Алексей Бобл - Воины зоны
— Ага. Теперь точно готов.
— Только их лучше беречь. ПТУР — последний довод танкиста.
Бросив взгляд на стрелку показателя топлива — маловато будет, — я спросил: —- Бугров, куда нам?
— На юго-восток по проселку, в припятский порт. Он за городом, в двух километрах.
Раздался голос Ани:
— Алексей, прямо по курсу аномалия, возьми влево. Направо нельзя, там целый фронт висит.
Я потянул левый бортовой на себя. Машина повернула, съехала с дороги по наклонной насыпи, проломила кусты. Хорошо, что мы вдоль берега движемся, — здесь не так много деревьев.
Лязгало, корпус трясся, что-то глухо стучало под полом, пахло соляркой.
— Теперь обратно на дорогу, — сказала Аня.
— Наблюдаю три цели, двигаются медленно, — доложил Лабус.
Еще бы они не медленно двигались — после выброса новых аномалий как грибов после дождя. Напарник добавил:
— Разворачиваются в боевой порядок. Одна остановилась.
Услышав это, Бугров резко выпрямился на сиденье, а я заорал:
— Огонь! Лабус, огонь по этой цели!
Танк почти выбрался на дорогу, когда возле левого борта шарахнуло так, что даже под броней заложило уши. Кажется, сработал блок динамической защиты. Я утопил педаль газа, дизель взревел, как раненый медведь. Машина в сорок семь тонн весом, задрав нос на склоне придорожной насыпи, буксанула и перевалилась на асфальт. Нас сильно качнуло.
Затрещали спаренные пушки. Я довернул в направлении противника, сузив для него ширину проекции — теперь попасть в нас будет тяжелее, — и приник к окулярам. Над головой вдаль улетали трассы снарядов. По броне застучали ссыпающиеся гильзы, в отсек просочился кислый запах пороха.
Далеко впереди вспух шар разрыва -— скорее всего, снаряды скорострельных пушек пробили чужака навылет и вспороли бензобак.
Пламя позволило хорошо разглядеть остальные машины, похожие на американские «хаммеры». Они медленно разворачивались, я заметил несколько фигурок, бегущих к деревьям.
— Лабус, уничтожь пехоту! — скомандовал Бугров. — Это гранатометчики!
— Принял, — отозвался Костя.
Длинная очередь прорезала темноту, дотянулась до силуэтов. Одного монолитовца разорвало в клочья, второй упал. Сбоку прилетели трассеры, пули цокнули по броне.
Бугров вдавил кнопку огня, справа часто застучало, гулкие хлопки, от которых тяжело екало в груди, наполнили кабину. В ночь ушла длинная очередь, череда разрывов накрыла изготовившегося для стрельбы гранатометчика.
Сквозь грохот донеся голос Ани:
— Алексей, снова влево! Впереди аномалии!
Пришлось опять съезжать с асфальта на обочину. В окуляры я разглядел яркую точку реактивного двигателя гранаты, пронесшейся мимо. Вовремя Аня про аномалии заговорила, иначе хреново нам было бы. Граната влетела в частокол деревьев на другой стороне дороги и взорвалась.
Проехав глубокую придорожную канаву, машина клюнула носом. Впереди росла толстая сосна, я потянул правый бортовой, объезжая.
— Нет, прямо! — крикнула Аня.
-— Врежемся!
— Нельзя, опасно!
Но я уже не успевал свернуть и поехал по аномалии. Корпус содрогнулся, когда сработал трал-экран. Взрыв! И куски разорванной конструкции на мгновение закрыли обзор. Шипящие молнии озарили пространство вокруг танка, я сощурился. Дизель рыкнул, глухо взревел, машина сильно дернулась, мгновение мне казалось — сейчас встанем, но нет, она выдержала. Мы ехали дальше, однако экрану пришел конец.
— Лабус, они не должны уйти, приведут подмогу, — сказал Бугров.
— Понял, — раздалось в шлемофоне.
Башня плавно повернулась в сторону противников. Стабилизированное в двух плоскостях вооружение позволяло вести стрельбу на ходу — танк качался на ухабах, кренился с одного борта на другой, но электронный вычислитель не терял цель.
Как и мы, монолитовцы не могли двигаться быстро, аномалий после выброса было слишком много. Наверняка на «хаммерах» тоже стоят датчики вроде нашего — только у них нет Ани.
Снаряды настигли второй внедорожник, но у третьего появился шанс ускользнуть. Стоящий на его крыше крупнокалиберный пулемет стрелял в нашу сторону, светлячки-нули потоком проносились мимо, иногда ударялись о броню, разлетаясь фейерверком, и тогда отсек наполняло звонкое дребезжание. «Хаммер» раскачивался на ухабах, пулеметчик не мог хорошо прицелиться.
