Анатолий Спесивцев - 5. Настоящий потоп .Редакционное название "Есаул из будущего. Казачий Потоп"
"Да… "Выходя из себя, не забудь оставить вход открытым" - это как раз про меня. Так удачно слинял, что и косточек потом могут не найти - за зиму их волки, лисы и стервятники успеют растащить. Впрочем, нет, бронежилет с кольчугой они жрать не станут. С другой стороны, кто сказал, что нашедший такие ценные вещи понесёт их отдавать кому-то? Очень даже может прихватизировать найденное".
Очередной порыв ветра ударил по глазам снежной пылью. Видимо, досталось и коньку, он вздрогнул и тормознулся. Относительно небольшое изменение ритма движения вырвало задумавшегося попаданца в суровую реальность. Чертыхнувшись, Аркадий неловко соскочил на землю, заледеневше-твёрдую, без снега, сдутого ветром, даже без травы, видимо, спаленной осенью. Сделав несколько энергичных взмахов руками и приседаний, перебрался в седло другого конька. С куда большими усилиями, чем обычно - и мышцы хуже работали, и тяжёлая зимняя одежда движения сковывала. В сравнении с привычным Фырком татарские лошадки казались почти игрушечными, но венгерский жеребец наверняка не перенёс бы такого путешествия, а эти не только сами шли, его, тяжеленного для них, покорно тащили.
"Однако падать на такой грунт не стоит. Убиться - в зимней-то одежде - не убьёшься, однако зашибиться можно капитально. А здесь и так руки начинают замерзать, несмотря на шерстяные перчатки и меховые варежки. Мне для полного счастья только отморозить пальцы не хватает. И никуда не денешься, надо плестись с черепашьей скоростью, чтоб не замёрзнуть в степи, как тот песенный ямщик. Или он не замерзал?… Не помню, плохой я попаданец, некачественный. Толку от меня чуть, и тот может кончиться, в связи со скоропостижной кончиной".
Аркадий обернулся посмотреть на спутников. Проморгавшись, убедился, что никто не отстал и пока дополнительных потерь в конском составе нет. Бедным животным в путешествии приходилось куда хуже, чем всадникам. Со скоростью бодрого пешехода путники продолжали движение к жилью и, в данных условиях, спасению своих жизней.
"Блин горелый! А я раньше ещё сетовал, что из города в город долго добираться! Уставал от сидения за рулём, бездельник хренов. Тяжело обалдую было в мягком кресле при включенной печке на дорогу смотреть. Зато теперь ни ГАИ, ни опасности от неадекватных водителей на дороге… благодать. Правда, и дорог фактически нет, и пристрелить или прирезать в любой момент могут, несмотря на многочисленную охрану".
Ветер вдруг резко притих, хотя и не до штиля. Повертев головой, попаданец понял, что от ударов стихии его теперь прикрывал большой холм. Оставалось порадоваться, что запорожская степь существенно отличается от Причерноморской, на первый взгляд ровной как стол. Продвинувшись в ветровую тень (лёгкие дуновения, сюда проникавшие, можно было считать несущественной помехой), небольшой отряд остановился.
Давно потеряв ориентацию, обратился к следовавшему рядом Василю Вертлявому, начальнику своей охраны, периодически подправлявшего своего шефа в выборе дороги:
- До темноты добраться до жилья успеем?
- Всё в воле Господа… но должны успеть.
- Но можем и в поле ночевать остаться? - удостоверившись, что здесь зона относительного затишья, Москаль-чародей освободил лицо от обматывавшего его шарфа, чтоб хоть чуть-чуть подышать нормальным, пусть и морозным воздухом.
- Да… нет… вроде бы, должны успеть, до хутора вёрст десять осталось. Или двенадцать… - уверенность в словах Василя не присутствовала совсем, но, учитывая крайнюю нелюбовь его определённо предсказывать даже на короткое время, оставалось надеяться, что он не ошибается.
Десять-двенадцать вёрст в нынешних обстоятельствах означали два-два с половиной часа пути. Спрыгнув для разминки на снег, здесь довольно глубокий, Аркадий убедился, что лошади выдохлись совсем - выглядя понуро, дышали тяжело. Следовательно, темп передвижения необходимо снижать. Остаться без лошадей в степи смертельно опасно.
- Тогда немного отдохнём и поедем дальше. Кони, видишь, совсем устали, того и гляди один за другим падать начнут.
- Не-е… выдюжат. Больные - да, уж давно пали.
- Слушай, а зерно-то на хуторе можно будет купить? Сам знаешь, голод в стране. Приедем, а там сами хозяева лебедой питаются, от собаки одна будка осталась.
Повод для подобной тревоги имелся весьма основательный. Из-за засухи хлеб на Руси уродился плохо, кое-где проблемы с продовольствием стали критическими, весной многим районам грозил самый натуральный голод. Немалую роль в этом сыграло и изгнание панов - бывшие хлопы резко сократили площади обрабатываемых земель, несмотря на призывы гетмана не делать этого. Для армии и государственных нужд Хмельницкий провёл изъятие зерна, невзирая на потребности самих селян, попытки бунтов в нескольких сёлах гетманцы подавили без сантиментов. Опьяневшие от вольной волюшки селяне вернулись в реальный мир и судорожно искали способ прокормить если не скотину, то хоть детей.
