Виктор Ночкин - Череп мутанта
Сперва я старался сидеть тихонько и не привлекать к себе внимания, но потом сообразил, что до меня, в сущности, никому нет дела, я примелькался, стал чем-то вроде предмета обстановки.
Каждый день являлся Рожнов с сыном. Качюлис ставил обучающие программы, Коля проходил материал седьмого класса средней школы. А может, восьмого, я не присматривался. Капитан воспользовался ранением, чтобы оставаться на базе с сыном — увозить Колю на блокпост или во временный лагерь он больше не хотел. По-моему, Рожнов боялся, что его со дня на день отправят куда-нибудь — в конце концов, раны были не опасными, я часто видел, что на задания в группировках посылают людей, пострадавших серьезнее. А уж одиночки и вовсе такую мелочь не считают причиной для отдыха. Вот и вышло, что мы оба, я и капитан, прятались у Качюлиса.
Дроздовцев свалил на третий день — ему строгая дисциплина в долговском лагере была не по нутру; а я так и торчал на базе группировки. Пару раз заикнулся, что могу заплатить, как все одиночки. Мне, конечно, сказали не болтать глупостей, но вообще-то наверняка со стороны смотрелось странновато, что я завис на этой базе.
Короче говоря, я нарочно описываю свое ожидание так долго и нудно — чтобы понятно было, как я скучал в этом лагере, ожидая развязку.
Закончилось все это на пятый день. Я сидел у Качюлиса и разглядывал план опорной базы «Монолита», разгромленной долговцами в прошлом году. Возможно, укрепления сектантов оборудованы по единому шаблону, тогда не лишним будет держать в голове общую схему. За соседним столом Коля Рожнов украдкой, прикрыв окно с обучающей программой и отключив звук, резался в какую-то дикую стрелялку, экран периодически заливался красным… В общем, все было буднично и серо, как дождливое утро в Зоне… и могло показаться, будто предстоит еще один скучный день.
Из караулки за дверью донесся голос Рожнова, и мальчишка поспешно защелкал клавишами, заметая следы преступления. Вообще-то он обычный паренек, разве что слишком молчаливый. За время нашего знакомства я слышал, что он произнес самое большее десяток слов за раз, и треть из них была «папа». Так вот, он стал быстро переключать программы, чтобы отец, не приведи Зона, не узнал о вопиющем нарушении режима, но капитан в его сторону и не глянул сразу направился ко мне. — Хромой, тут такое дело…
— Что-то произошло?
— Угу. Явились по твою душу. Полковник. Слышал о таком человеке?
— А кто это?
Долговец покосился на роющегося в паутине кабелей прибалта и, понизив голос, сказал:
— Это псих. Числится нашим, но вообще-то он больше сам по себе. Он в самом деле полковник из миротворческого контингента… бывший.
— А я ему зачем?
— Не знаю… Но ничего хорошего от Полковника не… Идет.
В караулке снова раздались голоса, потом кто-то коротко выкрикнул команду, которой я не разобрал, щелкнули каблуки, протопали тяжелые шаги… дверь распахнулась. На пороге встал ко* ренастый мужчина в военной форме без знаков различия. На первый взгляд ничего особенного, человек как человек. А на второй начинаешь понимать: в этом существе от человека-то почти ничего не осталось, он выжжен Зоной, перестроен ею под себя. Кожа Полковника казалась одновременно и неестественно сухой, и блестящей. Он походил на медную статую в собственную честь. На гладком лице поблескивали глаза — они казались отлитыми из стали. Прямо робот какой-то. Полковник окинул взглядом комнату и шагнул ко мне. Следом вошли трое, один, как и офицер, в военном бронике, двое в обычных долговских черных комбезах. Рожнов повернулся навстречу гостям.
— Ты, Хромой, — обратился ко мне металлический человек, — обладаешь необходимой мне информацией. Собирайся, выезд через пятнадцать минут.
Я глянул на Рожнова. Тот слегка пошевелился, и Полковник поднял глаза — на верзилу капитана ему приходилось смотреть снизу вверх, но все же не было ни малейших сомнений, кто здесь главный.
— Хромой сотрудничает с «Долгом» и оказал группировке большую помощь, — четко проговорил Рожнов. — И сейчас добровольно участвует в восстановлении архива.
— Очень хорошо. — Голос Полковника не выражал никаких эмоций. — Через пятнадцать минут.
Тут вмешался один из черных:
— Полковник, этот человек оказал «Долгу» помощь, он здесь гость, а не задержанный. И в отсутствие Воронина я не могу вам позволить…
— В отсутствие Воронина вы не можете мне запретить, — оборвал офицера Полковник. — Кстати, я требую выделить в помощь моему подразделению мобильную группу в составе не менее тридцати человек под началом грамотного офицера. Если информация подтвердится, предстоит крупная операция. Выезд… — Металлический человек покосился на запястье. — Выезд через четырнадцать минут. Жду ваших людей за КПП.
