Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 (СИ) - Афанасьев Семён

В какой-то момент финансисту даже показалось, что Маса читает ситуацию не хуже него самого. И сейчас, в силу своего взрывного темперамента, на автомате вписывается за отца, как и надлежит любящему сыну.

Нихрена себе.

— Эй, полегче все! — сухо повысил голос Асада-отец, имея в виду в первую очередь сына и охранников.

В душе при этом улыбаясь: из невнятного рохли его приёмный отпрыск за какой-то месяц превратился в человека, за которого не было стыдно.

— Ты смотри, бывает же, — рассеяно пробормотал лучший друг оябуна самому себе по инерции.

Видимо, охранники имели какие-то свои инструкции от Танабэ. Ничем иным следующее, увы, не объяснялось.

Полностью проигнорировав финансиста, боевики веером надвинулись на сына.

Ватару, сверкнув глазами, заорал, разворачиваясь и поднимаясь со стула:

— КИЁСИ!..

Медицинский персонал испуганно просочился за двери в какие-то считанные мгновения.

Поднырнув под локоть первого, Маса странным ударом кулака сверху сбил того с ног. Отец успел заметить, что локоть и кисть сына в момент контакта с виском противника представляли собой прямую линию, параллельную земле.

Двое других, внешне спокойно, быстрее чем за секунду перегруппировались.

Маса каким-то собачьим прыжком назад разорвал дистанцию. Пара тут же шагнула за ним, выбрасывая руки вперёд.

Чтобы с разносом менее чем в половину секунды присоединиться к первому товарищу: из оставшихся на ногах, ударов никто не видел, настолько быстро всё случилось.

— Удавлю! — выдохнул в один присест покрасневший сын главным операционистам, разворачиваясь к ним и делая шаг в их направлении.

Когда сумасшедший сын директора департамента финансов непостижимо быстро разделался с их сопровождением, Танабэ и Вадзима испуганно шарахнулись в стороны.

В этот момент как нельзя вовремя в дверях появился высокий Обути:

— Развлекаетесь? — маркетолог, не обращаясь ни к кому конкретно, переступил через первого охранника и молча хлопнул Масу по подставленной ладони. — Коллеги, следом за мной поднимаются бухгалтерия, айти, контроль… я специально поторопился, как чувствовал! Либо мы сейчас вместе сделаем вид, что ничего не было. — Он со значением обвёл взглядом присутствующих. — Либо финансы и операционный департамент неожиданно для себя обнаружат, что в данный момент они остаются без нас, без сервисных функций. Верите мне?!

— А с чего это ты так заговорил? — внешне спокойно (но слишком быстро) среагировал Танабэ.

Ему в голову внезапно пришло, что число претендентов на кресло номер один может оказаться неожиданно больше, чем он рассчитывал.

Угроза из уст самого высокого сотрудника корпорации уже в ближайшем будущем была чревата гораздо большими последствиями, чем на ходу можно просчитать.

По большому счёту, сервисные функции — это и есть компания. Они — управляющая надстройка. Ну или операционисты — это руки и тело, а Обути и названные им — ноги, уши, нервы. Кожа, слизистые оболочки… тьху, напасть: в этой больнице всякие идиотские сравнения словно выныривают в мозгу сами собой.

— Так у меня были договорённости лично с Томиясу, — пожал плечами менеджер по маркетингу, за скромным названием должности которого скрывался достаточно опасный (хотя и менее известный широкому кругу) аппарат. — Как заработать свои пятьсот тысяч иен в неделю, я знаю и без тебя. И без Джи-ти-груп. — Он снова со значением обвёл взглядом присутствующих. — Но вы, старые пердуны, абсолютно не понимаете, что такое современная корпоративная спайка! Вашу мать… Похоже, табличка над собственным креслом волнует вас больше.

— Они этого не понимают даже на фоне потенциального проигрыша выборов, — сердито проворчал сын финансиста, занимая место рядом с отцом и становясь чуть впереди того, прикрывая его от охранников операционистов. — Длинный, такое впечатление, что они вообще не японцы! Ведут себя хуже гайдзинов!

Непроизвольный каламбур в исполнении голубоглазого и светловолосого европеоида отчасти разрядил спустившуюся атмосферу.

