Удерживая маску - Николай Александрович Метельский
— А у тебя есть? — заинтересовался младший Шмитт.
— Страсть? — задумался я, глядя в потолок. — Пожалуй что и нет, — ответил я ровно через четыре секунды своих дум. — Известность разве что.
— Ого, любишь быть на виду? — улыбнулся Дэн.
— Да не, — отмахнулся я. — Просто чтобы обо мне знали во всем мире, — усмехнулся я, показывая, что во многом это шутка.
Но само собой, мне бы хотелось, чтобы мое имя гремело из уст любого, кто его произнесет. А то что-то как-то некомфортно для ведьмака ранга Абсолют.
Теперь-то уж точно Абсолют. После польского Мастера я в целом даже сильней себя в другом мире.
— Неплохая мечта, — усмехнулся в ответ Дэн. — Ладно, лучше скажи, слышал когда-нибудь о «Головастике»? — похлопал он монструозную дуру, которую совсем недавно затащил на стол.
— «Головастик»? — задумался я. — Это не GVU-16 «Каулькуаппе», часом? — вспомнил я небольшую статью в предпоследнем выпуске «Убер эвиг».
— Он самый, — кивнул парень. — Немецкая разработка. Попытка изобразить нечто, похожее на артефакт «Двенадцатихвостый».
— Типа, защитный купол создает? — хмыкнул я.
— Нет, что ты, — отмахнулся Дэн. — Тоже четыре вида стрельбы. Плазма… все никак не успокоятся, блин… дробовик, пули 12,7 мм и электромагнитные заряды. В перспективе — зверь, а не оружие. На практике — еще неизвестно. Испытания-то прошли, но как она себя в реальных боях поведет, никто не знает.
— А остальное? — махнул я на ящики, стоящие в стороне.
— Feuerkugel BG и М330 — это тоже для МПД оружие. У немца название как бы намекает — там в основе плазма. Ну и двадцатимиллиметровый подствольник. Второй — американец. Под стволом мини-ракетница, обойма на пятнадцать снарядов 20 мм, но в основе у него короб на спине бойца с патронами 12,7x99 мм. Скорострельность, говорят, адская.
Ух, я аж представил. Двенадцать миллиметров и адская скорострельность… жесть. Да в руках, а не на станке.
— А последний? — кивнул я на оставшийся ящик поменьше.
— О-о-о… а вот это уже интересный образец. Обязательно опробую потом. В общем, тоже американец. SD 5 CAL — снайперская винтовка на принципах электромагнитного ускорителя масс. Штука не уникальная, но конкретно у этого образца понавинчено охладителей, дабы инерционный след не был заметен.
Очередная попытка, да. Не только американцы пытаются, но пока еще ни у кого не получилось полностью скрыть след от пули. Для той же полиции, предположим, это не критично, а для военных порой довольно быстрая смерть.
— Ладно, — вздохнул я, — и рад бы с тобой тут повозиться, да надо бы с дедом твоим кое-что обсудить.
— Только с дедом? — спросил он, заинтересовавшись. И тут же приподнял обе руки. — Извини, не хотел лезть в твои дела. Просто я слишком любопытен, отчего и страдаю, — скривился он на последних словах.
— Мм… — промычал я, быстро прогоняя в голове различную инфу. — Да как бы разговор только для своих, но ты… как бы это… не станешь же выносить важную информацию из семьи?
— А как же дети, будущее? — усмехнулся он, напоминая о нашем прошлом разговоре. — Нет, конечно же не буду.
— Ну тогда я пошел. Против твоего присутствия ничего не имею.
Направился я на второй этаж здания, где у старика находилась гостиная, она же кабинет, мастерская и небольшой склад. Ну или складик, такой он маленький. А главное, у него там и отдельное помещение под кухню есть, а это значит, что именно там сейчас старик заваривает чай.
Впрочем, я ошибся. Нет, находился дед в гостиной, но не чай заваривал, а стоял у полок с книгами и читал одну из них.
— Пусто, черт возьми! — захлопнул он книгу, когда я вошел. — Ты представляешь, Синдзи, о самом чае информация есть, а о том, как заваривать, нет. Да это пытка какая-то!
— Я поинтересуюсь у Кагами-сан и отзвонюсь вам, — присел я в кресло, автоматом отмечая десяток стопок журналов «Убер эвиг» на полу. «О вечном» переводится, кто не знает немецкого. Да там выпуски лет за… да за те самые десять лет. А у меня, вместе с теми, что я перенес домой из клуба после нападения на него, всего семь штук.
— Буду тебе очень признателен, Синдзи, — вздохнул Шмитт. — Э-э… а когда?
— Вы маньяк, герр Шмитт, — покачал я головой. — Сегодня вечером я ужинаю у них, тогда и спрошу.
— Что ж, потерплю, раз так, — удрученно присел он напротив меня.
Я бы мог и сейчас позвонить Кагами, но это же еще сколько-то там времени. Когда мы в этом случае до разговора доберемся? Хотя старик на это, наверное, и рассчитывал.
— Да ладно вам, герр Шмитт, может, вам и вовсе не понравится этот чай. Вкусы-то у людей разные.
— Я не любитель, Синдзи, а ценитель. Не важно, какой вкус у него будет, мне главное узнать, какой именно.
— Как прикажете, герр Шмитт. Лучше скажите, почему у вас журналы на полу валяются?
— Это на выброс, — отмахнулся он. — Заметил, что стал часто натыкаться на них по всему дому, вот и собрал все в кучу. Можешь забрать, если хочешь.
— Хочу, — ответил я не раздумывая. — Но вы понимаете, что еще лет через десять они будут так же ценны, как ваш чай? Они и сейчас-то…
— У каждого свои ценности, да. Мне не важны эти бумажки, так что не волнуйся.
— Как знаете, — произнес я осторожно. — Но тот же Момодзи был бы совсем не прочь их заполучить.
— Молодой человек, — произнес укоризненно старик, — то, что лично мне журналы не важны, не означает, что я не понимаю их ценности и редкости. Момодзи — несомненно очень важный для меня работник, но именно что работник. Не стоит ставить его на одну планку с собой.
Приятно, черт возьми. Слова старика значили несколько больше, чем было произнесено.
— Что ж, — почесал я нос, — спасибо. А я к вам сегодня не просто так зашел. Есть одно дельце, которое я решил обсудить именно с вами. В первую очередь.
— Я смотрю, — усмехнулся Шмитт, — на месте тебе не сидится? Эх, молодежь, — покачал он головой улыбаясь. — Выкладывай свое дельце.
И только я хотел начать, как в комнату вошел Дэн. Успел-таки к началу самого серьезного.
— А что это вы тут прохлаждаетесь, милый друг? — спросил у внука Шмитт, дождавшись, когда тот усядется в кресло рядом с ним.
— Да ладно тебе, дед, что у меня, перерыва не может быть?
— Пусть отдохнет, герр Шмитт, сил наберется. Я у вас там видел нехилые такие ящики.
— Думаешь? — задумался напоказ старик. — Ну как скажешь. Хотя я в ваши
