Михаил Михеев - Герой чужой войны
Дальше все было не очень зрелищно, зато эффективно. Имперцы не раз проводили учения по штурму зданий, укреплений, а также баз на астероидах, и в плане фортификационных изысков Тортуга откровения для них не представляла. Тем более, здесь не было ограничивающих факторов вроде удерживаемых неприятелем заложников, а значит, можно было валить любого, кто пытался оказать сопротивление, не заботясь о сохранности окружающих. Пираты встретили атакующих плотным огнем, но в первых рядах имперцев шло больше сотни боевых роботов с тяжелым вооружением. Хорошо бронированные машины просто смели пиратов огнем станковых лучеметов, после чего единый рисунок обороны распался, и сражение разделилось на мелкие стычки, где в своей тяжелой броне имперские десантники имели подавляющий перевес.
Одновременно две небольшие группы десанта (на более серьезные действия у имперцев просто не хватало людей) атаковали координационный центр Тортуги и ее главный энергоблок. Сопротивление там было, скорее, номинальным – все силы пиратов уже были в бою, а те, кто остался здесь, не слишком хотели класть свои головы, и сопротивление быстро потухло. Ну а когда энергоблок и установленный в координационном центре электронный мозг Тортуги были захвачены, огромная пиратская база почти оказалась под контролем имперцев, после чего ее без особых проблем разделили на изолированные сектора, а их уцелевшие боевые системы обесточили. И тогда началась третья фаза боя – зачистка…
ГЛАВА 13
Рассеянное скопление M50 в созвездии Единорога.
Звезда VG-832 Мопс. Тортуга.
Год 3285-й по земному летоисчислению.
Леона Захлич была стервой, каких поискать. Так даже отец говорил... Впрочем, отец говорил это с умилением - он в единственной дочери души не чаял, и она, надо сказать, отвечала ему тем же. Впрочем, в их среде стервозность была едва ли не одним из условий выживания, будешь мягким - съедят.
Отец Леоны был весьма и весьма богатым человеком. Наверное, самым богатым на их планете, владеющим практически всей ее банковской сетью и третью промышленности. Мог бы и больше, но не хотел - у него, помимо любви к деньгам, было одно хобби, постепенно ставшее делом жизни. Олигарх планетарного масштаба играл в политику, и достаточно успешно. В течение последних двадцати лет он представлял, и довольно профессионально, интересы планеты в парламенте Конфедерации, сейчас занял пост замминистра финансов внешней экономики. И по всему выходило, что это для него не потолок.
Естественно, дочурка имела все самое лучшее. И что интересно, она и на родной планете-то почти не появлялась. Отец почти все время жил в центре Конфедерации и дочь, естественно, таскал за собой. В результате, насмотревшись, как живут люди ее круга в центре огромного рыхлого конгломерата, которым и была собственно Конфедерация, Леона прониклась презрением ко всему, что существовало на ее исторической родине. Поэтому, когда ее отцу выпадала блажь побывать на родине (а он все же был ее патриотом), она не скрывала своего отношения к окружающим. А ее не любили те, с кем она так или иначе общалась, и ненавидела прислуга... Но все молчали и заискивающе улыбались - папа девушки был крут!
Позже, став немного старше, Леона стала вести себя сдержаннее, научившись скрывать эмоции под маской доброжелательной улыбки. Это искусство в кругах, где она вращалась, было едва ли не обязательным, и она овладела им в совершенстве. Вот только не стоило обманываться - презрение никуда не делось, более того, оно распространилось на всех, кого девушка считала ниже себя, вне зависимости от их национальной принадлежности.
Логичным продолжением жизни стали учеба и целый хвост потенциальных женихов. С первым в общем-то все было ясно. Престижный частный пансион и престижный университет - мозгами девочку природа не обделила. С женихами тоже все было как положено - на внешние данные природа тоже не поскупилась, так что, помимо больших денег папочки, девчонка и сама кое-чего стоила. Впрочем, если к учебе Леона относилась достаточно ответственно, понимая необходимость этого скучного занятия, то женихи могли запросто рассчитывать на постель (мораль девицы была примерно такой же, как у дворовой кошки), но ни на что большее - циничная наследница капиталов узами брака себя связывать не планировала.
