В клетке (СИ) - Лебедев Вадим

Покуда кричали «Сзади!» и разворачивались навстречу новой угрозе, покуда сокращали дистанцию, Мунин успешно снял ещё двоих. Ряды стражей предсказуемо смешались. Оставшиеся дисциплинированно пытались держать строй, но для того, чтобы успешно отражать нападение на два фронта, им попросту не хватало людей. Сказывались и расстояния. Мунин, стоя в сотне шагов, мог безнаказанно расстреливать стражей. И щит не всегда поможет. Да и не получилось бы у всех развернуться навстречу новой угрозе, когда первоначальный противник ещё не повержен. А дробить и без того куцые силы опрометчиво. И вот, заключённые, получив такой шанс, благополучно им воспользовались.

Близнецы действовали слаженно. Хугин достал привычный уже щит и новый, недавно приобретённый прямой меч, с которым практиковался каждую свободную минуту. Мунин до последнего угрожал стражам арбалетам, ранив ещё одного, после чего спокойно отошёл по защиту брата и, убрав в сторону арбалет, достал широкий клинок, больше подходящий для рубки листвы или небольших деревьев. Из-под защиты брата в ближнем бою он предпочитал не высовываться, постоянно ища при этом возможность неожиданным выпадом достать зазевавшегося врага.

Три минуты отчаянной рубки закончили эту стычку. Хугин записал на свой счёт ещё одного стража. С остальными справились люди Кремня.

— Тяжко пришлось! — зажимая тряпкой рассечённое бедро, сказал им Кремень — Восемь убитыми, пятеро ранены достаточно серьёзно. Мне вон повезло. Чуть глубже и чуть в сторону, стал бы девятым.

— Как вообще так вышло, что вас зажали? — поинтересовался Мунин.

— Нервы у ребят не выдержали. Дёрнулись раньше времени. Первыми и полегли. Ну, а там мы уже делали, что могли. Вовремя вы подошли. Они бы нас размазали. Просто ждали подмоги. Я, правда, приказал медленно к ходу отступать. Там, в случае чего, помогли бы могильщики. Но было бы это совсем не по плану. И потеряли бы практически всех.

Пока Кремень приводил себя в порядок, братья организовали зачистку и сбор трофеев. Плюс добились того, чтобы убитых и тех из раненных, кто не мог продолжать, отнесли к печам и в бараки Крематория соответственно. Заодно передали весточку Гавру и Эспер.

— Весело тут у вас! — громкий насмешливый голос заставил суетившихся людей замереть.

Прибывший говорил красивым чистым голосом и, не скрываясь, шёл прямо к близнецам.

— Ну да мы сидеть в стороне не будем, тоже примем участие в вашем карнавале!

— Листиг, рад тебя видеть живым и на правильной стороне! — двинулся по направлению к незнакомцу Кремень.

— Правильной? Да брось, Кремень! Дело совсем захирело. Я бы и сам слился бы. Но с вами весело. — хмыкнул тот в ответ, давая себя обнять.

— Я тоже рад тебя видеть. Присоединимся?

Дождавшись подтверждающего кивка, Листиг вскинул вверх руку с тремя пальцами. Спустя минуту на их крохотном пятачке стало тесно.

— Я собрал семьдесят клинков, Кремень. Всего семьдесят. Где те времена, когда под знамена Торгвару собиралась полновесная тысяча?

— Скоро вернутся. Нашими с тобой усилиями. Сколько потерял у четвёртого?

— Почти три десятка. Стражи отлично умеют танцевать.

— И то верно. Если бы не Хугин и Мунин, нас бы тут размазали. Знакомься. Они тут вроде как главные.

— Вроде как? — опять хмыкнул Листиг.

— У нас тут, как бы сказать, альянс. Но в этих ребятах не сомневайся. Я им жизнь доверю, не задумываясь.

— Ну, раз так. — он подошёл к близнецам и уже без всякой подковырки протянул им ладонь — Я Листиг. Рад нашему знакомству. Надеюсь, с вами будет весело.

Братья ладонь пожали. И Мунин, не удержавшись, поинтересовался:

— А другое количество пальцев?

— Хе. Если один, то уходить. Я тут либо справлюсь сам, либо сдохну сам. Людям погибать необязательно. А если два — атаковать. Тут никого, кто представляет опасность. Лёгкая добыча. Четыре тоже самое, только враг силён и опасен. А пять — ждать, если в кулаке. Кремень вам не рассказывал? Он же это и придумал когда-то.

