Ольга Швецова - Стоящий у двери
– Вот как только видеть получше будешь – начнем учиться. А пока определим тебя к кузнецу в помощники.
– К кому?
Станислав вздохнул так, что даже Денису было слышно:
– Вы там в метро совсем одичали, что ли? У вас кто из железа вещи делает?
– Мастерские. Наверное…
– Ясно. Ну вот, это вроде того. Только без станков с электричеством.
* * *Алексей пытался что-то говорить, но сейчас Елена его не слышала. Да, завтра она будет держаться совсем по-другому, но сегодня… И девчонка права: кому теперь нужно ее спокойствие? Кого она теперь интересует? Конечно, ее не задвинут сразу на задворки бункера, а никаких привилегий у нее и до того не было. Но большинству и в голову не приходило, что Главный Привратник такой строгий воспитатель и почти не делал поблажек даже своей племяннице. И Алексей теперь мог оставить Елену в покое, карьеру он сделал и без ее помощи, она совершенно бесполезна. Как была бесполезна маленькая девчушка на его руках… Но почему-то он не бросил ее тогда, хоть мог и отказаться, сам был еще ребенком. Не бросит и сейчас. Он и сам не замечал, что его рука теперь не просто лежит на ее плече, а вполне определенно гладит спину. А Елена застыла под этой рукой, затаив дыхание: он все-таки решил воспользоваться ее беспомощным положением! И что теперь делать, она не знала.
– Лёш, ты что делаешь? – глухо прозвучало из недр подушки.
Алексей наклонился к ней, не расслышав сначала, потом понял смысл вопроса и улыбнулся. Это ж рефлекс, обычно девушки в его постели бывали совсем по другой надобности. Но ведь Елене этого не расскажешь…
– Да ничего… Лен, я только повторить могу то, что уже предлагал. Ты сказала мне «нет». Но ты понимаешь, что такой человек, как я, тебе нужен. И сейчас – тем более. Ты сама сказала, что теперь ты… Ты не можешь быть никем, я не позволю этого. Лен, да не бойся ты! Я в любом случае не позволю! – Но он чувствовал ее страх и недоверие. Сейчас следовало отступить и не настаивать. – Лена, я пойду, у меня дел много. – Опять не так сказал, получается, что он ее бросает. До чего же нелегко с приличными девчонками, да еще влюбленными в другого человека, которого, вероятно, уже мутант какой-нибудь переваривает! Алексей осторожно вытащил подушку из ее рук, хоть и с трудом. – Намокла уже. Сейчас я тебе другую принесу.
Вернувшись, он так и не удостоился ее взгляда. Почти не изображая разочарование, вздохнул:
– И молчание было ему ответом! Лен, не дуйся. И не уходи, пожалуйста. Меня до ночи не будет, отдыхай спокойно.
Дел действительно было много, так что он и думать забыл о личных проблемах до самого вечера. Потому что обнаружил еще один недостаток нового руководящего положения: стоило ему взяться за паяльник и открыть распроклятый щиток, Хлопов вытаращился в недоумении. Сам Привратник взял в руки инструмент! Даже не недоумение это было, а просто священный ужас. Логику Хлопова Алексей уловил: этак и остальным Привратникам придется руки замарать работой! Плохой пример, плохой. На то же, чтобы, стоя за спиной стажера Димы, перепуганного электричеством насмерть, объяснить, что нужно делать, ушло в десять раз больше времени. Он устал, как собака, до предела вымотался. Некоторые педагогические навыки Алексей уже приобрел благодаря Лене, но тут просто редкая бестолочь попалась! И все же пришлось терпеть, положение теперь обязывало. Разочарование постепенно зрело внутри. Стоило ли это всё затраченных усилий?
Дверь медпункта Алексей давно открывал, как свою собственную. Врач сейчас уже должен был предаваться заслуженному отдыху, но медсестра была на месте.
– Господин Привратник! – Наталья улыбнулась. – Привет, Лёша, чем обязана визиту столь высокого гостя?
– Наталья Дмитриевна, не желаете ли вы… Нестерова помянуть или мою новую должность отметить? – Но хитринка в голубых глазах вдруг потухла, Алексей тяжело плюхнулся на стул и опустил голову. – Наташ, налей. Очень надо.
– Да… – протянула Наталья. – Не вижу, чтобы ты особо радовался. Сейчас спирт принесу, а ты готовься всё рассказывать. Одним алкоголем делу не поможешь.
Горло обожгло, и он выпил полстакана воды. Ожидая, когда внутри начнет разливаться приятное тепло, Алексей молчал, потому что на трезвую голову жаловаться на жизнь бывшей любовнице еще не созрел. Вот сейчас наступит состояние легкого головокружения, и, может быть, жизнь покажется не такой мрачной. И отпадет потребность разговаривать? Но легче ему не становилось.
