Кодекс Наемника. Том 6 - Алекс Бредвик
Тут был сложный многоуровневый код, который не позволил сразу дать команду на открытие двери. Мало того что тут добавлялась на кой-то фиг избыточность в код, так ещё и несколько десятков перестановок символов шло. Чипу пришлось минуты три возиться со всей информацией, пропуская её через местный декодер, чтобы понять, с чем именно мы имеем дело. И когда был подобран нужный код… дверь отворилась, и мы прошли внутрь.
Внутри всё было чисто. Внутри всё было спокойно. Внутри всё было красиво… и по сравнению с тем, что было за нашими спинами… это вызывало дичайший когнитивный диссонанс. Буквально два разных мира. Один олицетворял разруху и упадок, второй — технологический подъём и величие достижений человечества. И это вызывало тревогу. Такого не могло быть, поэтому я сразу приготовился к бою.
— Я думал, ты либо сдохнешь либо доберёшься быстрее, сынок, — усмехнулся старик, до боли знакомый мне, по крайней мере голос был точно его, как и манера общения. — Но ты и не разочаровал меня, и не оправдал ожиданий. И это меня удивило.
— Филипп, — буквально начала шипеть Фелиция. — Вот теперь, тварь, мы с тобой поквитаемся!
— И почему я не удивлён, что именно ты тут, — усмехнулся я. — Причём не просто тут… а именно ты составил план и руководил всей операцией по нашему устранению. А ведь мы с тобой сражались вместе за одни и те же идеалы практически пять лет назад, вместе штурмовали такие помещения, вместе видели, как умирают тысячи… точнее, ты видел через своих подчинённых, которые и подыхали, а я воочию. Неужели уже тогда ты планировал предать всех нас, а?
— Я никого не предавал, — усмехнулся старик. — Просто… это всё хитрость. Так надо было, сынок. Тебе не понять. Но то, кем ты стал… прими моё уважение, не многие из простых смертных взлетали достаточно высоко, чтобы на равных общаться с аристократией. И не просто аристократией, а прямыми наследниками двух кланов, которые решили объединиться в один.
— То есть ты просто был подстилкой Греев уже тогда, — сжал я кулаки, из-за чего заскрипел металл перчаток. — Просто ты играл роль иногда успешного, а иногда кровавого полководца. Хотя логично в какой-то степени… если смотреть на всё вокруг, то ты очень и очень хорошо вписываешься в задумку Греев.
— И в какую же? — усмехнулся Энгельс.
— В то, что Греи попытаются нанести ответный удар тогда, когда все расслабятся, — хмурился я. — Ты появился примерно после переломного момента. Причём успешно, несколькими бригадами умудрился отбить город. За это тебя к наградам, к повышениям… потом ты показал ещё и мастерство управления космическими кораблями, тремя фрегатами и одним лёгким крейсером, даже без корветов, уничтожил линкор Греев. Старенький, правда… но уничтожил, у которого с собой было под сотню корветов и даже один эсминец. И дальше началась твоя блистательная карьера. Вот только сражался ты почему-то только на вспомогательных фронтах, куда и нас кидали для усиления и частичного контроля обстановки. Только тогда никто не задавался вопросом: почему?.. а сейчас я понял почему.
— Пять баллов, сынок, пять баллов, — довольный голос раздался из динамиков. — Ты попал в точку. Если это была история о том, как Греи, понимая, что проигрывают, решили поставить свою фигуру в стан противника. Да. Ты тут прав. Я всё время был на их стороне. Просто… хорошо притворялся, а потом хорошо жил.
— А затем ты сам себя раскрыл, ублюдок! — прорычала Фелиция. — Ты объявлен преступником почти во всех мирах человечества из-за связей с Греями, а где ты не объявлен, там было выявлено множество предателей человечества. И, скорее всего, тебя сюда за это и отправили. Решили устроить твой финальный аккорд… вот только почему ты согласился на верную гибель?..
— У него генетическое отклонение, которое даже Греи, как я понял, не смогли излечить, — спокойно проговорил я, но только в моём спокойном голосе были ледяная злоба, ненависть, жажда убийства. — И ему остались какие-то считанные дни, может, недели или месяцы. Вот его и отправили сюда… достойно умереть в борьбе с противником. И даже если провалит операцию, то будет не страшно. Вот только ответь мне на один вопрос, Филипп, — посмотрел я в камеру, — стоило ли того, что ты собрал столько денег?
— Стоило, — его голос буквально сочился удовольствием. — Ещё как стоило! И скоро все вы это поймёте! Ты со своей чёртовой Организацией, которая должна была перестать существовать ещё год назад! Хреновы Бродяги, которые непонятно чем занимаются, но именно они уничтожили в последние периоды больше всего Греев и их бастардов. Последних в том числе. Кланы ублюдков, которые не хотят ничего менять! Человеческий мир устарел! Его следует изменить! И он будет изменён!
— Вот только этого ты уже не увидишь, — со злобой, сквозь сжатые зубы проговорил я, после чего зачем-то в порыве гнева выстрелил по камере, через которую за нами явно следили.
Плана этого отсека у нас не было. Подробного плана. Большая часть помещений просто никак не была помечена, как и сам Главный Зал. Спасибо моей памяти, что она сама позволила чипу расставить некоторые точки, позволив ему сделать предположения, что именно туда нам и надо.
Но чтобы самих себя обезопасить, мы на всякий случай решили обойти все помещения по нашему пути. И чего мы только не нашли. Десятки трупов, которые кто-то аккуратно сложил. Все они были с повязками белыми и красными. Верили в идеалы других кланов. Даже странно, что нашлись такие среди фанатиков Греев… либо их просто что-то допекло. Но находились и живые бойцы, которые явно не ожидали нас увидеть. Их было мало, очень мало… и они даже не оказывали сопротивления. Просто смотрели на нас с улыбками и пустотой в глазах. Отработанный материал, которому даже не страшно было вынести мозг. Скорее всего, их отчистили, чтобы мы ничего не смогли достать и по закрытым каналам отправить своим. Вот только странно, что это было сделано до того, как наши тела стали остывать, а не после…
— Видимо, что-то пошло не по плану, — спустя минуты три проговорил я, когда мы упокоили очередную группу опустошённых. — Либо люди подняли восстание из-за того, что тут происходило. Боялись стать теми, кого мы встречали по пути.
— Смысла гадать уже нет, — хмурилась Фелиция. — Мне не нравится
