Правильное питание - Артем Каменистый
Грешника это обрадовало ещё больше. Значит - это не местная разновидность ужа. Серьёзная змеюка, кусачая.
То, что надо. Разозлить её посильнее, и можно начинать испытание.
* * *
В лагерь Грешник вернулся в темноте. Спасибо телефону, фонарик в нём светил достаточно ярко, чтобы не переломать ноги на камнях в сухом русле. И если в обычных местах пользоваться им рискованно, здесь, посреди почти безжизненной пустыни, опасаться нечего.
Кстати, ночью оказалось, что она не такая уж и безжизненная. Да, оазис не сказать, что процветает, но в сравнении с оставленными за спиной почти стерильными краями разница колоссальная. Как только солнце село, змеи стали попадаться часто. Штук шесть спугнул, пока возвращался. Плюс в луче фонаря то и дело мелькали грызуны, похожие на тушканчиков. Скорее всего, именно этой мелочью питались рептилии. И тем и другим невыносимый дневной зной не по душе, вот и не любят показываться до заката.
Прикончив по пути ещё одну упитанную змеюку, Грешник устроил себе роскошный ужин. Ободрал обе тушки, зажарил на углях. Даже хворост не пришлось заготавливать, моряки позаботились об этом заранее.
Раз они не боялись костры в лагере разводить, ему тоже бояться не стоит. К тому же здесь, в котловине, окружённой барханами, свет от него издали не разглядеть. Всё равно, что в глубокой яме.
Наверное, не каждому человеку такая еда понравится. Многим даже в голову не придёт есть кое-как приготовленное змеиное мясо. Но сейчас не та ситуация, чтобы носом вертеть. Если до этого несколько дней приходится питаться червивыми сухарями и не слишком качественным сыром, вкусы способны значительно упроститься даже у бывалого гурмана.
А Грешник к таким не относился.
Змеятина прекрасно пошла.
Испытание, которые он провёл с первой половиной своего необычного ужина, повысило настроение куда больше, чем непосредственно ужин. Не сказать, что всё с первого раза прошло гладко, но в итоге Грешник просчитал и опробовал на практике, что и в какой последовательности следует предпринимать. И сейчас действительно уверен, что замысел может сработать. До этого лишь предположения строил.
Однако выполнена лишь часть подготовительной работы. Завтра придётся поработать руками.
* * *
Офицер Марселу Мота клады искал с размахом. С ним следовал отряд матросов с поклажей, плюс часть груза они тащили на хитроумно устроенной волокуше. По пути то и дело оставляли опустошённые бочонки с водой, их Грешник несколько раз находил в русле, пока шёл по следам экспедиции. Это единственное, что они бросали, всё остальное донесли до лагеря в целости.
И, возможно, взбунтовались по причине того, что вода в озере оказалась непригодной для питья. Хотя что-то здесь не сходится. Почему в округе нет пустых бочонков? Ведь моряки провели здесь далеко не один день. На это указывают подсчёты Грешника и следы длительного пребывания.
Может они уже от жажды умирали, чем и объясняется тот странно выглядевший труп? Или как-то ухитрились использовать воду из озера?
Или всё гораздо проще? Вдруг это упущение кукловодов? Ну да, они ведь не всё учитывают и предусматривают. В том же навыке отражения не было указания, что щиты нельзя вешать в количествах, при которых суммарные затраты превышают текущее максимальное количество энергии.
Как бы там ни было, моряки доставили в лагерь не только палатки, навес и тяжеленный бочонок (скорее даже бочку), а и некоторые другие увесистые вещи. Например: пару немаленьких ящиков с гранатами, запасы пороха и пуль, бронзовую пушечку игрушечных габаритов с оригинальным лафетом на салазках из железных полос и прутьев, запас боеприпасов к ней, кучу мушкетов и пистолетов, несколько пик, алебард и не самых лёгких гарпунов.
Ещё вчера Грешник попытался использовать против стража моря стрелковое оружие и артиллерию. Подманивал поближе к берегу и устраивал опыты.
Мушкетные пули монстр полностью игнорировал. Не реагировал, даже если попадали по тонкому краю плавника, что смотрелся самым слабым местом. Грешник не один десяток раз испытывал стража на прочность, пока не убедился в полнейшей бесперспективности этого занятия.
С малокалиберной пушкой вышло чуть поинтереснее, но не сказать, что результат обнадёжил. Попасть из неё куда труднее, не каждый раз получалось. И врезать не куда попало, а по плавнику - сложнейшая задача. Реализовать такой выстрел не получилось, как Грешник ни старался.
Выяснилось, что почти игрушечные железные ядра стражу моря не вредят, однако на их попадания он хотя бы реагирует. Дёргается, уходит в глубину, но тут же всплывает и продолжает кружиться поблизости.
К пушке было три вида боеприпасов: металлические ядра, бумажно-тканевые упаковки с железной картечью и архаичные подобия подкалиберных снарядов в виде коротких стальных гарпунов.
Вот когда такой штырь ударил пусть и не по плавнику, но рядом, страж задёргался всерьёз. Ушёл в глубину с оглушительным всплеском и оставался там около минуты. Когда вновь показался, Грешник сумел разглядеть последствия. На тёмной коже серело крохотное подобие ссадины. Площадью с ноготь указательного пальца - не больше. Не будь амулета-цепочки, такое не увидишь уже за несколько метров.
Похоже, стражи не абсолютно-неуязвимые. Да, достойно прикрыты, однако поцарапать их законы мира не запрещают. Конечно, под наружным слоем кожи может скрываться ещё один, с на порядок более серьёзной защитой, однако сам факт, что от гарпуна осталась хоть какая-то отметина, подсказывает, что план Грешника не столь уж и безумен, как горячо уверял Тарк в ответ на сообщение с кратким описанием задуманного.
То, что кожа поддаётся интенсивному воздействию, навевает на глубокие мысли.
Мысли разрушительные, рискованные и перспективные.
Ведь что такое ссадина? Это пусть незначительная, но рана. А раз можно ранить слегка, что запрещает сделать это всерьёз? Уверения кукловодов в базе знаний после нанесённой ссадины убедительными не кажутся. Кожа стражей однозначно уязвима.
А ведь это, по идее, самое крепкое, что в них есть. Всё остальное, скорее всего, повредить куда проще.
Сегодня Грешник стрельбой развлекаться не стал. Хотя огнестрельное оружие всё же планировал использовать. Не пушку и даже не мушкеты, а один из лучших пистолетов. Из почти сорока холостых и боевых попыток он дал всего лишь три осечки. Всем прочим до этой цифры далеко.
Зачем применять пистолет, где артиллерия в самых удачных случаях оставляет едва заметные ссадины? Что можно сделать такому противник столь смехотворной пулей?
Разумеется - ничего. Грешник это прекрасно понимал.
