Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 4
– Вы все лишь здохнете, корчась на наконечниках на наших копий. – Злобно прорычал в ответ аиотеек, пытаясь однако, сохранять высокомерное и невозмутимое выражение на физиономии.
…Нет, определенно, эти аиотееки заслуживают уважения. – Остаются верны своей рыцарской гордости, даже в ситуации полной безнадеги.
– Нет. – Умрете вы. – Убежденным голосом провидца сказал я. – Я это знаю!
…Вся разница лишь в том, Как вы умрете. – Красиво и благородно, либо корчась в муках и выблевывая свои кишки!…Вы хорошо дрались, и мы можем даровать вам право на достойную смерть, а может даже, – и на достойную жизнь!
– Что ты предлагаешь? – Ухватился за мои слова о красивой смерти и жизни Тибасиаак.
– Поединки! – Коротко ответил я, помня из рассказов Эуотоосика, что к поединкам аиотееки питали особый пиетет, и смерть в поединке иногда даровалась самым храбрым и благородным Врагам, попавшим в полностью безнадежное положение.
Тибасииаак задумался. – С одной стороны, – есть возможность красиво умереть. Но с другой, – получал он эту возможность из рук презренных дикарей и вообще "не люди", -плесени, насекомых, которые посмели нагло заселиться на предназначенных самим Икаоитииоо для своих детей, землях.
– И зачем тебе Это? Раз ты говоришь что уже Видел нашу гибель? – Подозрительно спросил он у меня. И судя по нетерпеливому вздоху Лга*нхи у меня за правым плечом, его это вопрос тоже шибко интересовал.
– Мана взятая в поединке с великими воинами. – Она куда больше чем просто у побитых в драке. Каждый воин, убивший своего противника на глазах у всего племени и предков, – может повесить его скальп на свой пояс, и показывать детям и внукам, уча их мужеству и бесстрашию. – В бою можно умереть и от удара в спину, или истечь кровью от множества мелких ран что нанесли тебе копья недостойных соперников. И даже духам Предков, не всегда дано понять, кто нанес главный удар…А поединок, это Поединок!
…Но у меня есть уговор! – Резко сменил я пафосный тон, на деловой. – Биться наши люди будут только с оуоо, – Вождям, самыми достойными среди Вас. И поскольку наши верблюды сейчас далеко. – биться будем пешими.
Оикия и просто родовичи того кто проиграл поединок, – складывают оружие и подчиняются Великому Племени Ирокезов. А тот из вас, кто сумеет побить троих наших поединщиков, – может забрать своих людей и свое имущество, и уходить куда глаза глядят!
– Да есть ли среди вас хоть кто-то достойный сразиться с нами! – Возмутился на подобную наглую заяву Тибасииаак из рода Итиикаоо.
…Я, правду сказать, очень надеялся на эти его слова. – Разве ты не видел нас в бою? – Коротко спросил я его. – Разве не побили мы такое множество твоих людей там, на поле боя, что теперь тебе приходится заканчивать битву в собственном лагере? Разве можешь ты сказать, что бились мы недостойно?
Но ладно, я…, и мой Вождь, так уж и быть, – пойдем тебе на встречу. – У нас Там, за пределами лагеря, есть несколько родовитых Царей Великих Царств, Вожди и их лучшие воины. Мы позволим и им принять участие в поединках. – Только трус, откажется от поединков с такими родовитыми людьми как они, под предлогом их "недостойности"…Так какую смерть ты выбираешь Тибасииаак из рода Итиикаоо?
Собственно, не трудно понять какие резоны двигали мной, когда я предложил эту затею. – Нет, отнюдь не желание пополнить и так не хилые запасы Манны племени ирокезов, а простое и понятное желание сохранить жизни как можно большего числа соплеменников.
А то сдается мне, – у них тут у всех от запаха пролитой за этот день крови, словно у диких зверей конкретно крыша поехала. Они уже ничего не боятся и ничего не ценят, лишь бы понтов покруче наворотить, да пополнее крови напиться. А дорога за Кромку в их сознании, стала такой коротенькой, что достаточно одного прыжка, чтобы оказаться в объятиях дедушек-прадедушек с кружкой пива в одной руке и куском мяса в другой.
Ну вас всех нафиг! – Если никто не хочет думать, – думать буду я.
Итак, что мы проигрываем из-за того что обычная война, превращается в множество гладиаторских поединков? – Враг получаете время, чтобы отдышаться, и немного восстановить силы…И думаю, – это все.
А что выигрываем? – Первым делом, – не приходится ожидать очередных сюрпризов, выскакивающих сквозь стенки шатров.
А во-вторых, – из боя исключается не меньше половины противников. Хотя костяк защитников "кремля" и составляют оуоо, причем "высшей категории", но ведь к ним примкнуло и немало подчиненных им, или просто прибежавшим спасаться в общую кучу, оикия. – Теперь судьба этих людей зависит от результатов поединков их хозяев…Все-таки эта аиотеекская феодально-рабовладельческая система набора в армию, имеет ряд положительных сторон. – Большая часть пехоты себе не принадлежит!
