Дем Михайлов - Без пощады
— И пошел! — Мик гордо выпятил тощую грудь вперед — Пошел!
— Ну ты больной, Мик — покачал головой сидящий на мешке с мусором старик — На всю голову двинутый! Туда же никто не ходит лет сорок уже! От ломки все мозги отшибло?
— Ну да, ломало меня не по детски — кивнул было Мик, но тут же очнулся и запротестовал — Нет! Какая ломка? Говорю же — болел я! Этим… простудился я! Вот! И вообще! Вы слушать собираетесь? А то я человек деловой, мне время терять не с руки!
— Да ладно тебе, Доза, не обращай на них внимания — успокаивающе прогудел согнутый ревматизмом чернокожий, пошарил в боковом кармане штанов и всунул в дрожащую руку Мика небольшой кусок водорослевого концентрата — На, пожуй.
Поблагодарив небрежным кивком, Мик убрал концентрат под свое тряпье и продолжил:
— Ну и свернул я на том перекрестке! Иду себе потихонечку, по сторонам смотрю, в пакеты мусорные заглядываю — вдруг дельное что найду! Не поверите — один ра–зз я в таком вот пакете почти непочатую упаковку «дистрола» нашел! Просроченный правда, но вставлял что надо! И вот иду и тут чую, з–запах такой странный по коридору ползет. И такой этот з–запах сильный, что у меня ноги подкашиваться начали! Ну, думаю, вот и лом.. вот и болезнь подступила, вз–здохнуть не дает. А коридор тот, уз–зкий такой и в нем пара отворотов в служебные проходы — канализ–зация там, или еще что, я не в курсах — там таблички в общем висели, но я не читал. И пока я глаз–зами хлопал и принюхивался, из одного прохода выполз–зает…
— Ну? — жадно спросили сразу несколько человек, а в руках Мика Дозы словно по волшебству появился еще один кусок пищевого рациона — на этот раз заметно побольше.
Приняв щедрый дар, наркот тяжело вздохнул, показывая как тяжело ему возвращаться к воспоминаниям того страшного дня, но все же справился с этой минутной слабостью, оглядел завороженные глаза слушателей и продолжил свой леденящий кровь рассказ:
— Коридор темный, одна лампочка тусклая мигает, под ногами жижа хлюпает, а из того прохода медленно так выполз–зает… з–зеленый дым!
— Зеленый дым?! — в голос ахнули остальные, а сидевший за спиной одного из работяг мальчишка лет десяти, судорожно сглотнул и прижался к отцу.
— Да! З–зеленый дым! А еще через минуту, виз–зг дикий слышится! И еще! И еще! Будто живьем кого режут, на куски полосуют! Я как обмер весь! Хочу бежать — а не могу! Хочу вз–здохнуть — а не могу! Все думаю, конец тебе пришел Мик! З–здесь ты и подохнешь! Сполз–заю значит по стеночке тихонько так, слова молитвы вспоминаю и тут, все стихло! Раз–з… и тишина! Только з–зеленый дым все гуще становится, а у меня в голове словно колокол з–звонит, и ноги все тяжелеют и тяжелеют! И из того коридора, стон раздается, жалобный такой! Дай думаю перед смертью гляну кто там плачет. З–за стену придерживаясь пара шагов сделал и з–за угол з–з–за… з–заглянул! А там… з–зеленое облако клубится… а на полу под две сотни крыс лежит и все они в судорогах бьются, зубищами клацают, кровавой пеной исходят и протяжно так стонут… А потом… потом… — на этом моменте Мик остановился словно не в силах продолжить рассказ дальше.
— Возьми, Мик — в руки наркомана втиснули одноразовый пластиковый стаканчик с мутным самогоном — Хлебни виски! Давай!
Одним глотком опустошив стаканчик, Мик скребанул редкими зубами по зажатому в кулаке водорослевому концентрату и вновь вернулся к повествованию:
— А потом в облаке этом, появился ОН! Врать не буду! Я только силуэт в том дыму разглядел! Но и этого хватило! Огромный, под потолок! Глазища красным светятся! Руки до пола достают и вроде как вместо пальцев у него когти стальные по полу скрежещут! Я обмер, не дышу, моргнуть боюсь! И слышу — смех! Жуткий такой смех! Булькает, сипит, в хохоте безумном заходится! И вот тогда–то он и сказал те слова, после которых я сам не знаю как за две мили от того места оказался!
— Че сказал–то? А? Че сказал? Помнишь?
— Помню! Вот что: «Я Гиена! Вы все умрете! Все до единого!» И что–то еще про какого–то своего Потрошителя, про внутренности и опять про смерть! Вот так! И я готов поклясться на чем угодно — именно он забрал тех «нулей»!
— Забрал? Ты хочешь сказать — убил? — уже далеко не столь спокойным голосом спросил Джек — Ну, что этот Гиена их убил, да?
— Нет! Хочу сказать — «забрал»! — мотнул головой наркоман и протянул стаканчик за следующей порцией самогона — Трупов то нет! Где тела?! То–то! Нету тел! Говорю вам — их забрал к себе Гиена!
И если в обычное время Мика давно уже послали бы куда подальше, то сейчас Джек самолично налил ему двойную порцию и извиняющимся голосом поинтересовался:
— Мик, а ты это… не врешь? А? Может ты ширанулся чем и все тебе привиделось? Ну, ты понимаешь…
— Понимаю — важно кивнул Мик Доза, делая большой глоток — Вот только чист я был тогда! Поэтому и поперся на ту помойку — чтобы найти чего, да старьевщику Питу загнать за пару кредитов! И еще! Тех пропавших «нулей» в последний раз где видели? Вот спросите старину Мика — где?
