у андроидов мужчин — явно мужское. На основу наращивается синтоплоть, ну и андроид выглядит как человек. Ну и без плоти с ПОМПой не спутаешь, но живые глаза на металлическом лице, с металлическими мимическими приводами смотрятся… ну немного страшновато. Про конструкцию и говорить не стоит, куда сложнее она милицейского робота, но принцип один и тот же.
— Нет, — честно соврал. — Не красавица, конечно, какая есть на самом деле. Но и не страшная, — покивал я. — Так, манипуляторы стенда заклинило? — уточнил, присматриваясь к окружающей обстановке.
— Нет, просто обесточены. Замыкание, полетел контур. А освободиться изнутри не могу — стопоры, если при сервисном обслуживании произойдут непредвиденные движения.
— Да уж, — подходя к андроиду сочувственно покивал я. — А синтоплоть?
— Умерла. Все ресурсы стенда ушли. ЭВМ центра работал, и весь наличный запас питательных веществ шёл на мозг, — вздохнула Света.
— И давно ты тут? — уточнил я, начиная разблокировку.
— Сто шестьдесят три года, два месяца, шестнадцать дней, три часа, пятьдесят восемь минут.
— Это… сочувствую, — сглотнул я, представив такую прорву времени, а попутно освобождая металлическую девушку до конца.
— Спасибо! Наконец-то! — аж запрыгала Света, размахивая руками. — Спасибо тебе! — сжала она меня в стальных объятьях.
Ну… не отбиваться же мне, в самом деле! А она хоть и робот, но и советский человек. Кибернетический
