Алексей Фомичев - Пусть бог не вмешивается
Вот так! Если король победил, это упрощает дело, если нет… Впрочем, одно сражение мало что решает. В столице крупный гарнизон, просто так город не взять. Корхан может обломать зубы.
Сотник поделился сомнениями относительно здешних дворян. Они в полной растерянности. Кто-то в открытую встал на сторону маркиза, кто-то – на сторону короля. А еще больше затаились и ждут, кто победит. Каждый опасается мести со стороны победителя и не спешит с проявлением симпатий. О таких сотник отзывался с плохо скрываемым презрением.
После разговора я нашел хозяина двора, забрал приготовленный запас провизии и выехал со двора. Надо торопиться, иначе Корхан придет в столицу раньше меня.
…На отдых теперь останавливался, только когда Гром начинал шататься подо мной. Ел в седле, спал по четыре часа в сутки. Предельные нагрузки начали сказываться. Я засыпал на ходу, едва не падая с коня, в глазах иногда двоилось от перенапряжения. И только когда на заставе при въезде в столицу увидел воинов с эмблемами королевского войска на плащах, позволил себе вздохнуть с облегчением.
Забрался в самое глухое место леса, замаскировал коня, лег на лежак из лапника и провалился в глубокий сон. До конца пути оставался один шаг, его можно сделать и потом, когда высплюсь…
Часть 4
КТО ЗДЕСЬ САМЫЙ-САМЫЙ?
Слуга расставлял на столе кубки, кувшины с вином и вазы с фруктами. Ловко подхватил поднос, поклонился и быстро вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Маркиз Корхан не глядя взял со стола ветку винограда, сделал приглашающий жест собеседнику – графу Костуту. Но тот отмахнулся, не отрывая взгляда от окна. Во дворе плотники устанавливали остов баллисты.
– Не успеют доделать. Поздно начали.
Маркиза этот вопрос, казалось, не волновал, он быстро поглощал виноград, изредка вытирая руки о висящее рядом полотенце.
– Скор что-то задерживается… – Костут сел на подоконник. – Медленно идет, все боится, как бы не поймали.
– Брось, Барк. Барон не такой трус, как ты о нем думаешь.
– Я и не думаю, что трус. Но не любит рисковать, даже если это необходимо.
Маркиз вытер пальцы, бросил голую ветку на тарелку и потянулся за следующей.
– Поспешили мы с выступлением.
– Что ты имеешь в виду?
– Несогласованность. Я слишком понадеялся на союзников, а зря. Что должны были делать степняки?
Костут пожал плечами:
– Захватить приграничные районы.
– Вот! Захватить, а не бегать от королевских войск, как нашкодившие щенки.
– Они не хотят терять людей…
– Не хотят?! – Пальцы сжались, с легким треском лопнула ягода, обрызгав соком куртку. Маркиз брезгливо вытер руки о полотенце и отшвырнул его в сторону. – За что они получают золото? За то, что берегут жизни неумытых пастухов? И потом, мне нужно, чтобы они захватили приграничье, а не сжигали дотла деревни и поля.
– Ты хочешь сохранить все в целости…
– Да, хочу! Потому что скоро это будет мое королевство. Чем я буду править? Пепелищем? Пустыней, где нет ни единого человека?
– Нельзя требовать от них многого. Сколько бы ты ни заплатил эмирам, они не собираются класть у границы все войско.
– Нельзя?! – Корхан вскочил с кресла и подошел к Костуту. – А проваливать мои планы можно? Тянуть с выполнением приказов – это как?
Барк недовольно поморщился. Маркиз выглядел слишком раздраженным.
– По крайней мере степняки основную задачу выполнили – отвлекли на себя значительные силы. А сожженные угодья… это издержки.
Маркиз жадно осушил кубок вина. Воцарилось молчание, стало слышно, как за окном стучат топоры. Кто-то поправлял плотников, используя весьма вольный лексикон. Сжав пальцами виски, маркиз наклонил голову. На скулах вспухли и опали тугие валики желваков. Когда он заговорил, в голосе прорезалась тщательно скрываемая ярость.
– Я больше не могу полагаться на них, как раньше. – Других союзников у нас нет. Да и поздно что-либо менять. Мы слишком далеко зашли.
Корхан посмотрел на Барка и невольно вздохнул.
