Максим Хорсун - Пусть всегда будут танки
Взрывы на Луне беззвучны, но вибрация грунта отдает в траки, если рвануло как следует.
Снаряд «Магмы» лег за вагонетками, перевернув их, точно картонные коробки, потоком осколков. Несколько раскаленных железяк впились в нос «Лиса» и даже прожгли броню, но слой геля-герметика, который находился под давлением за внешним слоем защиты, тут же затянул образовавшиеся дыры.
Из-за похожего на ДОТ строения выехал «Чемпион» Бычары. Значит, Комбижир пожалует с другой стороны… Антон заставил танк вильнуть и снова не ошибся: рельсовый снаряд вспахал грунт рядом с траком.
Газ и вперед! «Лис» врезался носом в вагонетку, отпихнул коробку на колесах с дороги. Удар был такой силы, что фальшивая башня «Сестричек» развалилась. Вера ойкнула и уперлась одной рукой в потолок, другой прижав к груди планшет.
И снова – бегство. Через груды щебня и каменюг покрупнее. Через осточертевшие кратеры. Подскок – падение, удар – рывок. И так без остановок. Вера шумно сглатывала, но когда Антон спросил, не укачивает ли ее, она буркнула: «Не-а». Вообще от такого хода Антон и сам почувствовал, что его подташнивает. Вспомнился полет на шаттле «Барак Обама», кошмар безостановочного падения. Слезы Луны… Сияющий матовый шар, занимающий все поле зрения. Изящный, хоть и причудливый рисунок береговых линий, безводных морей и океанов, исполинских чаш кратеров, оставленных кометами и астероидами. Луна смотрела вниз, на жителей Земли, и плакала светом и пылью. Пора было вернуться с небес на землю, пора было вернуться домой и, быть может, что-то сделать, пока не поздно.
На открытой местности за облегченным, потерявшим башню «Лисом» было не угнаться, и расстояние между беглецами и преследователями стало слишком большим даже для рельсового снаряда.
Черная точка, которую Антон поначалу принял за приземистую вулканическую скалку, сдвинулась и поползла вдоль линии горизонта перпендикулярно курсу «Лиса». Это был танк или планетоход сопоставимых размеров. Похоже, кто-то вознамерился перехватить беглецов, двигаясь наперерез. Антон выругался, увеличил объект на экране и снова прошипел проклятия. Он не мог не узнать эту машину, хотя видеть ее довелось всего один раз. Похожая на экзоскелет насекомого черная броня, «двузубая» башня, живая, влажно блестящая лента траков… Чужак…
– А это еще кто? – изумилась Вера.
– Какой-то китайский механизм, – отмахнулся Антон. Судя по тону Веры, нос к носу с чужаками ей сталкиваться не приходилось, а у него не было времени, чтобы что-то рассказывать. К тому же чужак, неожиданно форсировав двигатель, пронесся мимо них, с каждым мгновением увеличивая дистанцию. Дела до беглецов ему не было никакого, более того, Антон понял, что тот стремится избежать контактов с людьми, и это было объяснимо. И все же, узнав, что таинственная машина также обрела свободу, Антон почувствовал удовлетворение на грани со злорадством. Они пустились в бега – попробуй, догони! И чужак в бегах, – брат по несчастью, которому волей-неволей хочется пожелать удачи.
Вскоре траки впились в старую, но надежную бетонку. Дорога шла под уклон, втекая в тоннель, что врезался в укрепленный противооползневой стальной сетью вал, окружающий чашу очередного кратера. В густой тени не помешали бы фары, но Антон не стал выдавать свое местоположение лишним светом. Увы, камеры поддельного «Лиса», предназначенного для киносъемок, в инфракрасном режиме не работали.
Абсолютная тьма тоннеля сменилась рассеянным светом Млечного Пути. Солнце же скрывалось за противоположной стеной кратера.
В свете звезд Антон увидел бетонное блюдце стартового стола, окруженного фермами, капонирами, антенными станциями. Особенно трогательно смотрелся забор из колючей проволоки, через которую, судя по изоляторам на покосившихся столбах, некогда проходило электричество. Антон подумал, что этот забор был построен, чтобы защищать базу от набегов уэллсовских селенитов, а потом проделал брешь в ближайшем пролете, не ощутив даже сопротивления.
– Впечатляющее хозяйство, – сказал он, проезжая под исполинской арочной фермой.
Вера что-то хотела сказать, но оборвалась на полуслове, когда Антон резко ударил по тормозам.
– А это у нас еще кто?.. – пробормотал он, приближая зуммом затаившийся за диспетчерской башней танк. Там пряталась «Оса», причем старой конструкции, совсем не модифицированная, с нелепой параболической антенной на корме.
