Даниэль Дакар - Джокер
– А кто эти люди и что они кричат? – поинтересовался внимательно глядящий на экран император.
– Они скандируют ее имя. Это отцы и матери детей, которых мисс Гамильтон эвакуировала с планеты. Так, тут кадры возвращения из экспедиции на дно океана, в руках у нашей героини пресловутый объект «Доуэль». Единственный живой экземпляр, имеющийся в нашем распоряжении – ее же стараниями. Доклад о находках шефу планетарной полиции. Колоритнейший персонаж, надо вам сказать, зовут – не поверите! – Генри Морган. И при этом последовательный служитель закона, поднялся от простого патрульного до командующего. Ну, здесь она просто спит. Эту подборку ведь по моей просьбе делали, чтобы семье показать. А вот этого я Николаю Петровичу пока не демонстрировал. Не рискнул.
Цинцадзе что-то переключил, и на экране возникло казино. Совсем молоденькая девушка в предельно легкомысленном платье подходит к карточному столу, за которым сидят двое мужчин, ласково ерошит волосы одного из них, что-то говорит. Потом неуловимо быстро смещается за спину второго, в руках у нее маленький пистолет, дуло которого упирается в затылок застывшего от неожиданности франтоватого картежника. Первый игрок тоже отбросил карты, его пистолет существенно крупнее, щеголь смотрит на него как завороженный и медленно опускает руки на стол.
– Арест на Бельтайне Эрика ван Хоффа. Мэри Гамильтон, вычислившей его и настоявшей на своем праве участвовать в задержании, шестнадцать лет. Вот ей-ей, не знаю – то ли показать эту красоту деду-адмиралу, то ли поберечь его нервы.
– Лучше поберегите, – решительно сказал Георгий Михайлович. – Сколько, шестнадцать? Черт побери… А кто этот второй господин с пистолетом?
– Келли О’Брайен, ее напарник и друг. Погиб при орбитальной бомбардировке Бельтайна.
– Понятно. Жаль. У таких людей, как майор Гамильтон, друзей – настоящих друзей – бывает, как правило, не слишком много. М-да… Так что же граф Сазонов?
– Граф просит ваше величество об официальном признании его внучки, – Цинцадзе вынул из папки лист с прошением и положил его перед императором.
– Это следует понимать так, что семья отца девушку уже признала?
– Да, государь. В сущности, внесение ее в Книгу Родов – закономерный следующий шаг.
– Верно. Даже если оставить в стороне тот не-оспоримый факт, что эта весьма примечательная личность, – хозяин кабинета постучал указательным пальцем по терминалу, – может очень пригодиться Империи.
– Именно об этом я и думал, когда собирался пригласить майора Гамильтон на Кремль, еще ничего не зная о ее действительном происхождении, – подтвердил Ираклий Давидович.
– И вы, как всегда, оказались на высоте. Однако существуют некоторые нюансы… – увидев, как напрягся князь, Георгий Михайлович рассмеялся: – Нет-нет, прошение графа мы, конечно, удовлетворим. Но если говорить о закономерных следующих шагах… Официально признанная дочь полковника Сазонова дворянка, разумеется.
– Так далеко я не заглядывал, ваше величество, – почтительно проговорил Цинцадзе, – но вы правы.
– Далее. Как быть с титулом? Если мне не изменяет память, Александр Сазонов родился до того, как его отец стал графом, и свой титул получил за заслуги перед Отечеством так же, как и отец. Но Мария Сазонова, как ни крути, дочь графа и внучка графа. Третье поколение. Намерена ли она подать прошение о принятии российского подданства?
– Не знаю. Она прибыла на Кремль только третьего дня, мы не успели обсудить с ней этот вопрос.
– Обязательно обсудите. Хотя, как по мне, у этой молодой особы прав на графский титул поболее, чем у доброй дюжины ошивающихся при дворе природных графинь, вместе взятых. Я подумаю над этим. В любом случае, передайте графу Николаю мои поздравления с прибавлением в семействе и скажите, что я рассчитываю на представление мне Марии Александровны Сазоновой на ближайшем большом приеме в будущую среду. Перо, Константин, – великий князь быстро подал требуемое, и внизу листа появилась резолюция: «Удовлетворить. Георгий». – Не смею более вас задерживать, князь. По делу о покушении на Кирилла Сумского жду вашего доклада завтра в это же время.
Дождавшись ухода Цинцадзе, император откинулся на спинку кресла – до этого он сидел очень прямо – и, слегка склонив голову набок, с любопытством посмотрел на старшего сына.
– И что ты обо всем этом думаешь?
– О покушении или о внучке графа Сазонова? – Константин принес от стены стул с узкой спинкой и уселся на него верхом.
