Андрей Буторин - Клин
— Назад! — заорал нам Серега. — За ворота, быстро! И сразу — бегом к складу! Ждать меня там!
Мы с Анной не стали задавать вопросов — делать такое в бою просто глупо, да и времени у нас на это не было. К тому же не знаю как Анна, но я уже доверял интуиции брата целиком. Да и не только, думаю, в одной интуиции там было дело.
Поэтому мы с девушкой быстро вернулись во двор лагеря «свободовцев» и, пригнувшись, помчались к открытым железным воротам склада, ангара, или что там на самом деле это было за сооружение. В руках у Анны я увидел автомат и успел удивиться, когда и где она умудрилась его взять. Впрочем, мысль была глупой — такой опытный сталкер как Анна просто не мог обходиться без оружия, а взять его можно было у тех же расстрелянных зомби.
По нам, разумеется, тут же открыли огонь из окон. Одна пуля шлепнула мне в левую руку, отчего та сразу повисла тяжелой плетью, а вторая настигла меня уже возле самых ворот, продырявив комбинезон сбоку, где не было защитных пластин бронежилета. Насколько я смыслю в анатомии, она вонзилась мне в печень.
В глазах моих потемнело от боли, но я по инерции пробежал еще два-три шага и рухнул уже под защитой бетонных стен. Рядом упала Анна. Уже теряя сознание, я повернул к ней голову, ожидая увидеть мертвые глаза девушки, но Анна, к огромному счастью, оказалась не только живой, но даже не раненой. Впрочем, не знаю — может, в нее и попадали вражеские пули, но ведь на поясе девчонки висел чудодейственный артефакт — та самая «душа», что один раз уже спасла ей жизнь. И как раз теперь Анна упала рядом со мной, чтобы передать артефакт мне. Момент передачи я не запомнил — наверное, все-таки потерял сознание, — но очень скоро понял вдруг, что у меня ничего не болит и безумно хочется есть. Но с едой в любом случае ничего бы не вышло — у нас ее попросту не было, — да и первоочередные, более жизненно важные задачи стояли перед нами несколько иные.
Вскочив на ноги, я осторожно выглянул во двор. По нему зигзагами мчался к нам Серега. Ворота в заборе были закрыты и их с трудом удерживали в таком положении трое сталкеров-зомби. Железные створки ворот гремели и содрогались от ударов снаружи — через верхние прутья было видно, какая мощь на них напирала. Было вполне очевидно, что зомби долго эти ворота не удержат. Всего три мертвых сталкера… Прямо как в моей любимой песне: «Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят…»! И ведь впрямь — сейчас из восемнадцати. Хотя совсем недавно их и вовсе было тридцать три.
Но что теперь делать нам — тоже троим, только пока еще живым? Сергей как раз добежал до нас и сходу дал ответ на этот мой невольный вопрос:
— Вперед! Ищем вход в здание! Стрелять во все движущееся без раздумий!
Правда, у меня тут же возникла еще куча вопросов. Например, с чего мой брат взял, что отсюда есть вход в здание? Лично я видел, что двое больших деревянных ворот находились с его лицевой стороны, правда, закрытые. Ладно, может, у него опять сработала интуиция, и здесь тоже имеется какой-нибудь вход. Но зачем нам вообще лезть в это здание? Ведь мы окажемся внутри, как в мышеловке! Тем более, там нас тоже дожидаются «крысы», пусть и в небольшом количестве…
Но спорить в нынешней ситуации, как я уже говорил, было глупо, поэтому мы с Анной рванулись вперед. Сначала я увидел слева внизу, за невысоким металлическим ограждением, большое количество труб, задвижек и вентилей и понял, что никакой это не ангар, не склад, а скорее насосная станция или нечто подобное. Но сейчас это не имело никакого значения, и я вслед за Анной побежал вдоль этого ограждения и вскоре увидел справа в стене широкий проход. За ним перед нами открылось большое, вроде спортивного зала помещение, где явно и жили «свободовцы» — там стояли столы, пара диванов, железные кровати с засаленными, рваными матрасами. Справа к «залу» примыкало еще одно помещение, поменьше. Оно было совершенно пустым и как раз в него-то и вели те двое деревянных ворот, о которых я вспоминал ранее. Значит, мы и впрямь проникли в главное здание.
— Вперед, вперед! — скомандовал бегущий позади нас и постоянно оглядывающийся Серега. — Ищем лестницу на верхние этажи!
Искать нам ее не пришлось. На противоположном конце большого зала, один за другим, словно чертики из табакерки, возникли пятеро уже знакомых нам бандитов. Видимо, именно им и была отведена эта роль — создавать видимость присутствия в здании основной силы противника.
Но выскочили они вот так, скопом, совершенно напрасно; видать, не ожидали, что мы уже здесь. Я не раздумывая прошелся по ним очередью из «калашникова». Двое сразу упали. Остальные метнулись было назад, но их сразила спаренная очередь автоматов Сергея и Анны. Бандиты даже не успели выстрелить по нам, ни разу. Ничего, хватит с них, вволю настрелялись до этого!
