Орион Реликвий - А. Никл
Спустя еще минуту, пробка стрельнула вверх. Попала в ветку и в птицу, которая сидела на ней и наблюдала за мной. На меня упало перо в тот миг, когда колба зашипела и место, где была «горловина» — затянулась.
Процесс варки прошел успешно! Радостный такому ключевому событию, я матерился так громко, что мог бы разбудить весь дом. Потому что кристалл был чертовски горячим. И остывал он, к сожалению, долго.
Первая проба случилась через час, когда сердце начало болеть еще сильнее. Но, увы и ах, эффект, который я получил от «рассосанного» кристалла, был почти нулевым. Нет, процесс усвоения организмом этой дряни был таким же, как и в прошлые разы, но вот со здоровьем лучше не стало.
Сердце вновь вернулось к тому состоянию, при котором я проснулся.
— Нельзя было прерывать варку, — догадался я, и вместо камня, в новую колбу засунул кусок маленькой ветки, а затем поднес заготовку к свече. — Давай, родная, сдохнуть-то не хочется!
Новая проба приготовилась быстрее прошлой, скорее всего, из-за того, что я ничего не прерывал, но остывала также, в течение часа. И уже пробуя ее, я уловил, что состояние стало хуже, чем было то, когда я пробовал первый кристалл.
Лекарство подействовало как надо. Боль тут же ушла, а настроение стало только лучше, но… эффект длился всего две минуты. Стоило мне засобираться обратно в сторону дома, остановиться и задуматься, что лучше бы третью доготовить, мне опять стало плохо.
— Да, твою же мать, — в моем голосе появились нотки отчаяния. — Почему не помогает?
Третью заготовку сделал так же, как и первую, думая, что эффект от камня вместо ветки будет лучше. И… с некоторым трепетом и надеждой смотрел и ждал, когда все получился…
Кристалл, точь-в-точь такой же, как и первый, я съел сразу же, как он остыл. Поднялся и понял, что ноги немеют, в голове появляется боль, а желание прилечь и отдохнуть, становится все более манящим и манящим.
Черт, неужели я сейчас сдохну?
Отчаяние на сей раз, захватило мой мозг. Меня начало трясти, ноги начали болеть и в следующий миг, я упал как подкошенный. Я только и мог делать, что лежать и пялиться на ночное небо, понимая, что ноги больше не движутся.
— Да уж… — прохрипел я. — Вот так вот, найдя лекарство, я сдохну прямо у дома?
Начались судороги. Во рту запершило, в голове появился туман, а глаза начали закатываться. Но…
Кто-то оказался рядом. Заботливо приподнял мою голову и прижал к себе. Мои губы… словно что-то обожгло, и она сами потянулись навстречу. Нет, это был не поцелуй, это было что-то другое, дарующее жизнь.
* * *
— Он что, варит что-то? — удивлению Виктории не было предела. Она смотрела на Боброва и не могла поверить в то, что слышала. — Непохож он на любителя морфия!
— Морфий жизнь точно не продлевает, — ответил стоявший рядом Василий. — Можем подойти, если хотите.
— Да, давай, пожалуй, так и сделаем.
В следующий миг стоило им отойти от кареты, как юноша в тридцати метрах от них заматерился. В следующий миг он упал на колени и начал заваливаться на спину. Виктория действовала машинально.
Просто побежала, до конца не понимая, что же там произошло. Но в том, что Константин Бобров вот-вот, да и умрет, сомнений уже не было.
Неужели, болезнь прогрессирует? И лекарь действительно ошибся только в одном, в сроке?
Нет, быть такого не может.
Подбежав к Боброву и увидев, что у того начались конвульсии, она попыталась его приподнять, чтобы положить набок. Не дай бог, подавится своей рвотой и захлебнется, но в этот же миг он замычал.
Она посмотрела вниз, на лицо этого недоумка и с широко раскрытыми от удивления глазами, пробормотала:
— Твою же мать…
Глава 20
Я смотрел на удивленное лицо Виктории, рассасывая во рту реликвию, которая висела на тонкой цепочке на ее шее. Думал о многом, но больше… о вкусе.
Он был странным, не таким, как прошлые, но и это было не самым главным!
Сила. Мое тело словно окатило волной какой-то уверенности в себе, а затем, чарующим чувством. Чувством, чем-то похожим на желание творить. Словно…
А что словно?
— Какого хрена… — пробормотала она, глядя на мое лицо. — Ты что делаешь?
— Ничего, — ответил я, чуть поднимая глаза и отпуская из губ цепочку. — Что-то дурновато как-то стало. Вот, прилег отдохнуть.
— Я не об этом! — взвизгнула она, отталкивая меня от себя.
В следующую минуту она осматривала себя на наличие… кристалла. Который уже растворился в моем желудке и придавал мне сил и желание жить. И делал я это с очень удивленным лицом, пытаясь понять свои внутренние ощущения.
Василий, так звали того смуглого мужчину, в это время стоял около меня, словно контролируя, чтобы я не убежал. Но вот только я и не собирался этого делать.
— Ответь мне, где мой кристалл? — злобно прошипела она, делая шаг вперед. — Сейчас же!
— Кристалл? — Нахмурился я. — Так не было ничего, — пожал плечами. — Откуда мне знать⁈
— Он был! — взвизгнула она, хватая меня за грудки. — Я всегда ношу с собой подарки моей матери!
— Может, в карете? — я попытался сделать непринужденное лицо. — Ну… плохо закрепленный кристалл на цепочке, мог бы и упасть в таком нищем месте с такими дорогами. Ямы и все такое…
Под дурочка закосить не получилось.
— Вор! — продолжила она, и после этого начался обыск.
Василий держал меня, а Виктория трогала меня во всех нужных и приятных местах. Но не везде, разумеется, было приятно. И когда она поняла, что в карманах, да и на мне в целом, ничего нет, стала еще злее.
— Я не чувствую его, — прошипела она, глядя мне прямо в лицо. — Что ты сделал с моей реликвией, а главное, как?
— Ничего, — я снова пожал плечами и в следующий миг произошло что-то необычное для меня.
Она замахнулась, чтобы дать мне пощечину. А я… просто захотел оказаться чуть подальше от нее. Ну, чтобы не сделать лишнего, по типу перехваченной руки. Она же, вроде как, статусом повыше меня, да и в целом, я же ее кристалл съел, как никак… Но и терпеть все эти