– Сперва о покушении.
– А одно от другого неотделимо. Я согласен с точкой зрения майора Гамильтон: целью была не смерть как таковая, а смертельный страх. У мальчика были шансы, хоть и небольшие, продержаться в седле до того, как кобыла вымотается. Это тебе не мой чалый, которого хоть весь день гоняй. Так что убийство вполне могло и не состояться. А вот напуган он так, что смотреть больно. И я даже не хочу представлять себе, как напуган его отец. Тут надо крепко подумать: с одной стороны, граф Федор ни в чем не виноват, с другой же – трясущийся за семью человек не сможет эффективно действовать на Орлане.
Георгий Михайлович поднялся с места, прошелся по кабинету и остановился у окна с низким подоконником. На другой стороне лужайки в густой тени сидела в плетеном кресле его молодая жена с Глебом на руках. На солнце носились друг за другом, за мячом и за тремя собаками Иван и Михаил. Желание немедленно приставить к жене и младшим сыновьям дополнительную охрану было таким острым, что император до хруста стиснул зубы. Вольно ж Константину рассуждать, пока своих нету… Но с другой стороны, мальчик прав. Совершенно прав – с государственной точки зрения. Да, задача. Кого бы отправить на Орлан? И куда перевести Федора Сумского (якобы с повышением) так, чтобы и не обидно, и безопасно? В который раз Георгий Михайлович подумал, что герои детских сказок явно не блещут умом. Ведь все, все рвутся царствовать… хоть бы один задумался, какая это адова работа…
– А что ты думаешь о девушке? – вернув на лицо невозмутимое выражение, император отвернулся от окна.
– Она мне нравится. Не как женщина – совершенно не мой тип – но в целом… Ты обратил внимание на связи? Личные связи, которые везде и всегда крепче любых официальных договоров? Опять же некоторый опыт… как бы это сформулировать поточнее… был в Средние века на Земле некий господин, которого именовали Делателем королей.
– Я понял твою мысль, – кивнул Константину отец. – Ситуация с восхождением на престол императора Небесной сложилась более или менее случайно. Но одного принципала Совета Бельтайна она практически собственноручно отправила на виселицу, а другого – так же собственноручно – привела к присяге. Что будем делать с титулом? – сменил тему император.
– У меня пока не сложилось определенного мнения, отец. С одной стороны, успей родители Марии обвенчаться – и она была бы графиней по праву рождения. С другой – в глазах людей непосвященных признание за ней права на отцовский титул будет чересчур большой милостью, и она наживет немало врагов. С третьей же, враги – это даже и неплохо, тем крепче она будет привязана к друзьям. Кроме того, я легко и с удовольствием введу графиню Сазонову в Малый Совет. При условии принятия ею подданства Империи, разумеется. Помимо очевидной пользы для дела это разом успокоит несколько наиболее несгибаемых старых пней, которых задевает его непрезентабельный состав.
– Да ты, я вижу, все уже продумал, – усмехнулся Георгий Михайлович. – И когда только успел? Только учти, у вновь обретенного дедушки (и князя Цинцадзе) вполне могут быть свои, не совпадающие с твоими, планы относительно будущего Марии Александровны.
– А вот тут, – Константин встал со стула и лихо подбоченился, – кто успел, тот и съел. Как говорили у нас на курсе, «ин гроссен фамилиен нихт клювен клац-клац»!
Глава 12
Хороший корабль – это именно то, что нужно для хорошей жизни. Разумеется, есть множество самых разнообразных мнений на этот счет. Кому-то нужны деньги, кому-то – женщины, кому-то земля, или дом, или пекарня. Но тому, кто из тридцати трех лет жизни провел на тверди в общей сложности хорошо если десять, для хорошей жизни нужен хороший корабль. Во всяком случае, Рори О’Нил рассуждал так, и Элис Донахью была полностью с ним согласна. Правда, Элис не исполнилось еще и тридцати, это двигателист с командиром были ровесниками, но это означало лишь, что и время, проведенное ею на тверди, до десяти лет существенно не дотягивало. Да и кому она нужна, эта самая твердь? То ли дело Пространство и корабли!
Нет, все-таки командир умница. Именно ее заслугой был «Дестини», на котором они впятером летали целых восемь лет. Хороший кораблик, идеально заточенный именно под их экипаж, он был одним из лучших – а Рори, к примеру, считал, что лучшим – корветом бельтайнских ВКС. Но даже «Дестини», отличавшийся от стандартного корвета, как натуральный шелк от искусственного, не шел ни в какое сравнение с «Джокером». И Элис была готова плакать от счастья, когда, повинуясь ее руке, яхта ушла в свой первый после присвоения имени прыжок.