- Не-е… Дмитро хозяин справный, были бы гроши, а еду для нас и корм лошадям он предоставит. Вот без грошей у него и зимой снегу не выпросишь.
- А не запросит он с нас мешок золота за мешок зерна?
- С колдуна?! Да ещё с десятком казаков?! Я ж говорю, справный хозяин, значит, не дурак. Лишку не запросит, но и своего не упустит. В прошлом году он даже пару польских семей себе прикупил, для помощи по хозяйству. Думаю, и посеял он много, и собрал - не глядя на засуху - хороший урожай. Дмитро своего не упустит.
Аргумент Василя показался вполне обоснованным.
"К характерникам здесь относятся действительно с уважением, как минимум. А хороший хлебороб и в сухую погоду с богатейших чернозёмов соберёт немалый урожай, так что об ужине можно не беспокоиться. К сожалению, для слишком большого числа людей проблема пропитания стала трудноразрешимой. Не случайно большую часть захваченных в плен поляков пришлось продать в Россию, бояре для освоения даренных им царём земель на юге скупают пленников в огромном числе. Хоть и цены на рабов - в связи с избыточным предложением - заметно снизились, причём не только на севере, но и на юге, в Персии".
Аркадий улыбнулся про себя, вспомнив, как представляли казаков в официальной пропаганде двадцать первого века, и соотнеся эту болтологию, с не раз уже слышанными им сетованиями старых усачей и бородачей.
- Куды это мир катится? За крепкого молодого мужика меньше двадцати рублёв дают! А ранее, помнится, такой больше сорока стоил. Да рубль-то был поувесистее, поболе на него купить можно было…
И такой ностальгией веяло от воспоминаний ветеранов, что сразу становилось ясно - в старину и небо было голубее, и трава зеленее, а уж про девок и говорить нечего. Нынешних с прежними и сравнить нельзя. И никого подобные разговоры от самых что ни на есть вольных людей не смущали.
Разбитый ещё и шведами польский король своих подданных защитить не мог, этим спешили воспользоваться все соседи. Многотысячные караваны рабов ушли в Молдавию, Валахию, Трансильванию, молодыми светловолосыми жёнами или наложницами обзавелись многие калмыки и черкесы, украсили полячки и персидские гаремы и среднеазиатские… даже до Северной Африки некоторых довезли.
Решив свернуть с неприятной для него темы, попаданец захотел поговорить о чём-то отвлечённом, но мужчинам интересном. О политике и обстановке в мире.
- Слушай, а получается, под Смоленском сейчас царскому войску ещё хуже, чем нам приходится?
- Почему хуже?
- Так это же на сотни вёрст севернее! Значит - холоднее.
- Севернее-то оно севернее, только… - Василь привычно полез чесать затылок, но, встретив помеху в виде шапки, отказался от стимулирования мыслительного процесса. - Не-е, не хуже им. Войска-то в осадном лагере сидят, есть где от ветра и холода укрыться. Дров, опять-таки, у них в достатке, еда есть… думаю, весной дожмут литовцев.
- Только под Смоленском? Или и в других местах?
- Так это тебе лучше знать, с гетманом и иноземными послами не я, ты часто дело имеешь.
В данном случае Вертлявый был прав на сто процентов. Вероятно, Аркадий был самым осведомлённым человеком в мире. Может, у некоторых государей и работала лучше разведка, чем казацкая. Денег на неё они больше могли тратить, связи, налаженные давно, им помогали, однако послезнание позволяло делать из доходивших до Чигирина сведений куда более полные и точные выводы. Чем ставший видной фигурой в Европе Богдан и не стеснялся пользоваться. Фактически Москаль-чародей стал при нём главным советником по иностранным делам и вооружениям.
Передохнув немного, но так и не согревшись, тронулись в путь.
"Чёрт побери, холодно-то как! Так и воспаление лёгких можно подхватить, а антибиотиков здесь нет, и как их из плесени или грибков делать, я понятия не имею. Да и какие плесень и грибки, знать не знаю, ведать не ведаю. Больше таких зимних походов лучше не совершать, Хмелю пока я реально нужен, хоть дальше и без незадачливого попаданца история в старое русло не свернёт. Уж очень существенные изменения на востоке Европы произошли, да и на западе Азии… как бы не большие. Преждевременная смерть Мазарини ещё не аукнулась, но отсутствие Кромвеля уже сказывается в гражданской войне у наглов, Руперт лупит парламентариев в хвост и гриву. Эх, ещё бы манчжуров притормозить… но… не до них. Слишком широко шагать не стоит, лучше добить поляков и турок. Хотя Черниговщины - отданной на дурику царю - жалко чуть ли не до слёз. Но уж теперь точно в спину Радзивиллы ударить нам не смогут, сейчас им не до того. Царь Смоленском и Полоцком не ограничится, не успокоится, пока всю Белую Русь под себя не подгребёт. Интересно, как дела идут у Ивана и Юхима? По крайней мере, от холода они точно страдать не должны".