— Где? — послушно спросил Джек.
— Именно там и видели! В том районе сектора! За территорией макаронников! Они туда вошли — и исчезли! Навсегда! И там же я видел Гиену!
— Да кто вообще такой этот Гиена? — зябко поежился давешний недоверчивый старик, кутая тощие плечи в потертое одеяло.
— Не знаю — развел руками Мик — Не знаю кто он такой, но не человек! Точно не человек! И если хотите жить, то на вашем месте я бы не совался в тот район! И знаешь, иногда я думаю, что он специально показался мне! Чтобы я передал весть о его прибытии в наш город! Чтобы я промо… при… чтобы я провоз–згласил начало его…
— Так как говоришь выглядел этот Гиена? — со стороны послышался рычащий голос, больше подходящий дикому зверю, а не человеку.
Мик Доза взглянул назад и почувствовал как его сердце сдавил жестокий спазм — в двух шагах от него стоял ни кто иной как сам Клык, показывая в жестокой ухмылке свои печально известные зубы. Распахнутая на груди кожаная куртка не скрывала чудовищно перекачанных мускулов и цветной татуировки — латинское «S» в перечеркнутом овале. Татуировка банды «нулей».
— Г–господин, Клык — съежился Мик и начал сползать с коробки — Какой еще Гиена? Никогда не слышал, з–з–зуб даю, господин Клык, н–ни сном ни духом…
— Ты мне не только зуб отдашь, нарк вонючий — оскалившись, пообещал Клык — Ведь мои люди уже спрашивали тебя — видел ли кого чужого, заметил ли что странное. А ты что им ответил? Не видел и не слышал мол. Сюда ползи, нарк! Я тебя живьем жрать буду!
— Н–не… н–не… — судорожно трясущиеся губы не позволяли Мику выговорить ни слова, пальцы бессознательно сжали пластиковый стаканчик, выплескивая остатки самогона на пол.
— Н–н–не, н–н–не — глумливо передразнил его Клык, стоящие за его спиной «нули» тут же заржали, восхищаясь шуткой своего предводителя — Смотри в штаны не наложи! А то потом ботинки чистить придется — после того как мы с тобой поговорим по душам. Сюда иди, кому сказано! Не бойся, дядя Клык сегодня добрый, сильно кусать не будет.
Мик затравленно оглядел смеющиеся лица, взглянул на заткнутые за пояса стальные дубинки, утыканные шипами ботинки, посмотрел на многообещающе разминающего кулаки Клыка и понял, что сегодняшний день будет последним в его жалкой жизни. И в этот момент, его искалеченный наркотиками мозг окончательно перемкнуло. Жалкий наркоман Мик Доза исчез, а вместо него появился бесноватый сумасшедший возомнивший себя то ли пророком, то ли мессией грядущего пришествия выдуманного им самим чудовища по имени Гиена. Хилые плечи распрямились до хруста, голова рывком поднялась и на все еще смеющихся «нулей» уставился тяжелый и бесстрашный взгляд совсем другого человека:
— Да пошел ты, урод зубастый! — совершенно не заикаясь, выплюнул некто с внешностью Мика Дозы и медленно поднялся на ноги — Мне ли тебя бояться? Чем можешь ты устрашить того, кто видел пришествие самого Гиены! Страхом перед побоями и смертью? Жалкий отброс возомнивший себя вершителем судеб! Ты не больше чем грязь на полу, вонючий плевок растертый подошвой моего ботинка! Отрыжка Господа нашего! Греховное порождение блудливой девки и пархатого мута, зачатое на помойке!
В воцарившейся после слов спятившего Мика тишине, неожиданно тихо прозвучал голос одного из рядовых «нулей»:
— Клык, я чета не въехал, брат — это он про тебя что ли такое сказал?
Ответить Клык не успел — отдышавшийся после короткой, но бурной речи, Мик влез на коробку с ногами и пошатываясь на этой импровизированной трибуне, продолжил свои обличительные выкрики:
— И коснулась меня его длань! И услышал я голос! Устал Господь лицезреть греховное житие наше, содомию и разврат! Устал смотреть как проливается кровь безвинных и как ликует главный враг его — Сатана! И послал Господь ангела своего в город наш, дабы очистил он его от греха и порока! Истребил всех под корень! И начать истребление велел с приспешников самого Сатаны, что на теле своем знак его носят — заключенную в круг порока первую букву имени его греховного! — дрожащий палец обезумевшего наркомана указывал на грудь Клыка, где красовался вытатуированный на коже знак «нулей» — Вот это клеймо! Клеймо безбожника, Господа нашего отринувшего и душу свою Сатане продавшего! И все они сгинут, сгорят в огне очистительного гнева божьего! Так сказал мне он — Гиена, предвестник грядущего Армагеддона! Конец света неизбежен! И только лишь те кто покается в грехах своих, кто возопит в раскаянии истовом, только тот избегнет участи страшной и спасется на корабле священном, что причалит с востока и отворит серебром сверкающие створки шлюза для праведников истинных! Покаемся же братья! Последний шанс даден нам Господом! Не убоимся приспешников Сатаны, ибо грех сие есть великий — порождениям ада поклоняться! Взгляните на лица их мерзостные, как корежит их от слов моих и поймете, что истину глаголю я!