И вот это чудо с рыжими волосами, шикарной фигуркой и компьютером в голове находилось сейчас на Тортуге. А что, окончила четвертый курс университета и теперь имела полное моральное право отдохнуть и развеяться. Вот и отправилась она на личной яхте, подаренной отцом как раз к окончанию курса, в компании нескольких приятелей и приятельниц в пиратское гнездо пощекотать нервы и полюбоваться экзотикой. Тем более уж кого-кого, а ее тронуть никто бы не рискнул: во-первых, кто платит, тот неприкосновенен, пока не кончатся деньги; а во-вторых, связываться с грозным папашей не захотели бы. Тот в любой момент мог надавить на рычаги и задействовать такие силы, что доставили бы неприятности всей Тортуге.
Здесь наследнице финансовой империи понравилось, и в первую очередь тем, что на Тортуге позволено было все. Конечно, пределы «всего» ограничивались деньгами, а они для Леоны не были проблемой. Вот и отрывалась она на всю катушку, пробуя то, что дома отец, несмотря на любовь к дочери, а может, как раз из-за нее, запрещал категорически. Нет, пробовать наркотики, в отличие от приятелей, баловавшихся этой дрянью уже давно и с чувством, она не стала, все же не дура была, а вот что касалось других развлечений - Леона была намерена попробовать их все. Ну или почти все, потому что список у пиратов был почти безграничным, и попробовать все пункты она вряд ли успела бы физически. Тем не менее она честно старалась, и кое-что ей весьма понравилось.
Вот и сейчас начала пробовать новое развлечение. Ее спутники, заняв комнату в роскошном номере, оттягивались по старинке, лежа в наркотических грезах, подкрепленных откровенным порно, который исполняли для ВИП-клиентов пара танцовщиц с гипертрофированной грудью и парень с перекачанными мускулами. Находящиеся под дурью клиенты выкрикивали пожелания, и парень исполнял их на танцовщицах, а те изображали, что им нравится, активно постанывая.
А вот Леона нашла занятие поинтереснее, с ощущениями поострее. Ей преподавались «уроки нежеланной любви», во всяком случае, так их обозвал местный администратор. На ее глазах два модифицированных качка, с увеличенным хирургическим путем естеством и измененной внешностью - один походил на человека-змею, другому был придан тигриный облик, на пару обрабатывали связанную в замысловатой позе девушку. Несчастной это явно не доставляло удовольствия, из глаз ее текли слезы, однако она не издавала ни звука - во рту торчал кляп.
Задачей Леоны было понаблюдать за происходящим и, набравшись впечатлений, попутно исполнить некоторые моменты самой, в любом статусе, каком бы ей захотелось, - хоть рабыни, хоть госпожи. В помещении уже стояла декоративная клетка, в которой на цепи сидел симпатичный паренек, а рядом стоял брутально-модифицированный самец в коротеньких шортиках и с плеткой в руках.
Увиденное Леону возбуждало, и, хотя она еще раздумывала, кем побыть, вечер обещал стать интересным.
Увы, ожиданиям не суждено было сбыться. Ни Леона, ни остальные не обращали внимания на легкое потряхивание пола, возникающее время от времени, да и скачки напряжения в сети, заставляющие лампы то вспыхивать ярче, то притухать, им были неинтересны. У них нашлись куда более важные, как они считали, занятия, и потому неожиданно вылетевшая дверь оказалась для всех полной неожиданностью.
Две высокие фигуры в массивных доспехах проникли внутрь, и идущий первым тут же ударом кулака размозжил голову брутальному самцу, после чего выстрелил в обоих модифицированных качков. Все это вывело девушку из эйфории моментально - вид мозгов вначале обычных, а потом и прожаренных, как оказалось, действовал лучше ведра ледяной воды.
Между тем второй десантник (а это были имперские десантники, Леона не раз видела в новостях сюжеты про их зверства, вызывающие скептическую усмешку отца) подошел к двери, за которой отрывались остальные, открыл ее, помедлил секунду, а потом, сняв с пояса гранату, бросил в клубящийся с той стороны дым. Закрыл дверь... Через щели плеснуло алым, потянуло едким дымом жженного пластика.
Тот, что грохнул троих, скинул убитую парочку с уже потерявшей сознание от боли девчонки и склонился, проверяя ее состояние. Меж тем на полу под жертвой начало расползаться кровавое пятно. Десантник в пару взмахов срезал врезавшиеся в ее кожу путы и, вколов противошоковое, обернулся:
- Вызывай медиков.
- Уже. - Его товарищ стоял в небрежной, обманчиво расслабленной позе, опустив ствол тяжелого даже на вид лучемета к полу. - Что там?
