Путеводная звезда. Том 1 (СИ) - Извольский Сергей

– Но…

– Нет никаких но. Я бы абсолютно ничего не потеряла, а в перспективе весьма много приобрела.

– Сэр Галлахер думает по-другому. Или он хорошо играл?

– Сэр Галлахер… он хороший наставник. Нет, он не играл. Но он смотрит на этот мир снизу.

– Ты так говоришь, как будто это плохо.

– Я могла тебе вчера отказать в просьбе. И отправить вместо себя на арену умереть кого-либо из свиты. Да, большинство причастных после этого подумали бы, что я слаба, опозорена и раздавлена. И пусть бы думали, я сейчас вне политических игрищ, и на чужое мнение мне наплевать. Не корсет, нигде не жмет, дышать не мешает.

– Допустим. А дальше?

– Освободила пленных, ну или попробовала бы это сделать. Эвакуировала всех своих из Инферно, подождала бы совсем немного… год или два. Потом вернулась в Базаар, также в канун Йоля, и вырезала бы вообще всех бурбонов в зоне досягаемости…

– Достойно, – произнес я негромко, но Саманта еще не закончила.

– …все те, кто смотрит на мир снизу, всегда видят отступление там, где имеет место шаг назад для разбега. Если бы через год-два произошедшее на арене было для меня важно, я бы залила кровью бурбонов весь их сраный Инферно – повод в наличии, потом прижала московитов и у меня появился бы свой целый мир.

«Совсем немного… год или два». - отметил я. У Саманты уже измененное чувство времени, и мышление других категорий: она уже свыклась с возможным бессмертием, и «год или два» для нее – это совсем чуть-чуть.

– Как тебе план? – поинтересовалась Саманта.

– Отличный. Не знаю зачем тебе весь Инферно и проблемы с… как ты говоришь, московитами, – не очень легко мне далось это слово применительно к английской частной компании. – Но признаю, в общих чертах звучит красиво.

– Я сказала: если он мне будет нужен. Ты невнимательно слушал.

– Ты этого не говорила.

– Я это подразумевала, нужно слушать между строк тоже.

– Так почему же ты мне не отказала?

– Меня не устроит ни один король. Даже если это будет ровня выигравшему Великую войну Георгу.

О том, кто выиграл Великую войну этого мира у каждой нации стран Большой Четверки были свои версии. И мне по праву рождения близка была версия совсем не о короле Георге-Победителе. Говорить об этом, правда, я сейчас даже не подумал.

– Но?

Саманта подняла голову, и ее невероятные голубые глаза внимательно на меня смотрели, изучая реакцию.

– Тебя не устроит ни один король, но… Или нет никаких но? – вернул я ей ее недавнюю фразу и интонацию.

– Но меня вполне устроит легендарный герой, будто сошедший со страниц преданий. У меня кстати уже есть один на примете.

– Воу. Завидую парню.

– И когда ты позовешь меня под венец, – даже не обратила внимания на мою ремарку Саманта, – я без раздумий стану твоей женой.

И ведь сказала не если, а когда. У нее определенно присутствует уже не только измененное чувство отношения ко времени, свойственное технически бессмертным, но и удивительная, буквально железобетонная уверенность в себе.

– Вот так вот все просто… – задумчиво протянул я.

– В смысле?

– Ну, вот прямо без раздумий станешь…

– Я же о конкретном моменте времени. Никаких гарантий, что после моего обещания быть с тобой в горе и в радости тебе будет со мной легко.

– Почему сэр Галлахер не хочет, чтобы я забрал мечи? – переменил я тему.

– Это опасно, – совершенно спокойно ответила Саманта.

Ни один мускул на ее лице даже не дрогнул. И сияние глаз осталось прежним – принцессе не потребовалось никаких усилий.

Я задал вопрос в момент ее крайнего психоэмоционального напряжение – тема то непростая. И она сейчас, несомненно, была честна со мной.

– Опасно для меня?

– Нет.

– Опасно для кого?

– По разумению сэра Галлахера, для всего мира.

– Мечи – это слишком сильный артефакт?

– Ключ, способный без запасов накопленной силы открывать двери в иные миры, думаю способен считаться ценным артефактом. Что ты насчет этого…

– Клинки парные, – негромко произнес я, прервав Саманту.

– Что?

– Клинки парные. Они неразделимы… нет, неправильно выразился. Они дополняют друг друга, и наверняка работают только вместе.