Итак, – половину защитников мы исключили. Плюс к тому, – бабы и детишки аиотееков, тоже в бой не ринутся, а это может быть еще несколько спасенных жизней ирокезов…Насчет жизней баб и детей, я честно скажу, – пока как-то не задумываюсь. Знаю что это страшное не интеллигентно, но я сейчас слишком вымотан, чтобы думать еще и о том, перебьют их всех, или нет. Но по-любому, подозреваю что такой, полудобровольный переход в подчинение к победителям, спасет немало жизней.
Хотя, хоть убей, – а даже отдаленно не представляю что с ними со всеми дальше будем делать. – Своих вдов и сирот у нас после этой резни будет столько, что даже как мы их всех прокормим, – для меня огромная загадка, решать которую сейчас, нету не сил ни желания.
Ну и наконец, – я блин, с других Царей, Вождей, да воинов, за право поучаствовать в поединке с очередным крутым аиотеекским убивцем, еще будут плату взимать. У нас чай Манна не казенная, с неба не сыпется.
…Это я конечно не буквально…К сожалению. Не придумано тут еще такой валюты, чтобы оплатить билеты на подобное празднество…Но за Такую Великую Услугу, нам все будут должны! Это сто процентов. А отдавать подобные долги, иногда намного сложнее чем обычные денежные, с аккуратно прописанной в договоре суммой. – Собственная гордость не позволить дать меньше, а оценить подобную Ману…, это просто не реально. Так что все будут чувствовать себя обязанными нам еще не один год.
Да и Слава, которую получит каждый принявший участие в финальном аккорде битвы, будет колоссальная, и это таки тоже стоит кой каких ништяков.
Это ведь не просто повод очередную балладу про свой подвиги спеть, а целую новую Махабхарату с Илиадой и Одиссеей про себя сочинить. Хотя за отдельную плату, готов сочинять их сам, воспевая подвиги каждого отдельно взятого гладиатора.
Так что срочно посылаем приглашение всем желающим, и в первую очередь, конечно Мокосаю. – Думаю, – моего недавнего приятеля Тибасииаака из рода Итиикаоо, – Лга*нхи конечно никому не отдаст. Но кровушка менее знатных аиотеекских вождей, отстирывает старые грехи, не хуже…Как же хреново что мысли в голове проворачиваются с таким трудом, а сил кажется хватит только на то чтобы упасть и лежать не шевелясь. А то бы можно было бы знатно развести старину Мокосая на колоссальную, по местным меркам взятку.
Впрочем, только за одно лишь разрешение пролить кровушку за дело сохранения ирокезских жизней и пополнения ирокезских закромов, – Мокосай и так мне будет должен по гроб жизни, если конечно доживет до конца поединка…Он не то что "есть с нашего стола" будет. Он теперь на этом столе жить будет. Потому как существование его Царства, – это исключительно результат великодушия ирокезов.
…Вот примерно в таком духе, я и объяснял Лга*нхи, с какой стати я разбазариваю запасы бесценной Маны.
Глава 11
– Здорово Шаман Дебил, я слышал что ты затеял что-то странное?
– Тьфу блин… – Я даже вздрогнул от неожиданности, и подняв глаза увидел перед собой весьма впечатляющую команду, во главе которой стоял мой старый знакомец. – И тебе не кашлять Гок*рат, как ты здесь очутился?
– Я искал тебя везде… Мне кажется что мы должны поговорить. – Весьма многозначительно ответил мне он.
…Вот меньше всего на свете мне сейчас хотелось говорить с этой занозой в заднице Гок*ратом. Такие вещи лучше делать на свежую голову. А у меня сегодня голова, по личным ощущениям, скорее напоминает тухлое яйцо, попавшее под асфальтовый каток.
Да и все остальное тело, мягко говоря далеко от понятия "нормально". – Только постоянная боль в каждой клеточке тела, позволяет мне не упасть и не вырубиться от усталости.
А чем я при этом занимаюсь? – Правильно. – Штопаю, замазываю, завязываю.
И ведь не пожалуешься никому. – Сам приказал пока идет пауза между битвой и поединками, – тащить ко мне всех серьезных и несерьезных раненных. – Кровушка-то, она текёт себе да текёт из ран, ни сильно интересуясь чем занят лекарь. Потому-то если промедлить, – умрут даже те, кого еще можно было бы спасти.
Так что мы с Витьком вкалываем. А еще откуда-то нарисовалась Осакат, (да не одна, а в компании Леокая и его придворных), и тоже присоединилась к нам, (присоединилась одна, а жаль, десяток санитаров в пышных дворцовых тряпках, нам бы не помешали). – Было жуткое желание ее прогнать к чертям отсюда, – все-таки не место молодой матери посреди поля боя. Но она бы ведь начала ругаться и настаивать на своем. А я сейчас пребываю буквально на грани обморока, и сил на дополнительную ругань у меня просто нет.