– А ключ этот замечательный тебе выдали? Где же он?
– Вот. – Сидя снимать его с пояса было неудобно. Алексей встал, и Наталья начала хохотать:
– Ой, Лёшка! Ты уморишь!
– Что не так?! – четкость мышления уже была немного утеряна, хоть и пьяным он себя не ощущал.
– Остальные Привратники эти железки на груди у сердца носят, гордые и довольные. Только ты прицепил на штаны, поближе к самому дорогому!
– Я не специально. Тяжелый он, зараза! Надеюсь, у мужиков в Совете таких ассоциаций не возникло.
– Это они тебя еще плохо знают. Ты все-таки больше с Нестеровым общался. И то из-за Лены. Как у вас с ней, кстати?
– Нормально. – Алексей пожал плечами: что с Ленкой может быть нового? Едва разговаривают…
– Я не об этом спрашиваю… Как у вас отношения развиваются?
– Наташ, хоть ты не трави душу! Я и так спать перестал, жду, как идиот, брачной ночи. Смешно даже, честное слово! Налей еще.
– Ничего не радует? – Алексей действительно выглядел неважно. Но что было тому причиной: безответная страсть или новая должность? От него всего можно ожидать. – Спирт под твою ответственность, Привратник. Хотя медицина у нас по части Лапина…
– Ничего… Скажем, что на пол разлили. Только никто не поверит.
– Если бы я своими глазами сейчас не видела, как ты стакан спирта выпил… Лёша, ты на себя не похож. Тебе плохо будет!
– Хуже, чем есть, не будет. – Он закрыл лицо руками, вздохнул. – Я в полном тупике…
– Ты про Лену?
Нет, ничто не могло заставить его раскрыться, он пришел поговорить, но молчал. Пусть Наташа строит предположения сама. Пусть думает, что он несчастлив в любви, за это можно пожалеть мужчину. А вот за все остальное – он в жалости не нуждается!
– Ничего, подожди немного, пусть девочка придет в себя. Ей сейчас тяжело без Бориса Владленовича. И что вы жметесь по углам, пришел бы к ней спокойно. Кто тебе мешает?
– Ничего не выйдет, я же для нее никто, просто друг. В лучшем случае – брат. Ну, сидит тут Лёшка, и пусть дальше сидит… В спокойной обстановке мне не дождаться ответа.
– Стратег! Обо всем подумал. Она тебя не любит.
– Она меня боится, Наташа! – Алексей повысил голос. – Теперь я в Совете, это высшая власть, чего еще надо? Я к ней серьезно, с предложением… А она нос воротит.
– Но что ни говори, жениться по любви не может ни один, ни один король… – Наталья протянула руку через стол и погладила Алексея по щеке. – Ты добился своего? Ведь этого ты хотел?
Он ничего не хотел. Затуманенный алкоголем разум отказывался что-то анализировать, он слишком устал. Только бы посидеть тут и ни о чем не думать, не беспокоиться. Старая песенка говорила правду: среди большой политики нет места любви. Ну и черт с ней! С которой из них? Почему-то вспоминалась далеко не политика, а девчонки, для которых он создавал иллюзию нежных и горячих чувств, даже любви, не имея о ней ни малейшего понятия. Черт с ней! И пропади она пропадом, эта… наверное, все-таки Ленка. В Совет мало войти, нужно удержаться там. Рука Натальи была мягкой и теплой, он поцеловал ее ладонь.
– Ну почему ты все время отказываешься от меня, Наташа? Ты помнишь, как нам было хорошо?
– Помню. Было. Восемь лет назад. – Она все же не отнимала руку. – И я хочу, чтобы у нас осталась красивая память об этом. А то опять будем с тобой думать, чей же это ребенок родился?
– А ты уверена? – Он помнил, как приглядывался к мальчику, не находя в нем ни собственных черт, ни малейшего сходства с мужем Натальи. Почему-то сейчас об этом думалось уже не с ужасом, как в те годы, а с сожалением. Тогда он думал, что на всю оставшуюся жизнь с Леной навозился, и вздрагивал при мысли о потомстве.
Женщина правильно истолковала перемену его настроения:
– А ты повзрослел, господин Привратник… Нет, Лёш, он не твой. И я тоже не знаю сейчас, радоваться этому или нет. Какое это имеет значение? Жизнь в бункере продолжается, дети растут. Им придется труднее, чем нам. Но в одном им будет легче: не о чем сожалеть… Как нам с тобой, ведь мы слишком много помним.
Ругая себя и стараясь не думать о том, что скажет врач, обнаружив недостачу спирта, она плеснула еще немного Алексею в стакан. Воды больше не было, и Наталья ушла за графином в изолятор. А когда вернулась, Алексей уже спал на кушетке, даже не сняв обувь. Забытый ключ валялся на столе.