– И?

– Я хочу сказать, что если смотреть с точки зрения партнерства во имя мира, то…

– For the World or for peace? – переспросила Саманта, переходя на английский.

– У тебя есть чувство слова, – сделал я ей комплимент.

Выражения Partnership for peace – партнерство во имя мира (в понимании мира без войны), и Partnership for the World – партнерство во имя Мира (в понимании как нашего дома), на русском языке звучат одинаково. А в контексте применения возможностей парных клинков, второй вариант, будучи озвученным, приобретает еще более полное звучание.

– Говорим одно, подразумеваем… ну, не мне же тебя учить, – улыбнулся я.

– Поняла. Продолжай.

– А о чем я? – поинтересовался я, вновь убирая от шеи ее щекочущую прядь. – Ах да, все о том же: ты Виндзор, я Романов, и в идеале, если обсуждать сферического коня в вакууме, причем без возможности нашего замужества, нам с тобой нужно было бы взять по одному мечу себе и встречаться для разовых акций по предварительной договоренности. Конечно, сейчас я так сделать не готов, но когда свойства клинков…

– Что, прости? – переспросила Саманта словно между делом.

– Сферический конь в вакууме. Идеальная среда для проведения эксперимента, с реальным миром несовместимая.

– Нет-нет, я чуть про другое. Про Виндзоров.

– Ты же… из Британской королевской семьи, верно? – даже смутился я. При этом подспудно понимая, что так ошибиться не мог.

– Я-то да. Из Виндзоров. – даже приподнялась Саманта. – А ты…

– А… ты не знала, да?

– Не знала.

– Удивлен. Мне казалось, даже торгующие семечками бабушки из Новочеркасска уже об этом знают.

– Jesus Christ, – негромко выдохнула Саманта. – И…

– Мой номерок в очереди на трон пятый, если ты об этом.

– Goddamn, – в ответ на это только и сказала принцесса, скатываясь с меня. Глубоко вздохнув (очень глубоко), она примостилась рядом, широко открытыми глазам глядя в полог балдахина.

Немного полежали в молчании, потом принцесса добавила – едва слышным шепотом, парочку выражений похлеще. Но не успел я сообщить ей о неприемлемости для воспитанных леди использовать лексику умудренного годами боцмана, принцесса заговорила.

– Это становится все более интереснее. Продолжай, – ангельским спокойным голосом попросила она.

– Насчет чего?

– Насчет того, что ты не хочешь отдать мне даже один клинок.

– Ты читала Властелин Колец?

Лучшим примером, конечно же, был бы принц Артас с мечом Фростморном, но летописи Азерота в этом мире к сожалению отсутствовали.

– Да-а, – между тем заинтересованно протянула Саманта. И вновь перекатилась, снова ложась на меня и с интересом глядя прямо в глаза. Судя по виду, снова я сумел ее удивить.

Опять же дело в ином развитие мира – без англоцентричности. Что привело здесь к тому, что профессор Толкиен был широко известен лишь на родине. Пользуясь заслуженной славой и уважением, но не выходящими за границы Империи – ситуация примерно такая же, как с нашим Александром Сергеевичем в России моего старого мира.

Местную версию книги профессора, кстати, я прочитал уже довольно давно. Еще в Елисаветграде, во время тренировок с Мустафой, сразу после возрождения и эвакуации из Высокого Града. Тогда, влекомый эффектом новизны, я – находя урывками время, искал сходство и различия нового, такого знакомого, и в то же время незнакомого мира. И «Властелин Колец», как один из фундаментальных эпосов западноевропейской цивилизации в двадцатом веке, не та книга, которую я мог упустить. Если честно, она вообще оказалась первым пунктом моего поиска.

Различия в вариантах книг разных миров присутствовали. Сюжетно, правда, весьма незначительные. Все же у нас профессор писал свой труд после Второй Мировой, здесь несостоявшейся, что наложило серьезный отпечаток. И некоторые моменты, меня, конечно, удивили. К примеру, в местном варианте книги не было героической обороны в Хельмовой пади, а переломным событием на Восточном фронте являлась эпичная битва на реке Исене. Да и рохариммы, по вполне объективной причине, назывались совсем по-другому. Хотя и выглядели по-прежнему точь-в-точь как изображаемые еще Васнецовым богатыри, да и мордорские орки в Средиземье этого мира все также носили шлемы германской пехоты.