Максим Макаренков - Стражи. Боги холода
И услышал то, чего боялся:
– Ян! А я слышу, как ты в дверь звонишь!
Прокричав, – Я не звоню в дверь! – он бросился бежать, отбросив всякую осторожность.
Влетел в подъезд, помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней, хватаясь рукой за перила, вбрасывая сильное тренированное тело наверх.
Сердце тяжело бухало и замирало от страха, а в голове билась одна мысль – это ты отправил ее сюда, это ты будешь виноват в ее смерти.
Лестница казалась бесконечной. Он старался отталкиваться от ступеней все сильнее, все быстрее, но лестничные площадки проплывали мимо так, словно он был ленивой глубоководной рыбой, двигающейся едва шевеля плавниками.
Пятый этаж, шестой, седьмой…
Услышав шум нескольким этажами выше, Ян остановился. Приказал себе забыть обо всем, кроме ближайшей задачи. Если сейчас он бросится вперед. очертя голову, то погибнет сам и, уж точно, погубить и Таню и неизвестного профессора.
Достав плоский автоматический пистолет со встроенной системой шумоподавления, быстрым шагом продолжил подъем. Теперь Ян ступал совершенно бесшумно, ставя ступни на край ступеней, прижимаясь спиной к стене. Прежде, чем подняться на следующий пролет, он осторожно выглядывал снизу вверх, стараясь увидеть, нет ли кого на площадке.
Лестницу заволакивали сумерки, но освещение подъезда пока не включали, и разглядеть, что находится выше, становилось все сложнее.
На стене около лифта Ян увидел цифру девять.
Сверху снова раздался шум – характерное покашливание пистолета с глушителем, затем, тяжелый удар в дверь.
Ян рванулся вперед.
На площадке между этажами – никого. Удача!
В два прыжка одолев последний пролет, он рыбкой вылетел на лестничную площадку, один взглядом охватив картину.
Мужчина в милицейской форме плечом налег на дверь квартиры, в руке у него пистолет с длинным наростом глушителя на стволе. Дверь приоткрыта, но не открыть ее киллеру пока не удается.
Все это Ян видел, уже нажимая на спусковой крючок.
Оружие три раза беззвучно вздрогнуло у него в руке, тело убийцы ударилось о дверь квартиры и сползло на пол.
Уже лежа, Ян прицельно выстрелил убийце в голову. Тело дернулось и замерло.
Воцарилась полная тишина, и лишь теперь Вяземский почувствовал, что в кармане вибрирует телефон.
Не вставая с пола, достал аппарат:
– Да? Да, я совсем рядом, Танюш. Лежу перед квартирой профессора. Нет, я не ранен, впускайте.
Осторожно поднимаясь на ноги, Ян держал на прицеле участок лестницы, ведущей на следующий этаж. Но, видимо, убийца был один. Во всяком случае, в подъезде его никто не страховал. Это, конечно, ни о чем не говорило, и оставаться в квартире Татьяне и профессору Малинину было никак нельзя.
К счастью, шум кратковременного сражения не привлек внимания соседей – совершенно не хотелось сейчас разбираться с милицией.
Из квартиры доносились возбужденные голоса. Услышав голос Тани, Ян почувствовал, как по телу разливается волна облегчения. На мгновение ноги стали ватными, и он прислонился к стене лестничной площадки.
Впрочем, одернул он себя, не время расслабляться. Оттащив убитого от двери, он столкнул тело с лестницы. Лучше, чтобы его нашли не у профессорской двери, хотя, конечно, вопросы у милиции все равно возникнут. Впрочем, Ян надеялся, что после завершения операции он успеет нажать нужные рычаги, чтобы избавить профессора и Татьяну от ненужного внимания властей.
А если предотвратить ритуал не удастся, то уже ничего не будет иметь смысла, подумал Ян, но постарался прогнать сомнения.
Прижавшись щекой к двери, он увидел часть маленькой прихожей. В паркетном полу зияли пулевые пробоины, и Ян снова ужаснулся тому, что он едва не опоздал. Еще несколько минут, и он смотрел бы на трупы людей, которые ему доверились.
Дверь дернулась, и Ян увидел, что прихожая перекрыта шкафом, который сейчас кто-то поднимал.
Помочь он никак не мог, а шуметь, крича через дверь, не хотелось, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Оставалось ждать, и Ян чувствовал, как нарастает нетерпение.
Он должен увидеть Таню, должен убедиться, что с ней все в порядке, он больше не может так, черт побери, он сейчас взорвется, если…
Дверь открылась, и Таня повисла на нем, обхватила, плача и смеясь, ощупывая его лицо, спрашивая:
– Ты не ранен, с тобой все хорошо? Да говори же ты?!
И в серых глазах такая бездна тревоги и любви, что Ян задохнулся от внезапного понимания – он отдаст все на свете за то, чтобы эта женщина была счастлива.