Мы рванулись к ним — лестница наверняка была где-то там. Так оно и оказалось, и вскоре мы уже взлетели на второй этаж здания. Перед нами открылось заставленное токарными станками помещение. Вдоль одной стены тянулся ряд окон. Мы пробрались к ним и осторожно выглянули наружу. Окна выходили на задний двор с кирпичной водонапорной башней. Там никого не было видно. Тогда мы быстро прошли в смежное этому помещение, где тоже красовались станки, которых было еще больше, чем в первом. Здесь тоже были окна, сквозь которые виднелся знакомый до боли башенный кран. Большую часть двора закрывала крыша первого этажа — он выпирал относительно этого широкой и длинной ступенькой, но зато отсюда отлично был виден бетонный забор с воротами, железные створки которых были широко распахнуты. Через эти ворота во двор, громко переговариваясь и хохоча, неспешно входили наши враги. Их на самом деле было очень много — пожалуй, даже больше трех десятков. А спешить им и впрямь совершенно не стоило; они понимали, что деваться нам некуда. Мы были заперты в мышеловке.
Глава двадцать девятая
Кровавое пиршество
— Ладно, — сказал Сергей, когда мы отошли от окон к станкам. — Обидно, конечно, что мы так бестолково разбазарили гранатометы — сейчас как раз неплохо бы вдарить!.. Но на нет и суда нет. Давайте теперь разведайте по-быстрому, что тут еще имеется. В первую очередь меня интересует проход на третий этаж, выход на крышу, а также дополнительные пути снизу сюда, если они есть.
— А ты?.. — не удержался я от вопроса, видя, что брат определенно что-то задумал.
— А я пока побуду здесь, — не стал он посвящать меня в свои планы. — Давайте-давайте, вперед!
Собственно, здесь имелся всего лишь один проход помимо того, в который мы сюда зашли. Мы с Анной, держа наготове автоматы, быстро проскользнули в него и оказались в совсем небольшой комнате с дощатым полом и единственным окном. Я осторожно выглянул в него и увидел небольшую часть заднего двора, на котором лежали штабеля бетонных плит и кирпича, а дальше, за забором, простиралась заросшая пожелтевшей травой долина с холмами вдалеке.
Кроме окна в комнате была еще металлическая лестница, ведущая в квадратный открытый люк в потолке. Мы с Анной молча переглянулись, и я полез наверх первым. Оказался я на крыше, точнее, еще на одном широком выступе, на котором красовалась бетонная коробка третьего этажа, в которую вел открытый дверной проем. Я сначала заглянул в него с опаской, но увидев, что внутри никого и ничего нет, зашел в совершенно пустое помещение с рядом окон и еще двумя открытыми проходами.
Анна проследовала за мной и, подойдя сбоку к окнам, с предельной осторожностью заглянула в одно из них.
— Вот откуда по нам стреляли, — сказала она. — Весь двор как на ладони.
Я не стал искушать судьбу и проверять слова девушки — то, что стреляли именно отсюда, было понятно по россыпи блестящих гильз на полу.
Лишний раз выглядывать в окна не стоило еще и потому, что даже отсюда были слышны голоса и хохот наших врагов, любой из них мог заметить нас и открыть огонь. Так что я решил проверить пока два необследованных прохода.
Один из них выходил на маленькую, огороженную ржавыми железными перилами площадку. От нее спускалась до самой земли такая же ржавая железная лестница, один из пролетов которой был полностью разрушен, поэтому опасаться, что по ней сюда кто-то может забраться, не приходилось. С площадки был виден лишь небольшой кусочек двора с молоковозом.
Я вернулся внутрь помещения и проследовал к оставшемуся проходу, в котором только что скрылась Анна. Проход снова вывел нас на крышу второго этажа. Зато рядом с ним к стене была прикреплена вертикальная металлическая лестница, которая вела на самую высокую точку здания — крышу третьего этажа. Подниматься по ней мы не стали, иначе бы нас точно увидели снизу. Да и незачем было этого делать, все равно ничего интересного там быть не могло.
Таким образом, мы выполнили приказ моего двоюродного брата и могли теперь возвращаться к нему, чтобы всем вместе приготовиться к бою. Я считал, что лучше всего нам было оставаться на втором этаже и держать под прицелом лестничный пролет — только по нему к нам могли подняться «свободовцы» и бандиты. Правда, я не был уверен, что мы продержимся долго, но иного выхода я просто не видел. Странно, что хоть я и отчетливо понимал: скоро мы почти наверняка погибнем, — каких-то особых трагических переживаний я не испытывал. Вернее, жаль было лишь Анну и Сергея, а о себе горевать мне почему-то совсем не хотелось. Ну вот ни чуточки! То ли меня так закалила уже Зона, то ли я просто устал переживать и бояться, то ли мое подсознание надеялось втайне, что брат обязательно что-либо придумает, и в ближайшее время мы не умрем.