— «Короткая»! — прокричал Лабус.
Я вдавил педаль тормоза. Выжал главный фрикцион, переключил передачу. Машина дернулась и затарахтела на холостых.
Гулко громыхнул ПТУР, тут же Костя крикнул:
— Вперед!
В темноту из контейнера ушла управляемая ракета. Пара секунд —- и внедорожник окутало облако плазмы, значит, Лабус использовал термобарическим боеприпас. Все, конец им.
— На дороге пока чисто, Курортник, так держать, — сказала Аня.
Я включил пятую передачу, чтобы как можно быстрей уйти с места боя. Надо осмотреть машину, но не сейчас, позже, если будет возможность.
Оглядел приборы. Давление масла — норма, а вот топлива мало.
— Бугров, сколько до порта? — спросил я.
— Меньше полутора километров.
— Дотянем. Но дальше не поедем, если там не будет топлива.
— А оно там есть? — вставил Лабус.
— Надеюсь, — сказал монолитовец. — Сворачивай на проселок.
Во время боя мы проехали улицу Огнева, оставили слева гаражные постройки и теперь выбрались из города.
Я вытер пот со лба, повел плечами, разминая задеревеневшие мышцы, — спинки сидений в танках маленькие, неудобные.
Дребезжали гусеницы, силовая установка иногда всхрапывала, будто со сна. Лабус сказал;
— Эх, через мапупу вас всех! Я весь потный. В баню бы сейчас, в сельскую, с квасом и вениками. Сколько я уже в бане не был… и не сосчитать.
Машину затрясло сильней, я сбросил обороты и переключил передачу. Миновав глубокую лужу, выбрались на сухой грунт. Я спросил:
— Бугров, какое оружие нам даст Северов?
— У меня нет информации, — ответил он.
— Без дополнительных боеприпасов плохо будет, у нас их мало осталось.
— Да и пара стволов еще не помешала бы, — добавил напарник. — И гранаты.
Танк катил по буграм и рытвинам, легко преодолевая препятствия. В окулярах уныло качалась картинка: набегающая колея, возвышенность, кусочек темного неба, полоска леса и снова колея… вверх-вниз… вверх-вниз… Иногда Аня говорила повернуть, я тянул рычаги, объезжал аномалии.
Лабус развернул башню в сторону ЧАЭС — любовался, наверное, в приборы на цель нашего путешествия.
Наконец Бугров потянулся к бортовой радиостанции, и я сказал:
—- Переключитесь на внешний канал связи. Аня, если хочешь что-то сказать мне, зажми верхнюю половину тангенты, тогда услышу.
Монолитовец выставил частоту и забубнил в переговорное устройство позывные — пытался связаться с охраной Северова. Через минуту ему ответили.
— Нас проведут, — перекрикивая рев двигателя, сказал мне Бугров.
Из темноты выплыли искореженные груды металла, в которых лишь с трудом можно было узнать останки легковых автомобилей, за ними потянулись гаражи.
— Что за обломки? — спросил я.
Бугров пояснил:
— В этом месте ликвидаторы аварии восемьдесят шестого года уничтожали личный автотранспорт жителей города.
Опять он как автомат говорит. Стоило нам помолчать какое-то время, сосредоточившись на бое, — и речевой центр монолитовца будто погрузился в спячку.
Земля сменилась асфальтом, машина выкатила на открытое пространство — ни деревьев, ни построек впереди. На фоне неба проступили силуэты портовых кранов, похожие на огромных журавлей. Слева потянулась стена из бетонных блоков, и я вспомнил про П-образный вал у пакгауза на железнодорожной станции. Скорее всего, такие стены и валы создавали после первой аварии возле важных транспортных узлов вроде железнодорожной станции и порта, способных обеспечить подвоз необходимых для ликвидации аварии грузов. Снижали таким способом засветку этих мест радионуклидами, которые излучал разрушенный взрывом реактор.
Впереди дважды мигнул фонарик, потом еще два раза, с более длинным интервалом. На ходу Бугров открыл люк, вылез на броню и стал сигналить в ответ. Мы въехали на территорию припятского порта, где нас ждал один из хозяев Зоны.
Глава 19
Докладная записка начальнику штаба
Объединенного командования:
Провести подробное картографирование местности города Припять, русла реки и близлежащих объектов не представляется возможным. Слои плотного излучения аномальных облаков препятствуют проведению съемки со спутников-разведчиков. Попытки пролетов над указанными объектами привели к потере одного БПЛА из состава батальона РЭР группировки. Обеспечить картографирование местности представляется возможным единственным путем: формирование отдельной экспедиции при поддержке бойцов отряда специального назначения.