Мягко отстранив Таню, он осмотрел ее.
– Я в порядке. Ты цела?
Таня закивала, и теперь уже Ян обнял ее и зашептал:
– Господи, какой я дурак, как я мог…
Раздалось тихое покашливание, и в коридоре показался пожилой, аккуратно одетый мужчина, сжимающий в руке столовый нож.
– Молодые люди, я искренне рад, что вы обрели друг друга, но кто-нибудь объяснить мне, что происходит.
Оторвавшись друг от друга, они посмотрели на профессора и в один голос сказали:
– Да, конечно.
Переглянувшись, они рассмеялись, и продолжил уже Ян:
– Собирайтесь, Игорь Львович. Познакомимся по дороге. Сейчас вам опасно здесь оставаться.
Профессор не раздумывал:
– Хорошо. Я должен взять с собой документы и деньги. И позвонить жене. Хотя, – перебил профессор сам себя, – лучше сделать это по дороге. Подождите несколько минут.
Когда Малинин ушел, Ян шепнул:
– Возможно, придется прорываться с боем. Ты как?
– Глупый, – Таня смотрела на него сияющими глазами, – С тобой, куда угодно и как угодно.
– Хорошо. Ты умница, отважная умница. А теперь – делаем все, чтобы вы с профессором остались целы и невредимы.
Малинин не обманул, на сборы у него ушло не более трех минут.
– Спускаемся по лестнице, – скомандовал Ян, и они покинули квартиру.
Проходя мимо лежащего на площадке между этажами тела, Таня судорожно вздохнула, но с шага не сбилась и даже не вздрогнула, а Малинин лишь неодобрительно хмыкнул.
Заработал лифт, и беглецы по команде Яна прибавили шаг. Сталкиваться с кем-нибудь из жильцов сейчас было бы совсем некстати.
Профессор держался молодцом, не отставал, и вскоре они спустились на первый этаж.
– Моя машина на углу дома, – сказал Вяземский, – План таков. Выходим все вместе, профессор держится между мной и Таней. Идем как можно плотнее, возможно, нас не заметят.
– Идиотский план, молодой человек! – возмущенно проговорил профессор. – Если меня заметят в вашем сопровождении, то попросту застрелят всех троих! Пустите меня, сначала выйду я, вы за мной! Если уж вам действительно так хочется, то прикрывайте меня на расстоянии, когда я побегу к вашей машине!
– Хорошо, – не стал спорить Ян, – выходите и быстро идете направо. на углу – синяя «Шкода Октавия». Я открываю с пульта дверь, вы ныряете на заднее сиденье и не поднимаете головы.
Профессор кивнул и, ни слова не говоря, вышел из подъезда. Следом двинулись Ян и Таня.
Она смотрела, как профессор сделал шаг, другой, третий…
Во дворе ни кого. Ушли с площадки бабушки с внуками, стоит тишина, даже людей, идущих с работы, не видно. Лишь из чьего-то окна, как и тогда, когда она приехала, доносится бубнеж телевизора.
– Ложись! Ложись! – разорвал тишину голос Яна, и профессор тут же ничком упал на асфальт. В стену дома ударили пули. Таня не видела, откуда стреляют, но Вяземский стремительно навел на темные силуэтв машин, ыстоящих у соседнего подъезда, и открыл огонь.
Невидимый стрелок перенес огонь на Яна, и тот был вынужден отступить под прикрытие стены подъезда. Малинин со всех ног несся к подъезду. Выступив из укрытия, Вяземский, сделал еще три выстрела, давая возможность профессору спрятаться.
Таня окинула взглядом двор. До машины Яна им добираться долго. А вот ее «Москвич» – наискосок от подъезда.
Объяснять Яну замысел нет времени.
И она, спрыгнув в палисадник, окружающий дом, побежала. прижимаясь к стене дома.
Ян что-то крикнул вслед, но тут же снова сосредоточился на стрельбе.
А она уже пересекала асфальтовую дорожку, нашаривая в кармане ключи от машины и брелок сигнализации.
Скользнула на сиденье, повернула ключ зажигания. Ну, не подведи!
Ударив по педали газа, она заставила автомобиль прыгнуть вперед, резко крутанула руль, и тут же выровняла автомобиль.
Она уже у подъезда «Москвич» перекрывает невидимому стрелку обзор. Нагнувшись, Таня открывает дверь со стороны пассажира, тянется, чтобы открыть заднюю дверь, и слышит, как около виска что-то жужжит. Около машины кашляет пистолет Яна, с заднего сиденья кричит Малинин:
– Я внутри! Я не ранен!
Ян падает на пассажирское сиденье, и она дает задний ход.
Машина вылетает со двора, и вливается в густой вечерний поток, ползущий по ярко освещенному Волгоградскому шоссе.
Таня бросила взгляд в зеркало заднего вида. Вроде бы никто не преследует.