— Нахрена мне ваши выборы, я по-прежнему останусь на вторых ролях в гуми? — Киёси, поднявшийся из уличных боевиков, тоже умел мыслить быстро. — Окей, предположим, маркетинг прав. Давайте тогда договариваться заново? С чистого листа?

К величайшему огорчению Танабэ, белобрысый отпрыск лучшего друга Томиясу, похоже, действительно свёл какие-то свои отношения с сервисными функциями Джи-ти-груп. И когда только успел?

С другой стороны, и это хорошо, вечно скромный главный маркетолог Рюсэй сейчас ставил на место не только его (и Вадзиму). Главный операционист точно видел: Обути откровенно неприязненно сверкнул взглядом и в адрес Асады-старшего.

Хм. Что же происходит в компании?

Неожиданно и спонтанно образовавшийся мордобой с охранниками коллег отца плавно рассасывается сам собой: кажется, ни батя, ни его конкуренты за кресло не принимали всерьёз прочих сотрудников компании.

Зря. Я с Рюсэем знаком неплохо: он не инертный исполнитель. Маркетолог в этой компании — как композитор: гениальная личность не может не иметь своих амбиций. А рычагов давления у так называемого маркетинга на других как бы не в избытке (не зря же Рюсэй свои личные бригады формально держит на аутсорсе: даже мой родитель думает, что те люди — не прямое продолжение его воли).

Отдав в клинике распоряжения по поводу тела Томиясу, цвет руководства Джи-ти-груп перемещается на первый этаж, в комнату для совещаний (есть в больнице и такая, оказывается).

— Не договорятся они, — говорю шепотом на ухо товарищу.

Как назло, именно в этот момент толстяк с товарищем берут паузу и прекращают переругиваться с бухгалтерией. Виснет тишина, в которой даже шёпот в моём исполнении звучит на всё помещение.

Блин. Неудобно.

— А чего вы таращитесь? — обращаюсь к заместителю главного отцовского недруга.

Именно он смотрит на меня внимательнее всех.

— Вы тут все такие взрослые, а внутри структуры грызётесь сильнее, чем способны различать внешнюю угрозу, — пожимаю плечами под удивленными взглядами присутствующих.

— Ты что-то понимаешь в наших делах? — Коити Вадзима, так его зовут, изображает ядовитую насмешку.

С подачи отца и Рюсэя, меня посадили сбоку от последнего и не стали удалять с совещания. Длинный заявил абсолютно официально на весь стол, что лично ему некоторые мои идеи, переходящие в консультации, именно сейчас будут небесполезны.

— Он может оказаться вполне достойным сыном своего отца, — вроде как возражает его босс и по совместительству друг Танабэ.

Вот же падла. Этакая завуалированная насмешка. Трактовок сразу две.

— Вы же вообще все тут не поняли, что с текущей внешней угрозой можете не справиться, даже если будете представлять из себя монолит, — вежливо улыбаюсь в ответ. — И что именно сейчас вам всем бояться надо не внутренней конкуренции за освободившееся кресло, а совсем другого. Мне не нужно понимать в ваших делах, чтоб видеть вашу общую небоеспособность.

После пятисекундной перебранки всех против всех, последовательно излагаю накопившиеся аргументы и наблюдения.

Там же, через некоторое время.

— … откуда всё это знаешь?! — теперь Танабэ не похож на вальяжного и беззаботного.

Если верить показаниям таблетки, его впечатления разделяют и остальные.

— У Японии есть вполне приличный флот, и никогда не было погранвойск. Соответственно, у вас вообще нет опыта работы в приграничной полосе. — Вежливо подсказываю самую первую часть цепочки. — Как у нации. Вы слишком привыкли, и я сейчас снова о нации, а не о Джи-ти-груп.

КОНЕЦ 5Й ЧАСТИ

Спасибо, что терпели моё отсутствие.

Кажется, начинаю приходить в норму: сатурация сегодня была 99, и даже пульс, в отличие от последних двух месяцев, ниже, а не выше сотни.

В течение ближайших суток планирую начать выкладку шестой части ТАМАГАВА. На эти сутки вы можете на меня подписаться, чтобы не пропустить обновления.