…А как все хорошо начиналось. На юге наемники из Фарраба терзали набегами приграничные районы. На западе степняки вторглись в земли королевства, разбили немногочисленные дворянские дружины и сожгли несколько поместий. Лесные братья молниеносными ударами громили обозы с продовольствием, резали посыльных, гонцов. Наемники Клана убили девять крупных военачальников и знатных дворян – сторонников короля. Его войско было раздроблено на части. Мирон даже задействовал дворянский резерв. Казалось, его силы иссякли, осталось нанести последний удар…
Но Клан не смог уничтожить двух самых опытных военачальников и лучших друзей короля – герцога Владина и маркиза Юстина. Наемники-горцы были разбиты и неожиданно ушли восвояси. Степняки, получив несколько чувствительных ударов, отступили под натиском королевских полков.
Корхан надеялся, что убийство посла из Микен и купцов из Суред заставит тамошних правителей разорвать отношения с Мироном. Но вышло наоборот. Микен заявил, что не станет вмешиваться во внутренние дела соседа, Суреды вообще предложили Мирону помощь.
И даже идея с внедрением этого мальчишки Ника в дружину короля провалилась. Да еще как! Корхан рвал и метал, узнав о краже ключа. Нерадивые стражники поплатились за ошибку головами, и только Барк отговорил маркиза от немедленного выступления против самонадеянных дворян, обосновавшихся под стенами его замка.
Как лазутчики проникли в замок? И кто это мог сделать? Загадка…
В происходящем было немало и других странностей. Его надежнейший информатор – староста барона Сувора, а на самом деле главарь банды лесных братьев Жрец – вдруг исчез. Да так, что его не смогли отыскать специально посланные люди маркиза. Причем исчез вместе с остальными членами банды. А единственный оставшийся в живых помощник Жреца утверждает, что все это дело рук одного человека. Полный бред!
Не обошлось и без курьезов. Графиня Карина при последней встрече с Корханом шипела, словно разъяренная кошка. В ее сети попал очередной самец, на поверку оказавшийся волком в овечьей шкуре. Ее мордоворотов перебили, а саму так продрали, что при одном воспоминании она покрывалась пятнами.
Последнее время Корхану казалось, что в игру, затеянную им, вступил некто третий. За чередой мелких неурядиц и промахов отчетливо проступала тень неведомого противника. Чего добивается новый игрок, на чьей он стороне и что предпримет дальше?..
Костут смотрел на друга. Прежний маркиз Корхан исчез. Потускнели никогда не знавшие грусти глаза, опустились могучие плечи. Две глубокие складки залегли возле губ и носа. В уголках глаз появились первые морщинки. Теперь ему можно дать его тридцать пять лет.
– …Нам придется форсировать план.
– Что? – Костут вздрогнул, настолько неожиданно прозвучал голос маркиза.
– Я говорю, пора самим вступать в дело.
– Ты не надеешься на сторонников?
– Я уже боюсь кому-нибудь верить.
– Ты слишком строго судишь. По-моему, дела идут нормально.
– Нормально? До сих пор наши дворянчики не могут развить наступление на юго-западе.
– Они держат несколько областей и оттягивают на себя значительные силы.
– Держат! – Корхан фыркнул. – Они топчутся на месте, ждут, пока мы выступим.
– Ты слишком многого от них требуешь. Не забывай, что половина дворян, поднявших мятеж, втянута благодаря шантажу и угрозе. Они сдадутся сразу, если только узнав о нашем поражении. Многие боятся короля.
– Они должны бояться меня!
Костут покачал головой, выражая несогласие.
– Когда станешь королем – да.
– Вот-вот… – Маркиз встал и прошел по комнате, разминая ноги. – Если мы проиграем сражение, они с готовностью кинутся за нами в погоню, лишь бы оправдаться перед Мироном.
– Если проиграем, сядем за стены замков. Держать оборону можно хоть год. Королю надоест ждать.
Маркиз встал напротив друга, заложил руки за спину и качнулся на носках.
– А ты сам бы отступился после такого?
Костут промолчал.
– То-то…
– Что же тогда делать? Уходить в степь?
– Если не перехватят по дороге.
– Может, нам откупиться?
– Чем? – изумился маркиз.
– Ну… – Барк замялся. – Можно отдать им Храм…
– Ни под каким видом! – Корхан в раздражении отшвырнул кубок, тот покатился по полу, оставляя за собой мокрые следы. – Храм – наша последняя надежда на вторую попытку.
– На какую попытку? Где ты возьмешь войско?
– Найму степняков.
Барк презрительно скривил губы.
– Сам же говоришь, что на них нельзя полагаться.
– Ничего. Заплачу побольше, сработают как надо.
– Это дорого станет.
– Возьму золото в Храме.
– А Клан? Они не так охотно расстаются с деньгами, как тебе кажется.
– Справлюсь. – Корхан задумчиво покатал носком сапога кубок и откатил его в угол комнаты. – Они не пикнут, знают, что могут потерять все. А их главари сядут на кол в Фаррабе.
