Владимир Лещенко - Кровь, огонь, серебро...
Что-то надломилось в, казалось, окаменевшей душе Древнего…
Он понял, что дальнейшая борьба будет напрасной, ибо он потерял все, что у него было. Все – кого он знал, кого ненавидел, кого любил, – теперь мертвы. Даже если он достигнет своей цели, он останется один. Навек. Навсегда…
– Будь ты проклят… – вновь и вновь шептали ссохшиеся губы вампира. – Ты… и твoи создатели… Ты… тварь… Ты умрешь! И они тоже!
Дмитрий Кондратьевич Бобров, боярин, Древний вампир, Второй Магистр уже наполовину перебитой московской Семьи, принял решение…
Серебряная нить
Главная московская резиденция Священной Дружины. 21.23«Сегодня, в 18.28 по местному времени, нами зафиксировано применение черной магии Инфернального круга до седьмой степени включительно. Предположительно – призыв сущности третьего уровня. Судя по остаточным проявлениям, использован ритуал из „Книги Власти Мертвого Змея“. Подозреваю участие вампиров.
Степень опасности оцениваю как высокую. Необходимость срочных мероприятий в связи с конфликтом гару и вампиров и атакой Неспящих на административный опорный пункт Дружины не оставила времени на тщательное расследование. Результаты неутешительны.
Прошу срочно выслать наиболее подготовленных специалистов…»
Сидящий за компьютером человек в выцветшем подряснике задумался. Чувствовал он себя неважно – видимо, переутомился.
Не без труда собравшись с мыслями, он продолжил печатать:
«…и если есть такая возможность – не менее двух звеньев Рыцарей Креста и Лилии. Также просим…»
Он закашлялся, и на клавиатуру и монитор щедро полетели кровавые брызги.
Прежде чем испуг успел взять в плен его неробкую душу – душу человека, три десятка лет дравшегося с нечистью до демонов включительно, – отец Никодим уже лежал на полу, скорчившись и почти теряя сознание. Боль рвала внутренности. Руки были странно липкими.
Он поднес их к лицу и увидел кровь на ладонях. Но не ту, что хлынула горлом, – нет, кровь выступала сквозь поры, как дьявольский пот.
Пресвитер рванулся, пытаясь встать. Боль вновь пронзила его тело и, не выдержав муки, он закричал.
В компьютерный зал Главной Квартиры Священной Дружины сбежались люди, подняли его, начали что-то спрашивать.
Он смутно чувствовал, как его куда-то понесли, потом вновь положили… Сквозь кровавую пелену, застилавшую взор, пресвитер Никодим видел, как над ним хлопочут люди в белых халатах – пожилой мужчина и две девушки.
Он думал, что кровавый туман в глазах – это от боли, рвавшей его когтями. Но это было не так – просто кровь из лопающихся сосудов заполняла глазные яблоки.
Потом над ним склонился седенький старичок в камилавке, с простым кипарисовым крестом на кожаном гайтане (этим крестом был повергнут когда-то Великий Голем, брошенный татарскими шаманами на войско Ивана Грозного под Казанью).
– Что, что с тобой, Никодимушка? – приговаривал старичок. – Что? Скажи!
Пресвитер пытался оттолкнуть архиепископа Священной Дружины, преподобного Пафнутия, объяснить ему, что, возможно, это опасно, но был уже не в силах ничего сказать…
Но даже если бы и сказал, это ничего бы не изменило. Все, нашедшие приют в этом подземелье под церковью, что на улице Семецкого, так и не переименованной в Большую Поповскую, рядом с одной из московских высоток, были обречены. Все – и витязи, и их жены, и дети, и старые, ушедшие на покой бойцы, – три сотни человек.
Вирус модифицированной геморрагической лихорадки Марбург-Эбола, подхваченный в свое время одним из ведущих специалистов по биологическому оружию в стране, доктором медицинских наук, полковником Северьяном Кондратьевичем Лютоборовым (уже мертвым к этому моменту) при ликвидации спецполигона на острове Барсакельмес в январе 1992 года и пронесенный ничего не подозревающими святыми отцами на страницах увезенных из опорного пункта книг, уже проник в организм каждого, и теперь спасения не было.
Лишь когда умер пятнадцатый человек, главный врач Дружины, преподобный иеромонах Иоанн, пробежался по крупнейшим медицинским серверам и понял в чем дело.