Долговец, пытавшийся возразить, осмотрел комнату, его взгляд задержался на Рожиове:
— Капитан, собирайте людей. Поступаете в распоряжение Полковника.
— Слушаюсь!
Офицеры стали поодиночке выходить. Рожнов кивнул мне, поглядел на сына и тоже шатнул к двери.
Я попрощался с Качюлисом, кивнул Коле, направился за долговцами. Прибалт посмотрел на меня как-то странно и, когда я уже был в дверях, бросил в спину:
— Ты не понял, что это за человек, что ли?
Не оборачиваясь, я развел руками. А что было отвечать? Какая разница, что я знал или не знал о Полковнике. Честно сказать, я о нем почти ничего не слыхал до сегодняшнего дня, а что знал — как раз и сводилось к словам, которые успел произнести Рожнов: «это псих». Иначе говоря, именно такой человек, какого я и ждал, — разве решится кто-нибудь в здравом рассудке бросить вызов члену О-Сознания в его собственном логове?
* * *Когда я собрал вещички и пришел на КПП, там уже собралась толпа и Рожнов расталкивал любопытных, чтобы освободить проход Больше десятка долговцев в полном вооружении стояли посреди дороги. Некоторые курили, другие осматривали снарягу.
Любопытствующие расходились, когда капитан прикрикивал на них, отступали в сторонку, потом так же молчаливо подтягивались поближе. Всем было интересно, что происходит, и долговцы надеялись услышать подробности.
Капитан был в полном снаряжении, в шлеме, за плечом — штурмовая винтовка с подствольником. Увидев меня, он вышел навстречу. Но что мне сказать, не мог сообразить, молча топтался передо мной. Рожнову было неловко, я прекрасно его понимал, хотя лица под непрозрачным забралом не видел.
— Ладно, я пойду.
— Понимаешь, Хромой… У нас все-таки дисциплина. Воронин в отъезде, а Полковник… Если хочешь, пойдем вместе.
— Не нужно, Рожнов.
Мне не хотелось, чтобы Полковник заметил, что капитан ко мне по-дружески настроен. Пусть думает, что между нами ничего нет — так будет лучше.
Рожнов вскинул руку и прижал воротник к горлу, где был вшит микрофон.
— Да, готовы, — тихо сказал он. — Давай транспорт. Я прошел между бетонными плитами ограды. Снаружи стоял тот самый внедорожник, на котором я прикатил на базу «Долга». Наверное, должны были подать еще технику, потому Рожнов и не выводил свою бригаду — ждал транспорт. В полусотне метров за КПП остановился конвой, шесть автомобилей, вокруг расхаживали сталкеры в военном обмундировании, люди Полковника. На двух вездеходах горбились укрытые чехлами странные агрегаты. Что там такое, я не знал.
Я отыскал Полковника глазами, направился к нему.
— Ты! Начнем сначала! Имя, звание?
— Старший понтонер Хромой!
Если армия чему и учит, так это называть себя не задумываясь. Зона, впрочем, прививает новые привычки — например, называть себя кличкой. Реальные имена — для большой земли.
— Хромой, — повторил Полковник. Его лицо не выражало никаких эмоций, и я не знал, сердит он или доволен. — Поступила информация о человеке из О-Сознания. Не о человеке — о твари! Мерзость, уродующая планету, и ее следует уничтожить. Стереть, ликвидировать. Один из так называемого О-Сознания… Где он? Тебе известно?
— Э…
— Быстрей, солдат! Мне нужна информация!
В голосе Полковника было что-то неестественное, в я подумал: если бы нужная ему информация была спрятана у меня внутри, Полковник без колебаний разрезал бы меня на куски в поисках желаемого. Святые мутанты, эта игра мне и раньше не нравилась, а теперь… Я постарался взять себя в руки.
— Мне известно вот что: один из членов О-Сознания хочет создать собственную Зону…
— Что это значит?
— Кольчевск в Харьковской области, там агент этого члена О-Сознания…
— Имя? Кто он?
— Мне не известно…
Стальные глаза Полковника блеснули, взгляд стал тяжелым и холодным. Он мне не верил, решил, что скрываю информацию. Я заговорил быстрее:
— В документах СБУ он проходит как «К.». Этот К. заслал одного из офицеров «Монолита» в Кольчевск, за Периметр… Его уход из О-Сознания поддержала часть группировки, «Монолит» раскололся…
