Василий Головачев - Возвращение «Стопкрима»
Пролезли в люк, остановились, оценивая выглядывающую из огромной полости верхушку артефакта, созданного не людьми.
– Боже мой! – вполголоса проговорила Дива, делая шаг к краю пропасти.
– Осторожно! – взял её под руку Матвей. – Упадёшь – костей не соберёшь.
– Кто это сотворил?!
– Ликозиды, разумные пауки. Отец говорил, что замков Ликозидов очень мало, он знает один под Парижем и второй здесь, под Троице-Лыково.
Некоторое время оба рассматривали завитки, дуги, параболы, соты и ниши сложных стен странной пирамиды, восхищаясь гармонией пересечений узоров, ощущая эффект неповторимой геометричной стройности замка. Потом Матвей, довольный реакцией спутницы, сжал её локоть.
– Спускаемся, левее начинаются ступеньки, правда, без перил, так что иди медленно. Посмотрим на это чудо снизу, а если повезёт – проберёмся в главный зал замка, к саркофагу.
Дива очнулась, дала себя направить к лестнице, вспомнила, кто из них старше и выше по званию, освободила руку.
– Я сама. Почему всё-таки этот МИР не охраняется?
Матвей сам давно задавал себе этот вопрос, подспудно ожидая выхода Хранителя, хотя не помнил, встречал ли их с отцом кто-нибудь в прошлый раз.
– Он охраняется, я чувствую чьё-то присутствие, но мы не несём угрозы сооружению, и нас терпят.
Спустились по высеченным в стенах пещеры каменным ступеням на пол.
Снизу громада замка выглядела ещё более величественной и таинственной, чем сверху, от чего молодые люди потратили ещё с полчаса на обход строения и осмотр стен.
Дива сделалась задумчивой.
– Какие же они были великие архитекторы!
– Ликозиды? – хмыкнул Матвей, представив жвалы восьминогого паука-волка, увеличенные в сотню раз.
– Вообще инсекты.
– И какие же они были бездумные твари!
Дива с сомнением пошевелила бровью, и он добавил:
– Хотя мы мало ушли от них в этом плане. Не понимаю, почему именно тараканов выбрал Монарх Тьмы для переделки в человечество.
– Ты в это веришь?
– Как же мне не верить, если отец видел предков собственными глазами? Ну или глазами своих предков. Инсекты были! И мы их потомки.
Матвей заметил тёмную арку, открывающую вход в глубины замка Ликозидов.
– По-моему, нам сюда.
Вошли под своды тоннеля, стены которого, светящиеся изнутри, как тлеющие угли, были сплетены из жил и паутинных сетей. Через два десятка метров впереди открылся зал, выглядевший раскалённой глоткой какого-то левиафана, образованный скользкими на вид буграми «мышц», «связок» и «жабр». Посреди зала из неровного бугристого пола, почти не светящегося, тёмно-вишнёвого цвета, вырастало необычной формы сооружение, похожее на развернувшийся тюльпан из полупрозрачного материала, над которым сходились в узел крыши «беседки» членистые лапы пауков. Основание «тюльпана» представляло собой ложе саркофага, внутри которого проглядывали чёрные «кости скелета» царя Ликозидов.
Матвей уже видел саркофаг, поэтому бросил на него только беглый взгляд, обратив внимание на зал. Показалось, что с прошлого раза в зале стало темнее. Возможно, источник энергии, поддерживающий жизнеобеспечение сооружения, начал иссякать.
Дива обошла саркофаг.
– Что за Вещь там хранится?
– В самом саркофаге как в пространственном коконе находится скелет главного Ликозида, этот же кокон поддерживает и канал связи с Великой Вещью, точнее, поддерживал. Отец говорил, что под Троице-Лыково хранился Психрон.
– Психотронный генератор?
– Если честно, я не знаю, но по названию похоже.
– Значит, сейчас Психрона здесь нет?
– Его вообще здесь не было, в самом зале, саркофаг был магически связан с определённым местом, где и находился Психрон. Забрать его можно было только через данный саркофаг.
– Тогда понятно, почему МИР не охраняется.
– Почему?
– Если Вещь забрали, замок уже никому не нужен.
Матвей замолчал, так как эта мысль пришла и к нему.
Однако они ошибались. МИР Ликозидов охранялся.
После того как молодая пара обошла весь зал, осмотрела его ниши и полости, изучила саркофаг и направилась к лестнице, дорогу им преградил высокий худощавый мужчина в обычной гражданской одежде, без каких-либо экзотических деталей и «амулетов», худой, коричневолицый, с шапкой густых чёрных волос. Морщины избороздили его лицо, словно трещины – глыбу гранита, светло-серые глаза смотрели внимательно, изучающе и жёстко, сухие прямые губы напоминали клещи.
Несколько секунд исследователи замка и незнакомец разглядывали друг друга.
Дива прошептала:
– Кто вы?