После этого оставшиеся в живых перекрыли вентиляцию и задраили двери убежища, и только потом послали рапорт в Конклав. Но когда спустя девять часов полный взвод рыцарей Креста и Лилии – отборного спецназа Тайной Инквизиции, специально предназначенный для борьбы с опасными болезнями (было у демонов и такое оружие) – прибыл в Москву чартерным рейсом из Рима, им осталось лишь пустить внутрь убежища ядовитый газ, убивающий заразу, а потом замуровать все входы и выходы.
На этом история московской Священной Дружины практически закончилась. Во всяком случае, из ее бойцов в Москве и окрестностях в живых оставалось всего трое – Степан Глотов и Сергей с Джахан-Анастасией. «Сладкая парочка» отсиживалась на конспиративной квартире Дружины в Мневниках и в ожидании приказов без устали предавалась любви на продавленном диване, так ни о чем и не подозревая.
* * *Ночью длинная колонна автобусов катила по Минскому шоссе к столице. За стеклами виднелись радостные лица – мужские, женские, детские. Гару возвращались домой с победой. Их Старейшина в очередной раз доказал свое право на власть, разгромив вероломную атаку мерзких ночных кровососов. Было чему радоваться! Даже вызванные нечестивцами демоны – и те не сумели справиться с великим благородным племенем людей-волков! И все благодаря вождю!
Впереди колонны ехал роскошный черный минивэн Старейшины. Он сам сидел за рулем – ему хотелось побыть в одиночестве.
Старейшина размышлял:
«Москва – наша. Вампиры частью у Вирма в гостях, частью разбежались. С Дружиной тоже покончено, и главное – виноваты все те же вампиры. Стая безоговорочно почитает своего вожака – победителя всех врагов, сумевшего справиться даже с демоном. Все идет как надо».
Правда, где-то на краю сознания билась мысль: что все же с Повелителем Стай? И куда, черт возьми, пропали Чекан, Вероника и Эльф?
Впрочем, это, наверное, не так важно. Куда важнее было другое – с каждым часом Старейшина всей глубиной своей чужой души ощущал, как приближается его Время. Время Черной Луны, которой когда-нибудь предстоит взойти, чтобы больше не заходить над этим миром. Сейчас или через десять тысяч лет – но предстоит, ибо Великий Круг рано или поздно повернется, и изменить этого не в силах никто.
23. Уход в неизвестность
Серая, огненная, серебряная, багряная
15 мая. 8.06– Уже утро, – буркнул Чекан.
Обнаженная Ника прижалась к нему, положив голову на грудь. Чекан вытянулся на матрасе, поглаживая ее по спине. Она молчала, ее разметавшиеся черным веером волосы приятно щекотали кожу.
Затем он решительно отодвинул ее и встал.
– Что такое? – спросила она.
– Ничего. Просто пора вставать.
Он привлек ее к себе. Через мгновение их губы встретились, и девушка попыталась увлечь Первого Воина обратно на ложе.
– Нет. Пора… – твердо сказал Чекан, натягивая штаны.
Ника прихватила шорты и футболку, вышла на задний двор и встала под душ, подставляя тело струям чуть теплой воды.
Отряхнулась, как кошка, да так и замерла – из окна на нее смотрел Повелитель Стай…
Взгляд его был именно таким, каким бывает взгляд мужчины при виде юной нагой женской плоти.
И Ника вдруг ощутила приятное тепло внизу живота.
Сейчас властелин гару подойдет к ней, обнимет, и… Какое блаженство!!
Но Градов вдруг смущенно скрылся за занавесью.
«Неужели я ему не понравилась?» – подумала Ника.
Или он пока не привык, что любая женщина его народа разделит с ним постель по первому его слову? Говорят, в древности одного из Повелителей убили именно за то, что он насиловал всех волчиц без разбора, будь то свободные или замужние…
Андрей, конечно, не поступит таким образом, но в любом случае десятки ее соплеменниц будут готовы к его услугам совершенно добровольно – лишь из любопытства.
Впрочем, может быть, он вообще не захочет брать себе наложниц-гару? У него же есть Каролина, а Повелитель, судя по всему, не таков, чтобы обманывать любимую женщину…
Но как ее проняло от одного лишь взгляда Повелителя Стай! И это после ночи с таким, как Чекан!
Конечно, Ника давно уже не была девственницей – на многие вопросы гару смотрят иначе, нежели люди. По обычаям Стаи, волчица, достигшая зрелости, сама могла определять, с кем ей спать.
Она познала любовь многих из своих собратьев и в человеческом обличье, и в волчьем. Правда, никогда ей не приходило в голову попробовать это с настоящими волками, а один ротвейлер, решивший вскочить на молодую самку, заплатил за это разорванным горлом.
