Яд из бездны - Павел Грегор
- Можешь утверждать что угодно, но мой пример показывает обратное, - упрямо повторил Зараза. - Если соблюдать осторожность и кое-какие правила, риск делится надвое. В темноте твари ориентируются только по запаху и звукам, не забывай, фаги когда-то были людьми и их зрение не лучше нашего, а во многом и хуже. Не спорю, доминирующий инстинкт охотника обостряет некоторые чувства, но это не делает упырей уникальнее. Отсутствие интеллекта и голод превратили их в убийственных созданий, и всё же эти биологические машины тупы, за некоторым исключением конечно.
Они помолчали немного, потом Некрасов спросил:
- Почему ты меня спас? Наверняка понимал, что придётся кормить, не говоря о том, что я мог оказаться каким-нибудь отморозком со своими тараканами в голове.
- Спасал и отморозков, - усмехнулся Веня. - Один попытался даже убить. Я ему руку протягиваю, а он в меня самодельную пику. Хорошо вскользь по скуле только чиркнула, а то бы...
- И что ты с ним сделал?
- Пальнул из дробовика и спустил в ту яму, из которой пытался вытащить.
- Всё же, почему решил меня спасти?
- Интуиция подсказала. Мне вдруг подумалось, что ты ещё необходим этому миру, вот и вмешался, чтобы потом не жалеть.
3
Зараза был прав. На одном энтузиазме и упёртости далёко не уйти. Нужны были физические силы, чёткое понимание куда двигаться и самое главное - оружие, которое мог дать только Веня.
Некрасов с аппетитом дожевал кусок консервированного мяса и осторожно поставил миску на стол. Уже около часа они слышали противоестественный рёв какой-то твари, которая ошивалась под окнами многоэтажки. Этот утробный и свирепый рёв неприятно резал слух, вызывая неприятные ассоциации и душевный трепет. Иногда казалось, что упырь намеренно болтается напротив убежища и своими воплями пытается выяснить, где прячутся живые, спровоцировав их на какие-нибудь действия.
- Упрямый ублюдок, - проговорил Некрасов. - Как часто жмуры устраивают такие концерты?
Веня покончил со своей порцией раньше и, сложив руки на животе, молча дремал.
- Некоторые фаги догадываются, что я здесь живу, - зевая протянул Зараза. - Это опасные твари, и я стараюсь их уничтожать сразу же как только о них узнаю, но обычно себя они так не ведут.
Веня поёжился, встал со стула и осторожно приблизился к окну.
- Здесь что-то не так, - добавил он. - Может тот фаг, который на тебя набросился ожил. Такое иногда бывает. Если жизненно важные органы повреждены только частично, они вполне могут очнуться и во второй раз.
- Ну и чертовщина! До дрожи в коленях пробирает, - морщась, проговорил Некрасов. - Никогда про подобное не слышал.
- Ты многое не слышал, и многое не видел. В отличие от меня.
Веня бесшумно вышел на балкон и долго вертел головой пытаясь рассмотреть, что творится на улице. Не получив желаемого, он вернулся на своё место, уселся на стул и, сложив руки на животе посмотрел на собеседника.
- Ничего не видно, - пояснил он. - Утром заберёмся на крышу и осмотрим окрестности внимательнее. Чувствую, здесь какой-то подвох.
Вопли бродячего мертвеца начали стихать. То ли он убрался прочь, то ли его уволокли другие каннибалы подальше от дома.
- Всё хотел спросить, - выдерживая паузу, начал Некрасов. - Как ты докатился до такой жизни? С военными не ушёл. Живёшь отшельником. Собираешь информацию и считаешь, что такая жизнь вполне нормальная.
- Путь к этому был не прост, - усмехнулся Веня. - В начале я чуть не спятил. Когда началась свистопляска с пандемией, я забился в свою нору и затаился как крысы. Отсиживался недели три. Еле дышал, не жрал сутками. Боялся лишний раз пошевелится. В тот период мозг словно бы отключился. Большую часть времени я спал. Чтобы не слышать крики умирающих, стрельбу вояк и вопли каннибалов, натягивал наушники. Ну, те, что используют рабочие на шумных производствах. И вот однажды я проснулся, сдёрнул наушники и услышал тишину. Спасатели не кричали в мегафоны, не выли сирены гражданской обороны, перестали гудеть электровозы на вокзале, только изредка откуда-то издалека доносились звуки пулемётных очередей. Я выбрался на балкон и увидел, что знакомого мне квартала уже нет. Горели и чадили соседние дома, всюду брошенные автомобили и гнетущая пустота, иногда над крышами пролетали вертушки, но эти полёты, как правило, заканчивались ракетными обстрелами. К счастью в мой дом ни одна из таких ракет не попала.
- Ты оказался в центре закрытой зоны, - заметил Некрасов. - А военные вертушки просто били по скоплению упырей. Кто-то решил, что таким образом можно обеспечить санитарные коридоры для беженцев.
- Но я здорово тогда натерпелся, - признался Зараза. - Мне и без того досталось по полной. Стресс свалил с лихорадкой, трясло будто пропустили ток. Тогда-то я и подумал, что смерть пожалуй не так плоха. Если сдохну, то всё закончится. Ни страха, ни фатальной безысходности, ничего кроме пустоты...
Веня тихонько рассмеялся и демонстративно развёл руками.
- Не сдох. Сколько провалялся в беспамятстве не знаю. Помню, заставил себя подняться, чтобы принести с кухни воды, посмотрел в зеркало и увидел всклокоченного типа с бородищей, выпученными глазами, вымазанного невесть чем, и такая злость меня взяла, что разбил я это зеркало вдребезги. А потом вдруг, всё встало на свои места. Решил убрать у себя в берлоге, проветрить, вонища стояла будь здоров, наконец приготовить себе нормальную еду. Из убежища не выходил, внимательно слушал, наблюдал, стараясь делать это скрытно. Тогда-то и начал записывать свои наблюдения в тетради. Я отлично понимал, что скоро на улицах останутся только заражённые и мне придётся выживать в полном одиночестве. Так, собственно и случилось. Ни призывов о помощи, ни шума проезжающей мимо машины, ничего кроме едва различимого монотонного гула. Это потом я сообразил, что гул создаётся бессвязным бормотанием фагов, которые начали кучковаться и бездумно бродить по улицам.
- Ты сказал, что подготовился, но чтобы подготовиться нужно точно знать, что должно произойти, - сказал Некрасов. - Ты ведь не провидец.
- Хороший вопрос, - усмехнулся Зараза. - Я закончил физмат. «Математический