— И сколько бы ты пальцев поднял, придя сюда сейчас с недобрыми намерениями?

— Два, конечно.

— Зато честно. — заметил Хугин, а затем резюмировал — Ждём Амрена. Надеюсь, он справится.

— Что за Амрен?

— О, тебе понравится! Тот ещё весельчак! Практически уверен, что, сколько бы вас не явилось к нему навстречу, он в ответ поднял бы только два пальца. — хмыкнул Мунин.

— Шутишь, брат? Готов поспорить, что этот псих поднял бы только один палец!

LXXVI

Едва заметная тень проскользнула во двор третьего сторожевого поста лагеря Альегор. Следовало затаиться. Не шевелиться. Раствориться в окружающем мире. Тень владела этим искусством в совершенстве.

Когда-то, давным-давно, только присоединившись в Теням Меруды, в такие минуты Амрен мог начать нервничать. Его охватывал азарт, горячее желание поскорее добраться до цели. Но годы служения братству закалили его характер, сделав невозмутимым. Меруда по-разному сплетает свои паутины. И лишь ей одной ведомо, как долго тому или иному существу ждать перехода на Тот Берег. Поэтому спокойствие и терпение стали абсолютными. Он лишь тень, что приносит избавление. Во всяком случае, раньше ему казалось именно так. Пора.

Пост покинули люди. Много, десятка два. Столько осталось? Десять? Пятнадцать? Так ли это важно?

Тень переместилась, оказавшись за спиной у стражника. Плавное движение и тело опускается на землю. Один.

Амрен как никто другой подходил для такой работы. Как он мог охарактеризовать своё состояние? Опустошённость. Безразличие. После того, как Аммир ушла, брад Меруды утратил всякий интерес у жизни. Действительно стал тенью. Схлопотал два предупреждения и безразлично готовился к смерти, когда его нашёл Мунин.

Здесь, в караулке, трое сразу. Дверь заперта на засов с той стороны. Не подобраться. Но можно заблокировать дверь. И стражи временно перестанут учитываться в его раскладах. Четыре. А вот ещё двое вышли явно зря. Рывок. Удар в пах одному, в горло другому. Добить того, что пропустил в пах. Шестеро. Пора было впускать ребят.

Мунин открыл ему глаза. Ведь Амрен на самом деле не знал, куда пропала Аммир. Оказалось, что она жива, её выпроводили за пределы лагеря, дали вольную и отправили в Райтуш. Хочешь увидеть роковую красотку? Вперёд. Ты точно знаешь, где именно она будет.

Это дало сил начать что-то делать. По совету Минина Амрен за пару дей подмял бараки чернорабочих под себя, кровью расчистив дорогу к власти. Об осторожности брат Меруды и не вспоминал. И получил среди обитателей бараков репутацию совершенно отмороженного психа, связываться с которым себе дороже. Лучше тихо переждать, выполняя все его требования. Ведь этот безумен всё одно не сегодня, так завтра на Тот Берег отправится. Ещё за неделю его работа была организована таким образом, что нормы перестали досаждать хоть кому-то из тех, что оставались в лагере. Гибли пачками лишь те, что работали за внешним периметром. Правда, чем больше думал Амрен об Аммир, тем мрачнее становился. И тем более безрассудные вещи совершал.

У ворот двое, на башне ещё один. Перед тем, как идти к ним, логично заглянуть в казармы. Но… Амрену надоело быть тенью.

В частности, Амрен стал сам выходить на работы за пределами лагеря. Разведка, расчистка территорий. Смерть всё ходила где-то рядом, но у Меруды явно были какие-то планы на потерявшего веру брата. Так что, вместо гибели, Амрену удалось сколотить что-то вроде банды преданных ему людей из тех, что работали за пределами внешнего периметра.

Его мысли вырезать охрану и бежать близнецы встретили… неожиданным образом.

— Если тебе нужна наша помощь, дай знать. Но может, ты сделаешь всё по уму? Вместе с нами. Аммир всё равно пока в пределах внешнего периметра сидит. А в лагере встретиться с ней не удастся.

Ему предложили план. Безумный, ненадёжный. Но план. На который Амрен без колебаний согласился. Эспер пробила ему как-то работы в нужной части тропы. Так, с риском для жизни, были разведаны пути вокруг тайного хода. Ещё несколько дней ожидания. И вот он здесь. В одиночку вырезает тех, кто остался на третьем посту. А его «банда» притаилась совсем неподалёку.