Коричневолицый едва заметно усмехнулся.
– Мы забытые следы чьей-то глубины.
– Хранитель, – пробормотал Матвей. Осторожно добавил: – Мы только посмотрели…
Жёсткие губы мужчины сложились в подобие улыбки.
– Я уже понял. А вы кто? Впрочем, угадаю: ты – сын Васи Балуева…
– Котова, – поправил Матвей.
– Я знал его Балуевым. А ты, – глаза мужчины встретились с глазами Дивы, посветлели, – если не ошибаюсь… дочь Соболева.
– Не ошибаетесь, – ни капли не смутилась девушка. – Можно узнать, с кем мы имеем честь общаться?
– Меня зовут Варсонофий, я внук Матфея-Хранителя. Московские МИРы – моя епархия.
– Мы думали, этот модуль не охраняется, – сказал Матвей, вспоминая, что рассказывал ему отец о Хранителе Матфее, когда-то бывшим иерархом Внутреннего Круга.
– О существовании этого МИРа знает очень ограниченный контингент, и вы правы – деятелям Криптосистемы, включая масонские Ордена, Союзы Неизвестных и Чёрные Мессы, он не нужен. Мы отсекаем лишь исследователей от науки, копателей-археологов, рыщущих по свету в поисках наживы. Для потребителя артефакты инсектов ещё долго не будут существовать.
– Мы никому не расскажем…
– Ну, это не обсуждается, – снова улыбнулся Варсонофий. – Дело в другом.
Откуда-то издалека в зал усыпальницы долетел мягкий гул, задрожал пол зала, мигнули стены.
Матвей замер, прислушиваясь, начиная догадываться.
Коричневолицый Хранитель (интересно, сколько ему лет? На вид около пятидесяти, но если Матфею было больше трёхсот, то и ему, наверно, далеко за сто?) качнул головой.
– Нам пришлось взорвать тот вход, по которому вы проникли в модуль.
– Зачем?
– За вами пытались пройти люди с чёрной аурой.
Матвей вспомнил взгляд, лизнувший спину. Он не обманулся, за ними следили. Кто?
– Вы знаете этих людей?
– Не имею чести. Они очень плохо пахнут. Однако сюда теперь пробраться будет практически невозможно. Нам надо было закрыть этот вход давно.
– Как же мы вернёмся? – тихо спросила Дива.
Варсонофий оценивающе посмотрел на капитана.
– По-моему, он найдёт выход. Ты ведь посвящён?
– Н-нет, – мотнул головой Матвей.
– Странно… не посвящён, а светишься. Что ж, попытайся увидеть невидимое, сын Мастера, сделаешь шаг вперёд. Прощайте, милостивые сударь и сударыня, я спешу.
Хранитель отступил и буквально испарился из зала, словно привидение.
Матвей и Дива переглянулись.
– Колдовство, – улыбнулась девушка.
– Не колдовство, – возразил он, проводив отступление Хранителя внутренним чутьём, – он просто умеет быстро двигаться.
– А ты?
Прямой вопрос предполагал прямой ответ, и Матвей сделал то, на что намекнула интуиция: вошёл в темп и оказался за спиной спутницы.
– Я здесь.
Она оглянулась, раскрывая глаза, явно ошеломлённая фокусом, покачала головой.
– Ты тоже колдун!
Матвей рассмеялся.
– Всего лишь сын своего отца. Могу и тебя научить так двигаться, а лучше, если это сделает отец. Это он меня тренировал.
– С такими данными, как у тебя, можно тренироваться.
– Ты тоже дочь инфарха, так что в твоих генах наверняка заложены возможности колдуньи.
– Я подумаю. – Дива бросила взгляд на браслет айкома. – Однако нам пора возвращаться, мы тут бродим уже три с лишним часа. Хранитель сказал, что вход со стороны Троице-Лыково взорван.
– Сейчас. – Матвей сосредоточился на вхождении в изменённое состояние сознания, как проделывал это не раз при попытках выйти в астрал.
Кровь побежала по жилам быстрее, голова наполнилась тихим звоном напряжения, по коже рассыпались мурашки, порождая щекотное ощущение лёгкого массажа.
Давай! – приказал он организму, безотчётно переходя на иную сенсорику, увеличивающую чувствительность психики на порядок.
Замок Ликозидов стал прозрачным, а вместе с ним и каменные стены пещеры, в котором он располагался. Стали видны щели и дыры в стенах, какие-то полости и перепонки. Обозначилась петля хода, начинавшегося с другой стороны сооружения пауков, ведущая куда-то к реке.
Матвей вышел из ступора, обнаружив, что Дива держит его за руку.
– Что с тобой? – шёпотом спросила она.
Сознание прояснилось, хотя обострённое обоняние продолжало воспринимать тысячу запахов, осязание – теплоту рук девушки и пульсацию пульса, слух – миллион звуков, не слышимых ранее.
