Молот империи 5 - Никита Киров
Именно тут собирались министры, и именно здесь правил Верховный Совет империи, как называл себя мятежный орган власти. Сейчас же это просто кучка придурков в аляповатых костюмах. Они собрались за овальным столом, заваленном бумагами, и с ужасом смотрели на жуткие автоматические дробовики гвардейских штурмовиков.
— Значит, это и есть так называемый верховный совет, — объявил я. — Я — генерал Загорский, главнокомандующий имперской армией, маршал Огрании, Бинхая и Хитланда. Данной мне властью на период чрезвычайного положения распускаю совет, а вас всех обвиняю в государственной измене. Любое сопротивление, и вас расстреляют на месте. Но можете попробовать. Такие дробовики часто разрывают цель на куски при попадании.
Я кивнул на штурмовиков в чёрных нагрудниках. Кто-то из совета громко сглотнул.
— Где Дмитрий Бокан? — спросил я.
— Застрелился, — ответил один из них, смотря перед собой в стол. По лбу бежал пот и капал вниз.
— Он обманул нас, — сказал другой. — Сказал, что знает, как решить нашу проблему, а потом взял моего сына, ушёл в тронный зал, в одно из помещений, и там застрелился.
— Где тело?
— Там же. А сына я больше не видел.
Список членов совета я видел. Сейчас, когда среди них не было видных военных и Наблюдателей, это просто горстка клоунов. Бывшие министры из тех, кто остался здесь. Потомки Небожителей, один из них мой родственник, но очень дальний.
— И что он вам обещал? — я оглядел всех.
— Перемены! Влияние! Он обещал…
— Он обещал вернуть нам власть, — мрачно сказал один. — Которая была у наших дедов. И силы, которыми они повергали армии. А забрал моего сына.
У него глаза разного цвета, как у старых знатных домов Хитланда, карий и оттенок фиолетового. Должно быть, это потомок Небожителя Фойла, который раньше правил теми местами.
— И куда он забрал твоего сына? — спросил я.
— Не знаю. Я его не видел.
Совет совсем недавно решал большие дела. Теперь же он ничто без армий Наблюдателей и хитрого Дмитрия Бокана, который затеял всё это, они ничто.
— Увести их, — приказал я.
Гвардейцы грубо отправили всех на выход, пихая прикладами в спину. Я сел в кресло во главе стола и прислушался. Тишина, если не считать певчих птиц. Их было много во дворце. Когда бой стих, они успокоились и начали петь.
— Неужели это всё? — тихо спросил я у самого себя.
— Господин генерал, — гвардейский офицер встал у двери. — Город наш.
Хотелось выдохнуть. В памяти мелькнуло, как престарелый император Игорь Громов передал мне конверт в той далёкой избушке в Нарландии и рассказал о внучке. Там я пообещал её, что возведу её на престол и защищу.
Всё закончилось?
— Поздравляю, майор, — сказал я. — Но не теряйте бдительности.
Сейчас бы выйти в город, прогуляться, снова взять мороженого, как тогда. Конечно, сейчас люди вокруг меня будут другие. Катерина, Мария, Ян, Марк, Валь, другие. Но сначала одно дело, чтобы убедиться в том, что это конец.
Путь в камеру под тронным залом начинался у самого трона. Я прекрасно его помнил, хотя долгие годы думал, что совсем забыл. Проход открыт, рядом с ним стоял нерский стрелок.
Я взял у него фонарь и спустился по тёмной винтовой лестнице. Этот зал построили при Таргине Великом, правителе прошлого, настоящей легенде. Пятьсот лет он прожил, но в конце смерть настигла и его.
Помню эту комнату. Раньше здесь всегда горело много свечей предков, но некоторые тогда светились ярче. Здесь были «добровольцы», включая меня. Нам пересадили души тех, кто жил в этих свечах.
Выжил я, потому что среди моих предков был Небожитель Вальрас, остальные мальчики погибли. Мне пересадили душу генерала Кродакса, о котором я раньше не знал и с которым я никогда не мог говорить, но мои цепи и красный огонь от него. Давно я не пользовался этим оружием.
Татуировки на предплечьях нагревались.
Сейчас ни одна из свечей не горела. На полу лежал Дмитрий Бокан в белом костюме, рядом револьвер. Вокруг простреленной седой головы растеклась лужа крови. Это не единственный труп, тут же два солдата компании. Ран от пуль не видно, не знаю, почему они вдруг умерли. Хотя — будто что-то швырнуло их в стену, видел окровавленные следы на ней. На полу лежали расстёгнутые наручники.
Бокан убил их и застрелился. Впрочем, я не жалел. Сдох — туда и дорога.
Он из новых Небожителей, обладатель души Таргина Великого, как говорил дневник отца Катерины. Он пережил пересадку, потому что потомок Громова. Пережила Катерина, она тоже Громова, и Янек, потому что среди его предков были Дерайга. А ещё говорят, что в каждом из Небожителей лилась кровь самого Таргина Великого. Хотя другие говорят, что детей у полубезумного полубога не было.
В этой холодной комнате много что вспоминалось с тех времён. Много свечей духов, но некоторые горели ярче. Они стояли на отдельном алтаре. Одну из них взяли мне, а потом…
Я вспомнил. Когда вживляли душу, мне не перерезали горло, потому что не хотели, чтобы я переселился в другое тело. Они заставили меня произнести молитву предку, сцепляя её моей душой, а потом накидывали удавку на шею.
А дальше была темнота и огонь, в который я попал, скрепляясь с Небожителем, что жил в свече. Так же делали с Яном и Катериной. Поэтому Громова так боится темноты, она помнит, что было на той стороне.
Но это всё в прошлом.
Я поднялся и переступил через тело Бокана. С такой дырой в башке выжить невозможно.
Под ногами катнулось что-то мягкое и твёрдое. Ещё одна свеча, только пустая. Я поднял. Ещё тёплая.
И два мёртвых человека.
Что если Бокан убил их после того, как застрелился? Он мог пустить себе пулю в голову, держась за свечу. А потом… перейти в другого. И убить своих помощников уже из нового тела.
Сын Фойла из совета. Фойл говорил, что сын пропал… кровь Небожителя.
Зараза!
Бокан переселился в другое тело, чтобы его не смогли найти.
Я решительно поднялся наверх.
— Парень, лет двадцати, — я говорил навскидку, потому что Фойлу, отцу пропавшего парня, лет сорок. — Скорее всего глаза разного цвета. Срочно найти!
Два гвардейца переглянулись и побежали выполнять приказ. Я увидел адъютанта, который запыхался.
—