– Это же памятник! – сказала Вера и хихикнула. – Героям первой лунной кампании!
– Смешно, как в танке! – отозвался Антон и выжал газ.
А потом снова остановился.
– Погоди… – Он увеличил древнюю «Осу» на весь экран и проговорил, не веря своим глазам: – Дедушкин, что ли?
– А то. – Вера трепетно провела ладонью по изображению. – Сам Гагарин нарисовал на его борту две звезды и подписал: «Единство».
– Вот бы отпилить от него кусок на память! – проговорил Антон. – Дед бы обрадовался и поставил железку на холодильник!
«Оса» тронулась с места, поползла вперед, слепо скосив дуло пушки влево. Антон невольно открыл рот. На Луне нет звука, но он буквально кожей ощутил, как скрежещут старые сочленения, забитые пылью подшипники и плунжеры. Антон представил себя мольеровским Дон Жуаном, с которым пришел поздороваться Каменный Гость.
– Памятники так всегда ведут себя на Луне? – нервозно дернулся Антон.
В наушниках захрипело и заперхало, как будто кто-то прочищал горло. Антон поморщился и собрался уже переключить частоту, когда знакомый голос неожиданно громко и четко произнес:
– Здравствуй, оболтус. Где башню потерял?
– Привет, дед. Таким родился – без башни. Как дела дома? Как отец-мать?
– Все как обычно. Отец пьет, мать гуляет.
– Нормально, значит. А я тут собираюсь полетать на космическом корабле. Ты, случайно, не в курсе, он не взорвется при старте?
– Кто ж знает? Никто от этого не застрахован.
– Как же ты управляешь танком?
– «КиберБеркут» разработал для меня специальный софт. Можно сидеть дома за компьютером в халате и тапочках и при этом – управлять танком. А связь с Луной сейчас лучше, чем с поликлиникой по стационарному телефону.
– Дед, у меня на хвосте трое нубов на не самых последних танках.
– Вечно тебя обижает какая-то шпана. Я разберусь. Переходи на корабль. В терминале есть давление, стыковочный узел усовершенствован перед перестройкой, твой «Лис» войдет в него, как папа в маму.
Антон вдавил газ, заводя свой танк в тень стартового стола. «Оса», корежа гнутыми траками грунт, отправилась к входу в тоннель.
– Введешь в бортовой компьютер нужные координаты и нажмешь кнопку «старт», – напутствовал дед. – ЭВМ корабля сама все сделает, в наше время любили полагаться на автоматику. – Слово «автоматика» дед произнес с особым смаком, причмокнув на последнем слоге. – Извини, ничем больше помочь не могу. Я переживаю за тебя. Отдал бы все, чтоб ты только не попал в подобную передрягу. Но я столько лет ждал, чтобы вернуться на Луну!
Антон подрулил к терминалу – бетонной коробке в несколько десятков метров длиной. Это было единственное сооружение, оборудованное стыковочными узлами. «Лис» потерся бортом по стене, пристраиваясь к зажимному кольцу. Щелкнули замки, отозвавшись краткой вибрацией в корпусе, на пульте замигал зеленый огонек. С шелестом отошел внутренний люк, за ним – внешний. Все же разница давления оказалась ощутимой, точнее – Антону в скафандре было хоть бы хны, а вот у Веры пренеприятно заломило в ушах.
– Дамы – первые, – сказал Антон, он не смог удержаться и ущипнул Веру за зад, когда она протискивалась, наклонившись, через тесный шлюз.
– Ты точно собираешься меня добить! – пробурчала она.
– Помирать – так с музыкой! – Антон выбрался из танка, воздух в терминале был затхлым и пах теплым пластиком. – Все равно что-то нас прикончит – или Бычара с товарищами, или советское корыто, которое по недоразумению называется космическим кораблем.
– Не кощунствуй, – бросила Вера.
– Ты сама не боишься гробануться? – недоверчиво поинтересовался Антон.
Вера обернулась, зло глянула Антону прямо в душу и пошла себе дальше.
Тем временем Василий Левицкий готовился исполнить свою лебединую песню. Он расположил танк за скальным выступом так, что над камнями оказалась только башня. Дуло «Шарки» повернулось к входу в тоннель, старое-доброе орудие заглотило снаряд. Механика работала, как швейцарские часы, – «Беркута» не соврали, старая боевая машина еще могла задать жару.
Первым из тоннеля выкатил «Хаунд» Чебуратора. Старый Левицкий потер сухие морщинистые ладони, это было так символично: через столько лет извечные враги – «Оса» и «Хаунд» – сходятся в смертельной битве.
